Олаф Бьорн Локнит - Алмазный лабиринт Страница 38

– Пошли, – решительно сказал киммериец, понимая, что стоять в ожидании неизвестно чего просто бессмысленно да и опасно. Если у хранилища есть какой-либо страж, он давно бы уже напал или как-то дал о себе знать, а в полутьме крохотной комнатки доселе не раздалось ни единого звука. Может, у этого стража железная выдержка, и он терпеливо дожидается момента, когда искатели сокровищ войдут? В подобное не очень верится… – Смотреть по сторонам!

Они по очереди переступили порог. Фелле подняла чадивший факел и тихонько ахнула, сообразив, в чем отражался его свет. Дерево, из которого были сделаны огромные сундуки, окованные железными и бронзовыми полосами, от времени частично истлело, и содержимое сундуков в изобилии раскатилось по полу. Разноцветные холодные искорки загадочно мерцали и переливались, вспыхивая при любом движении факела.

– Во времена моей полной лишений и бедствий молодости, – медленно проговорил Конан, старательно пытаясь подражать высокому стилю аквилонских сказителей, – я очень хотел забраться в какое-нибудь похожее местечко и уволочь оттуда все, что смогу унести. Пару раз даже предоставлялась замечательная возможность, но каждый раз что-нибудь мешало… Мешки есть?

– Найдутся, – Молчун присел и начал перетряхивать их общий небогатый скарб, освобождая место для будущей добычи. – Великий Митра, да тут же сплошные алмазы чистейшей воды! Да еще разных оттенков! Розовые, голубые… Но мне вот что пришло в голову – как мы узнаем, какая именно вещь нужна?

– А не все ли равно? – откликнулся северянин, сапогом сбивая проржавевшие замки и выламывая гниющие доски. – Вальдрио мертв, кто его нанял – мы не знаем, так что берем все подряд! Столько камешков сразу я не видел с той поры, как мы с Белит обчистили старый город на Мертвой реке… Пожалуй, там этого добра было даже чуть поменьше.

Фелле пристроила факел в щели между камнями, подошла поближе к сундукам и зачарованно уставилась на сверкающее великолепие. Потом виновато покосилась на своих спутников, протянула руку и нерешительно подняла лежавший поверх груды тускло блестящих монет кованый золотой браслет в виде свернувшейся змеи. Покрутила так и сяк, примерила – украшение было чуть великовато, но расставаться с ним девушке явно не хотелось.

– Однажды я нашел почти такую же змейку, только нефритовую, – как бы невзначай сообщил Конан.

– И что? – настороженно поинтересовалась Фелле, почуяв какой-то подвох.

– Да ничего особенного, но когда я принес показать ее приятелям, она взяла да ожила. И давай кусать всех подряд…

Фелле взвизгнула, сорвала браслет и отбросила подальше от себя. Киммериец и Молчун расхохотались, обиженная девушка сердито процедила:

– Ш-шуточки, понимаешь…

– Ладно, не сердись. Мы так и будем стоять, или хотим поскорее выйти наружу? Хватаем то, что поменьше и подороже, да побыстрее. Крысенок всю жизнь локти кусать будет, что не увидел всего этого… – мстительно завершил фразу северянин.

– Говорят, худшее в мире – когда мечты сбываются, – заметил Молчун. – Ему, наоборот, повезло. Фелле, держи лучше мешок, а то у тебя глаза разбегаются. Так и окосеть недолго, будешь как заяц – один глаз влево, другой вправо.

– Почему худшее – когда сбывается то, чего хочешь? – не понял киммериец. – Это же хорошо…

– А потом? – Молчун быстро перебирал содержимое сундука, то и дело бросая очередную вещицу в подставленный Фелле вместительный мешок. – Человек должен к чему-то стремиться, осуществление же любого – любого, прошу заметить! – желания приводит к потере смысла самого существования, и, как следствие…

– Чего? – переспросила Фелле. – Повтори еще разок, я ничего не поняла.

– Молчун, а ты у нас, оказывается, шибко умный, – хмыкнул Конан. – С чего бы это? Раньше все молчал, молчал, а тут вдруг разошелся…

– Три года обучения у почтеннейшего мэтра Алкмидидеса, светила философской мысли великих стран севера, – безмятежно ответил Метос. – Он мне пророчил большое будущее. К сожалению, философия способствует расширению взглядов на мир, но совсем не помогает увеличению толщины кошелька. Быть наемником, может, не столь почетно, зато выгодно. А молчал оттого, чтобы ребята с «Вестрела» не сочли излишне умным, вот как ты, капитан, сейчас. Наше буйное братство умных не любит… Да и не умный я вовсе, а просто книжек много читал, оттуда и набрался всяких словечек. – Метос говорил, будто оправдывался. – Да еще учитель был хороший…

Несколько ошеломленные такими известиями о прошлом Метоса Конан и Фелле озадаченно переглянулись. Молчун, довольный произведенным впечатлением, ухмыльнулся:

– Вот так-то, капитан. Чего только не случается с человеком, верно?.. Это брать?

Он поднял над сундуком тонкую цепочку с покачивающейся серебряной витой раковиной.

– Бери, – рассеянно отозвался киммериец. Молчун – бывший философ? Да, порой жизнь откалывает такие штуки, что нарочно не придумаешь… Ничего себе, набрал команду…

– Меняю всю философию мира вместе с учением Митры на пару хороших фургонов и отряд человек так в полсотни, – заявила Фелле. – Тогда бы мы здесь навели порядок – ничего бы не осталось.

– Всех сокровищ в мире все равно не получить, – разумно заметил Конан, затягивая свой изрядно потяжелевший мешок. – Даже на десятую часть этого мы поставим на уши всю Кордаву, причем не на один день, это я вам обещаю… Только бы теперь добраться до нее.

Фелле набрала полную горсть самоцветов и подбросила их на ладони, любуясь получившимся радужным дождем.

– Кто бы мог подумать, что я доживу до такого! Эх, видел бы дядя… А браслет я заберу, не пропадать же хорошей вещи. Где он?

– Вон там, – Молчун ткнул в сторону полуоткрытой двери. – Ты ж его туда бросила.

– А нечего было пугать…

Свернувшаяся в кольцо змейка поблескивала золотом чешуек, притаившись у дверной створки, и оживать вроде не собиралась. Фелле наклонилась, чтобы подобрать ее, и тут толстенные дубовые доски, прошитые для крепости бронзовыми гвоздями, раскололись извилистой трещиной, в глубине которой мелькнули полупрозрачные, но от этого не менее острые клыки. Девушка взвыла, отлетая в глубину сокровищницы и захлебываясь рвущимся наружу воплем.

– Что? – Конан и Молчун мгновенно позабыли про заманчивое сияние камней, оборачиваясь на прозвучавший крик. – Что?..

– Т-там… – Фелле трясло, но она сумела указать на дверь, возле которой по-прежнему мирно лежал браслет. – Т-там з-зубы…

– Какие зубы? Тебе что-то померещилось? – попытался успокоить готовую сорваться на истеричные всхлипывания девушку Метос. – Все в порядке, ничего там нет…

– Есть! Есть, они там! – упрямо повторяла Фелле. – Я их видела! Зубы в двери!