dver_v_zimu - Элизиум, или В стране Потерянных Снов Страница 41

Опять в тоне Поттера слышалась насмешка, но такая спокойная и нежная, что Драко не нашел слов, чтобы нагрубить.

Рука Гарри замерла у него под ухом, слегка напряглась, надавила, и Драко пришлось наклониться ниже. Он почти задевал губами шею Поттера.

— Ты не оделся, — заметил Гарри.

— Нет.

— Тебе нравится, когда я… тебя держу?

— Нет.

— Скажи — я отпущу.

Драко подумал. Ему было одновременно и жарко, и холодно — его плечи тряслись, словно он собирался заплакать. И в третий раз, очень тихо и очень кратко, он прошептал непослушными губами:

— Нет.

В дверь застучали. Драко резко отодвинулся, вскочил. Поттер толкнул его в плечо.

— Что ты? Это, наверное, как ты выразился, «по делу». Я велел им сообщить, как только нас соизволят позвать…

Гарри показал пальцем куда-то наверх.

Он поправил свой роскошный костюм и подошел к двери. Явилась Кайса, передничек она уже сняла, а вместо серого платья на ней было нарядное, бледно-розовое, с кружевной оторочкой по вороту, с пышными присборенными рукавами. Белые — по последней моде, очевидно — туфельки неслышно ступали по полу. Она присела в глубоком поклоне. Лицо ее было бесстрастным, без улыбки.

— Ну, Кайса, — Поттер кивнул ей, словно не виделся долгое время, — скажи нам что-нибудь хорошее.

— Вас просят в покои Королевы, — тонким от напряжения голоском проговорила она. — Вам предоставили честь на половину часа…

Драко встал и прислушался. Из окон, теперь лишь он расслышал, долетали какие-то не то приветственные, не то воинственные, крики, шумела толпа, но шумела слаженно, как в большие праздники или на парадах. Слышен был треск шутих, оборванные и вновь возникающие трели музыки, звон трещоток и гул барабанов.

— Что это такое?

Глаза девочки остановились на его лице. Меленькие темные веснушки казались родинками на белых щеках.

— Праздник, — застенчиво сказала Кайса.

— В нашу честь? — не утерпел Драко.

И едва не сел обратно, когда она ответила:

— В вашу? О, нет. Вы просто гости. Гости Королевы.

— В чью же тогда? — спросил Гарри, хохотнув. Наверное, самодовольство Драко его развеселило.

Она покачалась с пятки на носок.

— Разве вы не слышали еще? Ах, да ведь вы спали…

— Я знаю, что долго проспал. Уж прости. Спасать ваших местных детишек, знаешь, не так уж легко было, — вновь ввернул Драко.

— Вот и господин страж спал, — Кайса потыкала пальцем в Гарри. Тот кивнул с покаянным видом.

— А было так, что вернулся скороход с донесением из Мокрых Земель. С форпоста Полудня. Говорят, что правитель Золотого Града отозвал воинов и желает заключить с нами мир. Выслали донесения Князю Сумерек и Ночному Властителю, и со дня на день, говорят…

Она выговаривала слова с важной учтивостью, веско, и будто бы повторяла их за кем-то, стараясь воспроизвести в совершенной точности.

— Откуда такие новости? Я имею в виду, у тебя-то откуда? — негромко спросил Гарри.

— От моего дяди, он камердинер Королевских покоев, и все знает…

Она заморгала и зажала себе рот. Глаза округлились и заполнились ужасом.

— Ладно, ладно, — Гарри потрепал ее по плечу, — мы никому не скажем. Итак, Рубиновый Полдень празднует? Долгожданный мир на Сомнии… Гм. Можно сказать, неплохие новости.

Драко подошел к окну, выглянул. Толпа была пестрой, колыхалась, как море, далеко внизу. Кое-кто влез даже на красные черепичные крыши, и там, на крышах Рубинового города размахивали какими-то знаменами, плясали похожие на муравьев, темные силуэты. К небу, еще голубому, высокому и прозрачному, летели ленты, огоньки маленьких фейерверков.

— И правда, больше похоже на всеобщее ликование, — признал он, — чем на встречу дюжины выживших… Кстати, Кайса. Где они? Где все дети, которых мы привели?

— Будут на празднике, — торопливо и услужливо сказала девочка, — всем приказано быть во дворце, будет пир, будут танцы… Мэнни, — вдруг робко, но с какой-то тайной гордостью, добавила она, — меня пригласит.

— Ого. И когда эта молодежь все успевает? — засмеялся Гарри. — А ведь он красавец, наш Мэнни из долины Луча, а?

Кайса вспыхнула.

— Он такой смешно-ой, — протянула она.

— Ты ради него так вырядилась? — спросил Драко.

— Нет! Вовсе нет. Всем приказано быть в парадном. И вы бы вот… тоже, — не без яда добавила она, оглядев его полотенце.

Драко ушел в спальню, оделся, пригладил волосы. Вместо расшитого лилиями камзола натянул свою старую куртку. Постоял у окна, глядя, как по улицам текут реки празднично одетых людей, вливаются в море на площади перед дворцом. Воздух пах порохом и сладостями — странный, чарующий аромат.

Он вернулся к Поттеру и Кайсе, развел руки:

— Теперь я достаточно красив для вас, милая леди?

Кайса хихикнула.

— Вы боитесь, что кто-то украдет ваши карты?

Гарри возвел очи к потолку. Драко хмыкнул.

— Я не хочу, чтобы вы их даже видели, маленькие негодники. Не то, что трогали или… упаси вас Полдень, «украли». Ну? Отведи же нас.

В коридорах теснились слуги. Молодые, даже юные совсем — и старики. Оборачивались к ним с любопытством: напудренные лица шутов с лихо нарисованными эмоциями, серьезные личики служанок, красные, обветренные физиономии стражников и вельмож. Кайса шла гордая, приподняв подол своего нарядного платья, высоко задрав подбородок.

Они миновали несколько длинных анфилад, просвеченных солнцем и пустых, с завешенными гобеленами стенами и древней, неуклюжей мебелью из почерневшего дерева. Спустились по лесенке и поднялись наверх. Вновь череда комнат. В одной слуги торопливо натирали пол, в другой растапливали камин. Еще одна комната с длинными рядами столов, а следующая — с теми же столами, но побогаче: вместо жареных кусков мяса на грубых тарелках и караваев, нарубленных ломтями — перепелки, фазаны, букеты из зелени, фиалковые пирожные.

Откуда-то вынырнул человечек в золотом камзоле, с прилизанными реденькими прядками на круглой головенке, и Кайса замерла в глубоком поклоне.

— Дядя… Ой, то есть… господин камердинер… Они пришли. Беглецы пришли.

— Кайса, — внушительно сказал маленький господин, — ты можешь идти. Я провожу гостей в покои Ее Светлости.

Она глянула из-под ресниц, чему-то улыбнулась — и сбежала. Драко на всякий случай поклонился, но камердинер не удостоил даже взглядом. Он вообще умел смотреть как-то вдаль и презрительно, с таким достоинством, точно сам был назначен, да лишь по досадной ошибке не стал, королем Полудня.

Отворились высоченные двери, украшенные гербами, солнечный диск посредине распался на две половинки, и гости вступили, наконец, в самое сердце Рубинового Дворца — и в сердце страны Полудня. Комната была небольшой, неуютной, полоток терялся в полумраке. Окно занавешено, повсюду горели свечи, неярко тлел в камине розоватый огонек. Пахло сандалом, шиповником и старыми, пыльными тканями, тяжелыми, хранящими и холод, и тепло прожитых лет. Может быть, столетий. Посреди комнаты — письменный стол, простое кресло, обитое свиной кожей. На столе бумаги, свитки, перья: беспорядок, не слишком-то королевский. Шкафы с книгами — вдоль стен. Ни картин, ни портретов.