dver_v_zimu - Элизиум, или В стране Потерянных Снов Страница 42

Гарри обернулся было к камердинеру, чтобы спросить, где же хозяйка кабинета — но двери уже захлопнулись.

Драко помялся.

— Это для важности, — сказал он, — чтобы морально нас подготовить. Короли всегда так делают…

— Как?

— Заставляют себя ждать.

— Я слышал другую поговорку. Точность — вежливость…

— О, до этой поговорки им расти и расти.

— Здесь нет других стульев, кресел, — скучным тоном заметил Гарри, — это тоже для пущей важности?

— Ну да, — сказал Драко, — улавливаешь мою мысль. Она сидит, ты стоишь…

— Отчего же? — приятный женский голос.

Она как будто выступила из темноты, от дальней стены комнаты. Драко смущенно закашлялся.

— Я провожу вас туда, где мы все сможем сесть. И поговорить. Добро пожаловать, беглецы. Не сочтите меня невежливой…

И она подошла ближе. Ступала так же мягко, как Кайса. Платье с воротником-стойкой алое, пышное, с тяжелым шлейфом. Золотая цепь на высокой, явно корсетом стянутой, груди. Золотые кольца. Диадема в светлых, с прядками серебра, волосах. Она была, возможно, когда-то красива — во всяком случае, лицо еще не утратило былого очарования, овальное, с хорошей кожей, с милым, чуть коротковатым, носиком. Глаза Королевы смотрели ясно, прямо: темно-синие и спокойные. Улыбка приветливая, но с налетом того необязательного, не показного высокомерия, которое всегда отталкивает, заставляет держаться подальше.

Драко согнулся в учтивом поклоне. Поттер подумал секунду, пристально и пытливо на нее глядел… и последовал его примеру.

— Благодарим вас, — хрипло пробормотал он, не поднимая головы, — за оказанное гостеприимство… Ваша Светлость. Спасибо, что приняли нас…

Поттер осекся. Возможно, ждал, что Драко придет ему на выручку. Драко набрал в легкие воздуха, и вдруг Поттер выпрямился и расхохотался.

— Мерлин и Моргана! Да ведь я узнал вас, миссис…

Её лицо оставалось бесстрастным, улыбка не сделалась шире — но и не пропала.

— Миссис Лавгуд. Я узнал вас, видел ваши портреты сто тысяч раз, наверное. Господи. Я не знаю, что скажу им, мистеру Лавгуду и Лу…

Она слегка пошатнулась, но быстро положила руку на спинку кресла.

— Ксено? И Луна? Ты их знаешь, беглец? Ты видел их, правда?

— Каждый день, почти… Ну. Почти. Видимся часто, уж поверьте. И вас я видел… Вы красивая. Вас нельзя не узнать, даже в этом…

Поттер обвел рукой ее платье.

— Она верила, она часто мне говорила, что Вы не ушли так далеко, совсем далеко от… от них. Боже, что я несу.

Гарри замолчал. Драко смотрел то на Королеву, то на него, и, кажется, рот его так и оставался раскрытым.

Королева Полудня выслушала рассказ Гарри — говорил он, и говорил, к удивлению Драко, весьма складно и толково — со спокойным вниманием, но все это время лицо ее оставалось каким-то застывшим, с этой обязательной полуулыбкой, которая, казалось, навсегда пристала к тонким и мягким, чуть безвольным, губам. Глаза ее останавливались подолгу на Драко, особенно в той части рассказа, которая касалась болезни Скорпиуса — но ничего не выражали. Когда Гарри поведал о Поместье Льняного Края, она сделала слабое движение рукой, прерывая его, и несколько мгновений они сидели в молчании, почтительном, но нетерпеливом. По крайней мере, Драко нетерпеливо дернулся в кресле.

Комната, куда их отвела миссис Лавгуд, королева Полудня, была меньше той, с книгами и камином, это был, по сути, альков, без окон, с единственной дверью, ведущей в короткий коридор.

Кровать Королевы была узкой и простой, даже простецкой — без балдахина, низкая лежанка, с наброшенной вместо покрывала толстой овечьей шкурой. Так живут монахини, не королевы. Чувствовалось во всей обстановке какое-то упрямство, упорство растерянного разума, не желающего обманывать себя комфортом. Полки были загромождены книгами, какими-то бутылочками с лекарствами, колбочками, ретортами, грудами свитков. Если бы Драко осмелился делать сравнения, он сравнил бы эту странную — тайную и таинственную — спальню не только с кельей, а с тюремной камерой.

Три жестких стула были расставлены вокруг письменного стола, освещенного свечным пламенем от большого, гроздью, канделябра. Драко хотелось протянуть руку и взять исписанные мелким почерком листы, дотронуться до странных безделушек — вроде отлитой из чистого золота заводной птички или серебряного уродца, держащего в одной руке перо, в другой — котелок-чернильницу. Был еще скелет доисторической рыбы с крыльями, как у стрекозы. Песочные часы, но вместо песка было что-то подозрительно похожее на человеческие волосы…

— Я знаю историю Шэннон, Гарри, — сказала Королева, — о ней поведал шериф Гилмор, когда я расспрашивала о вас, беглецы. Когда оказалось, что вы спасли бедных детей из долины Луча… С нею и ее поместьем все будет хорошо. Велено оставить их в покое. Они даже приглашены сюда, в Кольцо, на праздник…

Драко нахмурился, и Королева заметила.

— Ты не согласен с нашим решением?

— Не стану спорить, — буркнул Драко, — у вас тут все делается… по вашим законам.

— Мы постановили, что законы, какими бы они не были, лучше беззакония, — миссис Лавгуд сцепила обе руки на столе, сверкнули кольца и перстни, — постановили давно, и не желаем отступать от своего решения.

Гарри низко наклонил голову.

— Вам это решение ничего не стоит, Королева, — не без яда сказал он. — Весь спор был не из-за Драко, как понимаете. Это просто дележ дорогого имущества.

Она посмотрела долго и в упор, вздохнула.

— Да, Гарри. Ты умный человек. Умный и честный. Трудно припомнить, что я знала о тебе до того, как… очутилась здесь, но я помню, что слышала о твоих родителях.

Гарри рывком поднял голову.

— Ты думаешь, это невозможно? Будучи здесь так долго все позабыть? Я помню их фотографии в… в….

— «Пророке»? — подсказал Гарри.

— Да, именно. Красивые молодые люди, мальчик на руках у женщины… Помню, меня опечалила история их гибели. Помню и то, как боялся за всех нас мой Ксено…

— Вы… вы были в Ордене Феникса?

— Нет, — отрезала она, пожалуй, с излишней резкостью. — Я никогда не понимала, как это возможно, занять лишь одну сторону, там, где добро и зло переплетены так близко, так… странно. Как ученый и исследователь, я стремилась к тому, чтобы всегда видеть все стороны, понимать всё… И всех. Но я не смогла этому научиться, даже здесь. Здесь, где мне представилась возможность быть выше всех, и видеть дальше всех, и знать… гораздо больше, чем знает самый могущественный человек Земли.

Она говорила печально, без хвастовства, словно знания были — или стали — грузом и тяжкой повинностью. Гарри только сухо кивнул.