Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – виконт Страница 71

Оба смотрят на меня как-то странно, я снова повел плечами.

– Извините, для вас это прописные истины. Это мне нужно формулировать жизненные ценности заново…

Отец Клавдий и отец Нерий смолчали, а настоятель проговорил надтреснутым голосом:

– Брат паладин, вашими устами говорил сейчас сам Господь.

– И устыдил нас, – добавил отец Клавдий смиренно.

– Да ладно вам, – сказал я, – не смейтесь. Вы не представляете, из какого… королевства пришел я! Вы сказали бы, что Сатана там победил целиком и полностью. И что все поклоняются Сатане. Хотя, правда, действительно поклоняются. И простой народ, и правители. И я один из таких «всех».

Они разом поднялись, к моему изумлению, отвесили мне глубокие поклоны.

– Спасибо, – проговорил настоятель изменившимся голосом, я ощутил в нем слезы, – спасибо, брат, что пристыдил, что попенял. Мир жесток, мы в нем воины Христа! И не будет отдыха, пока не очистим его от Тьмы.

– Аминь, – ответил я.

Не стоит даже намекать, что очистить от Тьмы мир не удастся никогда: очистим от того, что называем Злом сейчас, возьмемся за то, на что сейчас не обращаем внимания. Когда-то Злом считалась неуживчивость в пещере, а любителей бить и кусать сородичей изгоняли из пещер. Потом Злом объявили каннибализм, промискуитет, человеческие жертвоприношения, а я застал борьбу со Злом уже в виде борьбы за право на свободу информации, за безвизовое пересечение границ. А когда это будет достигнуто, продолжим чистить и улучшать человека… так что борьба со Злом никогда не кончится.

Глава 7

Настоятель вышел со мной во двор, монахи у раскрытых ворот растерянно разводили руками. Я свистнул, из черноты конюшни, как порождение ночи, выметнулся мой гигантский конь, приветливо заржал, взмахнул хвостом и тряхнул гривой. Я обнял за шею и поцеловал в теплые замшевые губы. Он фыркнул, но по глазам вижу, что понравилось.

Отец Антиохий переступал с ноги на ногу, я видел, что пытается что-то сказать, задержался, положив ладонь на седло.

– Да, – произнес я. – Да, отец Антиохий. Я слушаю, говорите.

Он вздохнул, помялся, заметно, как не хочется что-то говорить вслух, даже огляделся по сторонам и, убедившись, что поблизости никого, сказал, на всякий случай понизив голос:

– Сэр Ричард… ситуация очень деликатная, как вы понимаете… Надеюсь… понимаете. Дело в том, что нельзя бороться против Зла… не замарав руки. Очень трудно бороться с тем противником, который, в отличие от нас, бьет и в спину, и ниже пояса, бьет лежачего, спящего, нарушает клятвы и обещания…

Он умолк, не в силах продолжать, лицо страдальческое, еще раз оглянулся опасливо, я торопливо пришел на помощь:

– Святой отец, один наш мудрец сказал, что если Бога нет, то все можно… И сам ужаснулся. Человек – это такая тварь, что без запретов – из всех тварей тварь, из всех скотов скот, из всех гнусностей – наибольшая гнусь. Так что Бог есть, без него просто нельзя. Это я к тому, что как бы невзначай хвалюсь своими высокими морально-этическими установками. Мол, хоть и атеист, но без Бога жить нельзя, признаю. А второе, святой отец, вы будете удивлены, но я прекрасно осознаю всю сложность вашего положения. Вы абсолютно правы, что наш мир Добра и Света должен базироваться на нерушимых моральных принципах. Весь мир!.. И все люди должны свято верить, что нельзя бить лежачего, нельзя в спину, нельзя прибегать к магии, нельзя обманывать… Однако же, чтобы сдерживать натиск Врага, должны быть освобожденные от этих табу. Иначе не смогут на равных, как вы верно сказали, с теми, кто и в спину, и магией, и хитростью…

Он с облегчением вздохнул, лицо прояснилось, сказал быстро:

– Не освобождены, сын мой, а на некоторое время освобождаемы… увидь разницу! А потом такой человек должен раскаяться и очиститься от греха. В остальном же ты абсолютно прав. И еще одно, очень важное: общество не должно знать, что мы иногда прибегаем и к таким мерам! Люди должны верить, что всегда побеждаем только кротостью, молитвой и святостью.

– Понимаю, святой отец.

Он посмотрел в мое лицо очень внимательно.

– В самом деле? Что-то не вижу в твоих глазах смятения, душевной муки, борьбы. Ты слишком легко это принял, а ведь это… это должно потрясти честную благочестивую душу.

– Понял, – заверил я, – хорошо понял, святой отец. Ни одно государство, ни одна крепкая структура не в состоянии выжить без тайной службы. Народу вовсе не обязательно знать о ее методах. Главное – баланс! А общий баланс должон быть в пользу святости.

Он напомнил:

– Но обязательно после каждой победы над Тьмой… такими методами, ты обязан исповедаться ближайшему священнику… а если у тебя есть в нем сомнения, то дождись встречи с настоятелем монастыря. Но исповедаться и очиститься нужно обязательно!..

– Сделаю, – пообещал я.

Он вздохнул, сказал почти умоляюще:

– Ты обещаешь, дабы отмахнуться. Но исповедь нужна не нам, а тебе самому. В исповеди ты очищаешь душу и делаешь ее более стойкой к новым испытаниям.

– Сделаю, – пообещал я уже серьезнее. – Поверьте, святой отец, я представляю работу таких структур. В моем… королевстве такую работу некоторые даже считают интересной, романтичной, увлекательной.

Он зябко передернул плечами.

– Глупцы!

– Просто мальчишки, – поправил я. – Даже если с бородами. Вы же знаете, можно стареть не умнея. А я умные книги читал… ну это я так, комплекс у меня. Повторяю, чтобы самого себя убедить, что в самом деле читал.

Зайчик довольно ржанул, когда я вставил ногу в стремя и поднялся в седло. Я разобрал поводья, отец Антиохий окликнул, лицо скорбное, сказал погасшим голосом:

– Не знаю, надо ли говорить, но некогда наши поручения выполнял и славный рыцарь сэр Галантлар… Да-да, мы знаем о том, как он закончил. И от чьего меча пал. Он был силен и смел, но слишком близкое знакомство с Тьмой постепенно источило его душу. Он стал груб, высокомерен, перестал ходить на исповеди, а затем и вовсе Зло и Порок затопили его душу.

Я невольно передернул плечами.

– Спасибо за гостеприимство, отец настоятель.

Я мчался по зеленой траве, где у самой земли ползут темные призрачные струи. Странно видеть торчащие из черного тумана зеленые стебли с яркими цветами, прыгающих кузнечиков и беззаботных бабочек, но, видимо, черный туман не вредит тем, кто не имеет души. Наверное, он также не вредит тем, у кого мертвые души, пустые души, черствые, мелкие, подлые…

Конь сделал огромный прыжок через мелкую речушку, сразу перемахнув на другой берег. Меня тряхнуло так, что все кости брякнули, инстинктивно сморщился и бросил опасливый взгляд на кисть руки. Из груди вырвался вздох облегчения. Сустав вернулся к прежним размерам, словно не было внутри никакого нарыва. Думаю, проблему отторжения древние решили надежно и бесповоротно еще в самом начале, без этого нельзя даже почки пересадить или провести шунтирование клапанов сердца.