Легенды Октады - Рустем Владимирович Кадырбаев Страница 12

уже специально выслеживающего и охотящегося только на людей, не знающего пощады чудовище – медведя-людоеда. Напуганные появлением пожирателя людей, крестьяне из окрестных сел стали бояться приближаться к лесу даже близко. Тогда медведь стал устраивать вылазки и совершать нападения на хутора и окраины селений. Дважды старосты собирали и устраивали на него облавы, но умудренный жизненным опытом и предчувствием серьезной опасности, он отсиживался в самой глубокой пещере, куда люди просто не решались войти. Но затем он еще с большей ярость и наглостью, мстя за причиненный страх, стал свирепствовать в округе, терроризируя все ее население. Слухи о медведе-людоеде дошли до самого императора, и он распорядился отрядить для его поимки или уничтожения отряд стрелков-арбалетчиков. Прибывшие в провинцию солдаты не восприняли всерьез информацию о коварстве пещерного обитателя и в один из вечеров, изрядно захмелев, были растерзаны хищником в своих шатрах, не успев даже выстрелить в него хотя бы один раз. А губернатор, дабы тревожащая информация не распространилась по всей империи и не вызвала ненужных пересуд, объявил все вымыслом людей с больным воображением, но, на всякий случай, оцепил провинцию, усиленными постами, не выпуская за ее пределы ни одного человека, рассуждая, что все само собой разрешиться через некоторое время.

  Зверь жадно пил воду из застоявшейся лужи. Он уже три дня "шастал" в поисках еды, но напрасно. Один раз удалось напасть на след крупного сурка, но тот молниеносно забился в свою глубокую нору. Медведь долго раскапывал его убежище, предвкушая сытный завтрак, но извитый ход сурчиной норы ушел под камни, сдвинуть которые он не мог из-за их значительных размеров. Тогда в бессильной злобе он стал крушить подземные препятствия. Но камни не поддавались, и медведь сломал себе коготь на правой передней лапе, и, заревев от боли и обиды, ушел к лесной дороге, томимый чувством голода и жажды. Внезапно его нос уловил запах человеческой одежды, именно одежды, не самого человека. Если бы он не был так голоден, он бы сначала все проверил, но сейчас ассоциации и предчувствия легкой наживы заставили его действовать менее осмотрительно. Он вылетел из-за поворота всей своей огромной массой и увидел человека, который, не торопясь, шел по дороге ему навстречу. Медведь заревел, распахнув свою розовую пасть, унизанную огромными желтоватыми клыками, и ринулся к добыче. Человек, как ни странно, не испугался, он остановился, поджидая своего убийцу. Медведь помнил, что иногда люди, увидев его, впадают в оцепенение, вместо того чтобы кричать и спасаться бегством. Уже подлетая к человеку, он почувствовал какой-то подвох, но было уже поздно. Человек скинул с головы капюшон своего плотного суконного коричневого плаща и медведь, налетев на невидимое препятствие, отлетел в сторону, перекувырнувшись через голову. Он попытался быстро встать на свои еще крепкие лохматые лапы, но неизвестная сила придавила его, крепко вжав в землю, и он не смог даже пошевелиться. Человек подошел к самой его морде и наклонился над ним. Медведь втянул носом воздух и совершенно очевидно, понял, что перед ним не человек.

– Легче поверить в непонятное, чем в невозможное, – спокойным ровным голосом сказал тот: – А впрочем, пока ты меня не понимаешь. Но твои деяния не остались незамеченными – я ведь пришел за тобой. Как там говорят? Долг платежом красен.

  Он протянул руку к лобастой голове зверя и дотронулся до него. Посыпались в разные стороны, как от фейерверка, сине-зеленые искры, громкий хлопок оглушил зверя ненадолго и он, почувствовал, как рассыпается на клеточки, растворяется в воздухе, чтобы затем вновь собраться и принять другой вид....

  ###

  Кентерийская империя имела самую большую территорию из всех восьми королевств, самое большое население и самую скверную репутацию, ибо отличалось агрессивностью в политических вопросах и крайней забитостью людей, девяносто девять и девять десятых которых составляли крестьяне, не имеющие даже малейшего понятия об азах грамотности и культуры. Такими людьми, безусловно, было легче управлять, и вся иерархическая лестница была представлена до банальности просто: крестьяне – старосты, стоящие над ними; губернаторы, управляющие отдельными районами и император, на котором все замыкалось. Одним словом, дремучий феодализм с примесью первобытнообщинных отношений. Страна замкнулась в своих границах, не ведя ни с одной из ближайших стран торговли и даже не поддерживая каких-либо отношений, живя иногда впроголодь, но выходя из положения только собственными ресурсами. К скотскому положению люди привыкли быстро, ибо не ведали, что может быть как-то иначе и довольствовались элементарными радостями своей серой жизни. Хотя нельзя сказать, что все вели себя подобным образом. Несколько лет назад на юге империи вспыхнуло крестьянское восстание длившиеся три недели, которое императорские войска подавили с особой жесткостью, чтобы другим было неповадно, практически было уничтожено всё население юга, куда затем спешно отправили переселенцев из других частей империи.

  Возглавлял это дикое государство талантливый военный, но завистливый и коварный император Вольмут, мечтающий о мировом господстве. Самым большим его достижением и отрадой являлось созданная им и вымуштрованная армия, на которую он не жалел сил и средств. Для всего мужского населения империи было высшей честью и достижением положения и карьеры – служба в императорской армии, члены которой, зарвавшись и пользуясь поддержкой, свыше творили порой настоящий беспредел, нередко выходя из-под контроля своих же командиров.

  Что касается самого императора – это был сорокавосьмилетний человек своего времени. Большой своей заслугой он считал объединение империи из Восточного и Западного королевств, хотя ради этого ему и пришлось казнить собственного брата, но чего не сделаешь во благо. Хотелось бы, конечно, расширить государство и за счет прилегающих соседних королевств, но наличие у них боеспособных армий, а главное их дружеские отношения и возможность объединения сильно препятствовали осуществлению тайных мечтаний. Несмотря на имеющийся "железный занавес", информацию о соседях император имел, и ему очень хотелось восполнить те недостатки в империи, которых было хоть отбавляй, за счет более развитых прилегающих королевств.

  Как-то вечером, он веселился со своими приближенными на пирушке, устроенной в честь удачной охоты на кабанов. В замке ярко горели факелы и их чад, и пары алкоголя стелились над грубо сделанным длинным деревянным столом. За последним куражились старшие командиры, уплетая недожаренное мясо и мелко нашинкованные овощи, приняв на грудь изрядное количество спиртного. Император медленно цедил через край золотого кубка терпкое вино и, наблюдал за шуточным поединком двух карликов, разместившихся прямо на столе. Они сражались на крепких деревянных мечах, нещадно нанося друг другу удары, при этом издавая дикий поросячий визг.

  -Ваше величество, – резко позвал его подошедший личный телохранитель Рюсон, закованный в броню, как на ристалище,