Легенда о Великой волне - Дарио Тонани Страница 22

Вдруг Дхакритт увидел Внутреннего.

Тот хлопал на ветру, видимо зацепившись за что-то. Бледный, будто сотканный из дыма, антропоморфный силуэт.

Сколько дадут за Внутреннего? Их всегда много продавалось на рынке в Мехаратте, закупоренных в склянках или засунутых в графины с крашеной водой. Продавцы советовали держать рядом побольше железяк – это он помнил точно, но вот цену позабыл.

Даже если он поймает Внутреннего, куда его девать? У него есть только корпус механокардионика… Может, положить туда и надеяться, что эти двое будут жить душа в душу? Тогда и корпус тащить будет легче.

Отравитель внимательно осмотрел жестяной панцирь, проверил окошко для сердец: все в порядке, сквозных отверстий в металле нет. Он действительно весь грязный, спина закоптилась, но вроде бы целый и герметичный. Только вот как изловчиться и перенести Внутреннего в корпус, чтобы тот не вырвался и не улетел?

Отравитель присел и начал приготовления…

Ясир вглядывался в небо, словно ждал, что с минуты на минуту начнется конец света. Но совершенно безоблачная синь не предвещала ничего, кроме очередного дня адского пекла.

Как же невыносимо жарко и душно!

– А металл не может врать? – спросил Ясир, чтобы нарушить затянувшуюся тишину. – Я хотел сказать, бывает так, что он ошибается? – быстро исправился мальчик.

АзурМиз задумался. Два вопроса, значит, нужно дать два ответа. Начал он с первого.

– Врать могут только люди. Врать – значит получать выгоду от лжи. А для металла единственная ценность – это истина. Ошибаться он, конечно, может. Но это трудно оценить. Металл рассказывает… о всем Мире9, о кораблях, городах, островах. Даже самый маленький обломок готов вылить на тебя поток слов. Нескончаемый, как шествие колонии термитов или муравьев.

– Значит, он не ошибается, – заключил Ясир. Хотя АзурМиз поначалу и казался неразговорчивым, выяснилось, что поболтать он в принципе любил.

– В общем хоре голосов всегда слышно, кто поет фальшиво. Особенно если это повторяется несколько раз.

Ясир убрал руку, чтобы прервать контакт: он достаточно услышал. Но объяснение удовлетворило его не до конца. А если кто-то хочет соврать намеренно, ради собственной выгоды? И готов защищать собственную ложь другим враньем, горой вранья? – подумал Ясир. Понятно, что рассуждать так мог только человек, но все же интересно было бы узнать ответ.

Они подошли к груде ржавого железа, рядом с которой кипела работа. Тяжело дыша и выкрикивая команды и проклятия, человек десять разматывали гигантские цепи с бобины размером с многоэтажный дом. Саму же бобину крутило четверо потных мускулистых здоровяков.

Никогда в жизни Ясир не видел ничего подобного – вот это мощь! Каждое кольцо цепи было, наверное, полметра в диаметре и весило килограммов сто. Волочить такую металлическую змею по песку – все равно что двигать руками маленькую бригантину.

На вершине дюны стояли два огромных восьмиколесных буксира, которые должны были захватить конец цепи и протащить ее по песку.

– Что они делают? – спросил изумленный Ясир.

АзурМиз жестом приказал мальчику отойти от рабочих, чтобы не мешать.

– Собираются поставить на якорь островок-спутник перед грозой.

Как удобно общаться с механокардиоником – не нужно орать, чтобы быть услышанным в этом адском шуме.

Цепи грохотали так, будто где-то на глубине началось землетрясение или высоко в небе разразилась буря. Рабочим приходилось кричать друг другу или общаться жестами. Все были настолько заняты работой, что на Ясира с механокардиоником никто не обратил внимания. И без них хлопот хватало.

– А цепь сколько метров в длину? – Теперь, когда есть кому отвечать на вопросы, мальчик, казалось, хочет знать все.

– Примерно миля, – ответил АзурМиз и махнул в сторону пустыни: двое шли по дюнам, неся за спиной связку палочек. На верхушке каждой – красный флажок.

– Видишь какие-нибудь указатели? – спросил механокардионик, который мог слышать, но был слеп.

– Флаги? Да, – ответил Ясир.

– Их вобьют в песок через каждые десять колец. Это значит «натянутая цепь – навигация опасна».

– Хочешь сказать, во время грозы снаружи останутся корабли?

АзурМиз всегда подробно отвечал на вопросы Ясира – может, помнил, как терпеливо тот слушал его рассказ, когда они только познакомились. Но в этот раз почему-то резко оборвал разговор:

– Всегда есть корабли, которые опаздывают. И торопятся спрятаться в порту. Пойдем отсюда.

Два буксира с ревом сдвинулись с места и начали спускаться по дюне. Цепь, словно вялая и сонная змея, вилась по песку. Потом натянулась, застыла.

Ясир хотел пойти дальше. Но АзурМиз поднял подбородок, прислушиваясь, и вытянул руку, чтобы дотронуться до металла. Что-то вдруг изменилось в его лице с обычно безучастным выражением.

Рабочие раскрутили бобину посильнее. Грохот стал поистине оглушительным.

– Цепь! – кричал глава верфи. – Разматывайте цепь, идиоты!

Бобина вращалась с бешеной скоростью. С каждым новым витком несколько центнеров старого железа падало на песок.

Во все стороны летели осколки, искры и ржавая пыль. Только глаза береги. Цепь скрежетала.

Слышались кашель и хрип обессилевших рабочих.

Буксиры, шедшие полным ходом, упрямо тянули цепь словно мулы. В облаке едкого дыма, поднимающегося из труб.

– Бежим! – вдруг завопил АзурМиз, подталкивая Ясира прочь от верфи. Земля задрожала…

Ясир стоял как вкопанный и не отрываясь смотрел на отвратительного дракона, ползущего по дюнам и хлопающего крыльями из мельчайших песчинок. Уже чувствовалось его дыхание – смесь человеческого пота и металла, у которого нет возраста. Мальчик мысленно перенес монстра на милю назад – туда, где тот, видимо, разверз свою пасть, – на маленький блуждающий островок на колесах. Что станет с кусочком суши в такую грозу? Он врежется в пристань и разлетится вдребезги? Или сорвется с цепи и отправится в свободное плавание?

Судьба островка захватила воображение мальчика, но грохот вернул его в реальность.

Ясира свалило с ног, в рот набился песок. Кто-то тянул его за руку, пытаясь поднять.

Мальчик сплюнул, заморгал, протер глаза. Отовсюду доносились крики и стоны, но облако песка скрывало ужасную картину.

Пытавшийся его спасти отпустил руку и исчез в пыли.

Ясир закашлялся и встал на четвереньки. Даже перед собственным носом ничего не видно!

– АзурМиз! – закричал он, зная, что механокардионик не может его услышать. – АзурМиз!..

Тяжелое дыхание. Грохот затих, слышались только стоны раненых. И далекий гул от буксиров.

Мальчик приподнялся и подождал, пока песок рассеется. Посмотрел на небо: раковый диск солнца скрылся на несколько мгновений, а потом появился снова, неизлечимо больной на вид.

Кто-то схватил Ясира за плечи и оторвал от земли. От неожиданности тот чуть не закричал.

– АзурМиз!

– Ты цел?

Ясир встал ногами на песок.

– Что случилось?

– Бобина упала и раздавила рабочих.

Ясир отшатнулся. Песок оседал, уже можно было разглядеть все вокруг: невозмутимое лицо металлического человека, разрушенную верфь, трупы и тела раненых, распростертые на песке.

Мальчик вырвался из рук механокардионика и отступил на шаг.

– Ты все знал!

Металлический человек непонимающе повернулся к нему.

– Ты все знал! – это был не вопрос, и Ясир не ждал ответа, поэтому не стал дотрагиваться до корпуса. – Ты с самого начала знал, что так будет,