Противоборство Тьме - Максим Владимирович Виноградов Страница 30

– Усложняет.

– Нет! Думай, Глеб!

Я думаю или, по крайней мере, делаю вид, что думаю.

– Все равно не понимаю, в чем тут дело.

– Разделяй и властвуй! Можно отдать каждому слуге безобидный приказ, но все вместе, в сумме, они приведут к смерти господина.

– Как это?

– Ну, например, первый слуга идет на рынок и покупает яд, чтобы потравить крыс. Второй приносит воды из колодца. Третий добавляет в воду порошок, обеззараживающий, как он думает. Четвертый относит стакан воды господину. Каждый из них абсолютно уверен, что делает благое дело, потому что не видит картины в целом. Итог, думаю, понятен.

– Ловко… – я обескуражен, – В теории все красиво, но что на практике?

– Да то же самое, ничего сложного. Давай каждому исполнителю ровно столько информации, сколько ему нужно для выполнения задания. Целая картина и общий план пусть будет только у тебя в голове.

– Значит ты и нас держишь за простых исполнителей? Что ты скрываешь, а Босс?

Ханс устало вздыхает, как при разговоре с капризным ребенком.

– Разве я когда-нибудь тебе врал? Или уходил от разговора? Спрашивай, Глеб, и я отвечу со всей возможной честностью.

Знать бы еще, что спросить…

– Когда ты узнал об эпидемии?

– Сегодня утром.

– В этом… замешана Нейти?

– Нет, на прямую – нет.

– Косвенно?

– Да. Я думаю, почти уверен, что эпидемия – дело рук Секты. А Нейти – одна из членов Секты. Так что…

– Расскажи мне про Секту!

– Дело в том, что рассказывать-то особо не о чем, – он думает с минуту, потом продолжает, – Впервые столкнулись со следами деятельности Секты лет пятнадцать назад. Вполне возможно, она работала и раньше, просто до того не ассоциировали происшествия с какой-либо организацией. А вот в тот момент вдруг пришло понимание, что за цепью несвязанных, на первый взгляд, событий, стоит чей-то тонкий и четкий план.

– Какова их цель?

– Мы не знаем.

– Кто у них главный?

– Мы не знаем?

– Кто входит в Секту? – я уже не надеюсь на ответ.

– Точно известно, что в составе есть трое: сильный маг, искусный алхимик и твоя подруга суккуба. Также, почти достоверно удалось выяснить, что в Секте не может состоять больше пяти персон. Это как-то связано с их ритуалами или что-то вроде того. Естественно, я говорю только про руководящий круг, количество безвольных слуг не поддается учету.

Я замолчал, задумавшись. Пять человек. Возможно, пять. И двух мы не знаем. Значит, ими могут быть кто угодно. Да вот, хотя бы Ханс!

Нет, невозможно! Хотя… Что я о нем знаю? Веселый, приятный в общении, может быстро расположить к себе, если захочет. С легкостью манипулирует людьми, заставляя делать то, что ему нужно. Много пьет. А вот о прошлом Босса мне толком ничего и не известно.

Стоп! Как учил меня Краузе? Сначала нужно собрать необходимые факты, а только потом делать из них выводы.

Факт номер один. Босс не делает ничего, что, по крайней мере явно, шло бы во вред Прусской Республике. Но это не противоречит допущению о его членстве в Секте, поскольку целей Секты я не знаю. Возможно, сектанты не заинтересованы в уничтожении Пруссии?

Факт номер два. Босс напрямую не подчиняется ни одному лицу в Республике, при этом он вхож во все самые высокие круги общества. Поужинать с канцлером для Ханса в порядке вещей. А вундертим существует как бы параллельно государству. С одной стороны, Пруссия нас финансирует и всячески помогает, а с другой – команда не подотчетна никому, насколько я знаю.

Третий факт. Краузе собрал под свое начальство необычно одаренных людей, причем сделал это так, что они преданы не столько Республике, сколько ему лично. И эту преданность он старательно культивирует. Помог Стрелку расправиться с личным врагом, бароном Шунцельшифтом. Помог Вольфу найти Фенрира и расквитаться с оборотнем. Помог Анжеле стать магистром, что она не могла сделать официальным путем. И это только то, о чем я знаю! Да, своих он не сдает, как сказал Ян. Именно поэтому каждый из команды пойдет за Хансом и в огонь, и в воду. И горы за него свернет.

Факт номер четыре. Босс дважды помог Нейти, про которую достоверно известно, что она состоит в Секте, уйти от преследования. Оба раза не по своей вине, как бы опосредованно и по нелепой случайности, но тем не менее… Дважды вундертим не смогла предотвратить взрывы, и теперь еще эта эпидемия… Как он узнал о ней? Как Ханс мог знать, что будет объявлено военное положение, и можно использовать такой шанс в своих целях?

И еще много мелких фактов. Проявления жесткости, даже, может быть, жестокости. Беспричинная злоба. Любовь к манипулированию и плетению интриг чужими руками.

Нет, так не пойдет. Ни к чему эти факты не обязывают, любой суд на смех поднимет с такими доказательствами! Все без особого труда можно объяснить неудачными стечениями обстоятельств. Ну и специфическим складом характера.

Откинувшись на спинку жесткого неудобного сиденья, сквозь полузакрытые веки я наблюдал за Хансом, который, отделавшись от назойливых расспросов, преспокойно уснул. Мысли о нем катались в голове туда-сюда, навевая дремоту. Но полноценно отдохнуть не удалось, большую часть пути так и просидел в полузабытьи. Именно поэтому категорически не выспался, именно поэтому так клевал носом.

– Эй, Глеб! – зло зашипела Анжела, пырнув локтем в бок, – Очнись! Мы тут вообще-то не на прогулке! Хватит витать в облаках, сосредоточься!

Я замотал головой, стараясь отогнать сон, пару раз хлестнул себя по щекам. Вроде бы временно помогло.

До цели похода – местной алхимической лаборатории, осталось пройти один квартал прямо и один налево. Шли максимально осторожно, не торопясь.

Вольф вскинул кулак вверх – жест, призывающий остановиться. Все замерли, как вкопанные, в полной тишине. Медленно распрямив руку, Клык указал пальцем на следующее здание. Взгляд вцепился в обшарпанную трехэтажку, поначалу не замечая ничего необычного. Лишь через пару мгновений я увидел в окне второго этажа движение. Кто-то махал рукой, привлекая внимание.

– Ребенок. Живой, – тихо сказал Вольф, повернувшись.

Мы с Анжелой, не сговариваясь, двинулись к двери дома.

– Стоять! – глухо скомандовал Ханс, – Стоять! Мы не можем его взять! Это поставит под угрозу всю операцию и наши жизни!

Я недоуменно глянул на Краузе.

– Ты предлагаешь оставить ребенка?

– Мы не занимаемся спасением маленьких мальчиков! – Босс ответил, устало чеканя каждое слово, – Для этого есть спасатели, гвардия и войска!

– Они сюда уже не сунутся, ты же знаешь, Ханс, – не отступал я, – Вояки только и ждут, пока мы закончим, чтобы весь город залить напалмом! А мы – уже здесь! И мы можем помочь!

Босс подошел вплотную и заглянул мне прямо в глаза.

– Не забывай, кто мы! Не забывай, зачем мы здесь! Не забывай, какую войну ведем! Не забывайся, Глеб!

От яростного взора и сурового напора мое сердце упало в пятки. Но отступиться и оставить мальца в мертвом городе —для меня немыслимо!

– Я не забыл, кто я, Ханс! – ответ оказался не менее яростным, – А ты помнишь о том, что, прежде всего, ты – человек!?

Наверное, наше противостояние выглядело со стороны довольно забавным, учитывая, что спор велся злым шепотом.

Ханс со злостью зарычал и, наклонившись, схватился руками за голову. С десяток секунд он раскачивался из стороны в сторону, потом, решившись, выпрямился.

– Будь по-твоему! – взгляд прожег жгучей ненавистью, – Клык, Стрелок, приведите мальчугана. Аккуратнее там! Остальные – занять позицию и глядите в оба!

Подошли к дому, Вольф проверил дверь – не заперто. Они со Стрелком аккуратно проникли внутрь, остальные рассредоточились возле входа, продолжая наблюдение за улицей.

Я смотрел во все глаза, но замечал уже немногое. Потряхивало от пережитой ситуации и конфликта с Хансом. Почему, ну почему так? Неужели он настолько зачерствел на службе? Или дело вовсе не в работе… И остальные – никто ведь не поддержал меня, то есть все готовы оставить ребенка тут. Только Анжела дернулась, может, потому что она женщина. Да и то, в разговоре ведь не поддержала. Кто же прав? Может быть, я действительно делаю что-то не то?

Времени прошло совсем мало, но субъективно казалось, что ждем уже несколько часов. Тишина и пустота улиц давили на восприятие. Не знаю, как кто, но я заметно занервничал. Появилось параноидальное ощущение, что кто-то скрытно наблюдает и, более того, раздумывает, как бы застать нас всех врасплох.

Наконец, из двери вышел Ян, а за ним Вольф, неся на руках ребенка. Это оказался мальчик лет десяти, одетый в грязную