Слишком живые звёзды - Даниил Юлианов Страница 47

– ЗАМОЛЧИ! – Она перешла на визг и полностью потеряла контроль над собой. – ЗАТКНИСЬ! НЕ СМЕЙ О НЁМ ГОВОРИТЬ! ТЫ… ТЫ…

Катя судорожно вздохнула и подняла влажные глаза к небу. Первые слёзы начали скатываться по горячим щекам, поблёскивая в лучах летнего солнца. Она поднесла руки к голове и сжала её, издавая жалобный стон.

– Что за человек то ты такой, а? Зачем… – Их взгляды встретились. – Зачем ты это делаешь?

И сейчас, впервые за всё время в глубоких зрачках он увидел то, что меньше всего ожидал там увидеть.

Мольбу.

Катя опустила голову вниз, и водопад светло-русых волос скрыл от мира дрожащее лицо. Обнажённые плечи поднимались и опускались в унисон с редкими всхлипами, и Женя уже решил снова попытаться прикоснуться к ней, когда плечи замерли, а сама она подняла голову.

– А теперь послушай меня. – Тонкие красные сосуды обрамляли белки глаз, пока слёзы одна за другой срывались на горячую кожу. – И не смей перебивать, иначе одними только пощёчинами не отделаешься, понял? – Она ещё сильнее вжала его в борт автомобиля и не сводила взгляд с наблюдающих карих глаз. – Иди ты нахер. На-хер. Если до тебя не дошло, так уж и быть, объясню. Я хочу свалить подальше от тебя, а так как мы здесь только вдвоём, то, дорогой мой, мне никто не помешает выпустить тебе кишки прямо здесь, если ты будешь продолжать говорить всякую хрень! И не твоё это дело, кто у меня… – Катя подавилась вырвавшимся всхлипом и с трудом втянула в себя нагревающийся воздух. – Короче, если я услышу ещё хоть одно слово из твоей тупой башки, пока буду уходить, то я вернусь и выбью из тебя всё дерьмо. Усёк? Я не собираюсь это обсуждать, так что я предупредила. И уж поверь, я то смогу…

– Сын. Ты потеряла сына. И звали его Миша. – Она перестала дышать, и, казалось, сердце её тоже остановилось. – Ты нашёптывала это имя, пока мы шли к магазину.

Тишина…

Даже ветер притих, боясь того напряжения, что создалось между Женей и Катей.

Волчица хищно смотрела на сидящего орла, напрягшего свои крылья и вглядывающегося в движения опасного хищника.

Катя с размаху ударила его под дых, и удар её был невероятно сильным – пропитанный отчаянной злобой и искренней ненавистью, он разом вырвал весь воздух из лёгких. Женя мигом согнулся и упал на четвереньки, беззвучно шевеля ртом.

– Нравится?! – Она занесла ногу и со всей силы пустила её в полуфиолетовое лицо. Почувствовала сопротивление черепа кончиком кроссовка и увидела, как голова его откинулась в сторону, а сам он полностью упал на асфальт.

Волчица ранила орла.

Его же сознание билось в истерике. Струйка свежей крови стекала по тёмной коже, и наконец, воздух стал проникать в лёгкие. Женя слышал её смех – её сумасшедший смех, – и быстро упёрся руками о землю, чтобы встать. Совсем как тогда, той самой ночью.

Но он не успел, и новый удар пришёлся по рёбрам. Тело вновь рухнуло вниз, и протяжные стоны начали разноситься над крышами опустевших домов.

– Умник, сука! Не смей ничего говорить про моего МИШУ! Ты недостоин, чтобы вообще что-нибудь…

Но она не договорила. Услышала лишь мгновенный звук – скольжение подошвы по асфальту, – и вскоре её рот закрыл чужая ладонь. Стоящий на ногах Женя резко вжал её в автомобиль, и теперь уже он вглядывался в неё, сдерживая крепким захватом руки у самой шеи.

Орёл расправил крылья.

Он с силой надавил ей на рот, чувствуя пальцами острые скулы. И впервые он был так близок к тому, чтобы ударить женщину

– А вот сейчас ты послушай меня, дорогуша. – Кровь продолжала течь по его лицу. – Если ты возомнила себя амазонкой, то я скажу, что со мной это не работает. У меня тоже есть гордость и честь, и не думай, что я не смогу дать тебе сдачи. Ещё как смогу. – Она дёрнулась, но не смогла вырваться из его рук. – Ты сама сказала, что здесь никого нет, поэтому посмотрим, кто из кого выбьет всё дерьмо. – На ладонь упали две крупные капли солёных слёз, сорвавшихся с покрасневших глаз. В них сквозил самый настоящий гнев и… страх. Опять. – Слушай, я не желаю тебе зла.

Катя что-то пробубнила, но он сильнее надавил ей на рот и сжал шею, заставив серые глаза сощуриться в приступе боли.

– В твоей жизни случилось горе, но если ты настолько слаба, что не можешь это нормально принять и начинаешь обвинять в этом весь мир, то я не позволю тебе обвинять меня. Твой сын погиб, и это нужно при…

Но её ногти уже впились ему в шею, заставив ослабить хватку, и Катя тут же вырвалась из неё и закричала:

– ХВАТИТ! ПОЖАЛУЙСТА, ХВАТИТ! ТЫ ИЗВЕРГ! ПЕРЕСТАНЬ МНЕ ЭТО ГОВОРИТЬ! – И зарыдала. Она облокотилась о верх машины, опустив голову между скрещённых на крыше рук. Светлые волосы заботливо скрыли лицо от Жениных глаз, ярко выделявшихся на тёмной маске синяков.

Её всхлипы были ужасны. Никогда прежде он не слышал ничего более пугающего. Сердце его невольно съёживалось каждый раз, когда Катя судорожно делала вдох – неравномерный и проникающий в самую душу. Её вспотевшая на жаре спина то и дело подрагивала, обтянутая влажной белой майкой. Пробивающиеся сквозь всхлипы стоны затрагивали струны глубоко в сердце, и отчего-то грудная клетка показалась ему слишком маленькой, слишком тесной. Он вновь ощутил это странное, разжигающее внутри огонь чувство, природа которого до сих пор оставалась для него загадкой.

Внезапно Женя возненавидел себя. И возненавидел за то, что заставил плакать (рыдать, а не плакать) эту женщину, хоть она и грозилась вырезать ему глаза. Но он чувствовал, что попал точно в цель, и причиной такого поведения является и вправду нечто серьёзное.

Например, смерть любимого сына.

Тёплый ветер слегка трепал её волосы и играл с ними, но они всё так же укрывали искажённое плачем лицо. Подойти к ней и хотя бы прикоснуться означало переступить черту опасной зоны, поэтому Женя просто сказал:

– Ты хочешь уйти?

Она подняла голову, и лучи солнца подчеркнули красоту её заплаканных глаз.

– А ты ещё не понял?

Он молчал и смотрел на неё. Смотрел на сломленную жизнью женщину, у которой отобрали самое дорогое, что только было на свете – ребёнка.

– Я хочу свалить от тебя на другой край планеты. – Её верхняя губа чуть приподнялась, обнажив зубы в подобии оскала. Катя отошла от машины и приблизилась к Жене, расправив плечи. – Никогда в жизни