Милость королей - Кен Лю Страница 50

Луану, прикоснувшись к его лбу. – Сегодня клан Цзиа отдаст множество жизней, чтобы доказать свою верность Хаану, преданность богам и презрение к тирану Реону. Но чтобы наши жертвы не были напрасными, зерно клана Цзиа должно быть сохранено, чтобы получить шанс взрасти. Не возвращайся сюда до тех пор, пока не прогонишь завоевателей Ксаны и не вернешь Хаану былую славу.

Один из верных семье слуг по его приказу переоделся солдатом Ксаны, а Луана обрядили в платье служанки, чтобы все выглядело так, будто конвоир ведет пленницу.

– Уходи из Гинпена и сбереги моего сына, последнего из клана Цзиа. Ну, прощайте, да помогут вам боги, – напутствовал их отец Луана.

Мальчик принялся умолять позволить ему умереть вместе с остальными членами семьи, но слуга тащил его по улицам города, торопясь поскорее оказаться за его пределами. Солдаты Ксаны не обращали на них внимания, потому что видели одного из своих товарищей и истерично вопящую пленницу, и не более того. Позже мальчик понял, что, будучи великим предсказателем, отец намеренно выбрал маскировку, которая не выдала бы его врагу.

Хитрость его отца сработала, они сумели благополучно выбраться из города, но позже, ночью, когда остановились переночевать в какой-то деревушке, крестьяне, решив спасти захваченную солдатом Ксаны в плен девушку, убили заснувшего слугу.

Когда встало солнце и наступил первый день долгой осады Хаана, Луан обнаружил, что остался один среди чужих людей, вдали от всех, кого знал.

Из всего клана Цзиа не выжил больше никто.

Луан рос, а Ксана захватывала одно за другим Шесть королевств.

Постоянно убегая, прячась, стараясь не попадаться на глаза многочисленным ищейкам империи, которые выискивали тех, кто лелеял предательские мысли, Луан поклялся отомстить за свою семью и дом Хаана, дав себе слово, что исполнит последнюю волю отца и Луто и вернет равновесие в мир, перевернутый с ног на голову.

Он не принадлежал к числу тех, кто мог повести за собой солдат на поле брани, и тех, кому было по силам воспламенить толпу страстными речами. В таком случае что же он мог сделать, чтобы исполнить свою клятву отомстить Ксане?

Луан пылко молился снова и снова, пытаясь услышать волю богов:

– Господин Луто, желаешь ли ты, чтобы Хаан снова поднял голову, а Ксана пала? Что я должен сделать, чтобы исполнить твою волю?

Каждый день, каждый час, каждое мгновение, если не спал, он задавал одни и те же вопросы и искал ответы в знаках богов.

Луан шел по полю, заросшему цветами, и спрашивал себя, почему на нем больше кружевницы королевы Наки, чем льнянки, и что это означает? Поскольку первые белые, а вторые – желтые, цвета Ксаны и Хаана, может быть, они указывают на то, что боги стоят на стороне империи?

Или ответ в форме цветов: в то время как льнянка напоминала клюв сокола-мингена, пави Киджи, изящная кружевница походила на рыболовную сеть Луто. В таком случае, возможно, боги хотели показать, что благоволят к Хаану?

Или – Луан остановился посреди дороги, погрузившись в размышления, – ответ спрятан внутри математической загадки? Сосчитать площадь поверхности лепестков льнянки не составляло особого труда, но вычислить точную площадь зонтиков кружевницы королевы Наки было гораздо сложнее. Из общего центра ответвлялись, переплетаясь, точно кровеносные сосуды, делившиеся на капилляры стебли, которые заканчивались едва заметными, малюсенькими белыми цветами. Луан понимал: для того чтобы узнать площадь поверхности такого растения, ему придется решить множество сопутствующих задач, что будет сродни попыткам определить длину замкнутого контура снежинки. Для этого требовался новый вид математики, который имел бы дело с бесконечно малыми величинами и дробями.

Может, так боги хотели ему показать, что дорога к возрождению Хаана будет длинной и извилистой и потребует тяжелого труда и поисков новых троп, которые помогут решить сложные задачи?

Несмотря на свое мастерство предсказателя, Луану удалось понять только одно: боги отказываются говорить четко и ясно, оставляя его мучиться сомнениями по поводу будущего.

Не в силах получить у богов ответ, что ему следует сделать, Луан сосредоточил все свое внимание на мирских делах. Его знание математики не ограничивалось только вопросами предсказаний. Он умел рассчитать силу и сопротивление, натяжение и момент вращения и понимал, как построить сложный аппарат при помощи рычагов, зубчатых передач и наклонных плоскостей. Могла ли такая машина помочь одинокому убийце добиться успеха там, где потерпели поражение армии Шести королевств?

Прячась от посторонних глаз в темных подвалах или заброшенных лавках, он придумывал способ расправиться с императором Мапидэрэ и, стараясь не привлекать к себе внимание, встречался с аристократами-изгнанниками, разбросанными по всем островам, осторожно выясняя, кто как относится к новому режиму. Когда удавалось отыскать родственную душу, он просил помощи: деньгами, рекомендательными письмами, – а еще ему требовалось место, где можно было бы устроить тайную мастерскую.

И вот наконец в голове Луана созрел дерзкий план. Поскольку символом победы Ксаны считались огромные воздушные корабли с веслами, летавшие благодаря газу с горы Киджи, он решил, что будет справедливо, если императора Мапидэрэ настигнет смерть с воздуха. Почерпнув вдохновение у громадных альбатросов и орлов, живших в скалах вдоль бесцветного побережья Хаана, которые парили в небе по несколько часов, ни разу не взмахнув крыльями, Луан изобрел боевой воздушный змей без веревок, способный поднять в воздух одного наездника и несколько снарядов. Он экспериментировал с моделями все большего и большего размера в отдаленных безлюдных равнинах и ущельях гор Висоти, расположенных вдоль границы прежнего Кокру и Гана, куда не заглядывали шпионы императора.

Несколько раз, когда его опытные модели падали и он оказывался в незнакомой местности, в нескольких днях пути от ближайшей деревни или города, полумертвый, потеряв ориентацию в пространстве, со сломанными костями и дюжиной кровоточащих ран, Луан спрашивал себя, не сошел ли с ума. Глядя, как над головой медленно зажигаются звезды, прислушиваясь к далекому вою волков, он размышлял, насколько коротка человеческая жизнь по сравнению с вечным равнодушием мира природы.

«Может, боги всегда говорят с людьми загадками и их трудно понять, потому что они видят пространство и время не так, как простые смертные?» Для Рапы реки льда, сдвигающегося на несколько дюймов в год, текут так же быстро, как стремительные приливные потоки, а для Каны лава тает и замерзает с такой же регулярностью, как и горные реки. Луто, древняя черепаха, которая прожила миллион тысячелетий, будет жить еще миллионы, в то время как все поколения людей в истории Дара исчезнут с лица земли за несколько движений его наполненных солеными слезами глаз с кожистыми веками.

Богам все равно, кто сидит на троне в Гинпене, думал Луан. Их не волнует, кто умрет, а кто будет жить. Боги не принимают участия в делах людей. Глупо