ЗОЛОТОЕ ТОПЛИВО - Иван Сергеевич Воробьев Страница 31

и способнее на какие бы то ни было дела и свершения, и свободнее для самовыражения, для творчества. Но с другой стороны вместе с этим миром приходит и понимание ответственности. Нет, тут речь не идет о банальных вещах, связанных с определённой профессией или деятельностью, с чем в основном связывалось это слово в умах онимбийцев, среди которых довольно долго пребывал Тальвер. Вопрос в данной ситуации совсем в другом. Это вопрос об отношении к жизни и к предначертанной судьбе. Конечно, человек сам вершит свою судьбу. И всё же если он согласится с её волей, то эту самую вершимую судьбу сделает идеальной и неповторимой. Тут и кроется ответственность. Человек, относящийся безответственно к своему предназначению, в конечном итоге ничего не получит, и выше упомянутого мира, что приходит часто лишь с осознанием правильности выполнения определённой миссии или же просто некоторого нелегкого задания. Тальвер совершил многое из того, что должен был исполнить на сказочной планете Земля. Но путь героя ещё не завершён.

Столь потрясающий полёт на величавой, прелестной царице потухшего вулкана освежил мысли Тальвера и освободил в его душе место для прекрасных мечтаний и вожделений. Странно, но теперешнему землянину уже пришла охота снова стать тем молодым и бравым онимбийцем, как мог видеть себя мужчина в картинах своего прошлого, рассматриваемых как бы сквозь мутное стекло. Что удивительно, но в память попадана проникли те воспоминания, что некогда уже закрылись для внутреннего взора Тальвера; те воспоминания, к коим некогда уж прекратился доступ мыслям и надеждам. И теперь, пересмотренные с совсем иной стороны, где имелось радушное приглашение светлому, доброму, приятному и незабываемому, эти переживания, связанные с не таким уж негативным опытом, представились их хозяину очень значимыми и особенными, и действительно важными. Такой перемене собственных взглядов на те и другие события Тальвер неслабо удивился. Так ему сие впечатление показалось нереальным и совершенно новым.

Желание вернуться на Онимбию по-прежнему давало о себе знать, но отчасти мужчина уже привёл данный план в исполнение. Прежде всего возвращение уже произошло у него в голове. Если страх отпрянул назад перед верой в чудо, то остальное уже дело времени. В сие последнее, по крайней мере, Тальвер верил определённо, пусть не имел той самой веры в чудо. И если и сия первая возродится в сердце героя, то тогда уж бойца ничего не остановит. А пока она имела лишь жалкие отпрыски, но и столь малое возможно превратить в нечто большее, в нечто невообразимое.

Надежда возросла в духе Тальвера, герой открыл для неё двери своего сердца. Пусть и выглядело задуманное предприятие и рискованным, и даже безумным (поскольку двадцать восемь лет назад онимбиец бежал со своей планеты), однако внутренний голос Тальвера побуждал того совершить желаемое. Сильному и мужественному парню стоит только убедиться в правильности данного намерения, и тогда всё разрешится обязательно.

Что нашло на онимбийца тогда? Сейчас это уже не важно. Главное, то что всё может преобразоваться своевременно, остаётся только надеяться и действовать. С таким приподнятым настроем Тальвер направил своего крылатого питомца в сторону окрашенного красными лучами закатывающегося солнца леса. Желанием Тальвера сейчас было найти Фетиль. Где она? Не оплакивает ли она уж своего возлюбленного, заливаясь горькими слезами неведения?

С надеждой в глазах Тальвер всматривался в темное пространство среди затемненных деревьев сонного леса. Летчик в какой-то момент почувствовал невероятное побуждение… в первый раз до его истерзанного сердца дошёл этот внутренний призыв: начать молиться. Поначалу одинокий парень не решался на такое, настолько ему казалось это неестественным и нереальным. Но в конце концов герой смирил себя перед тем, чтобы просто попробовать.

– Боже… Я не знаю, есть Ты, или Тебя нет, но… если Ты слышишь меня, то… Для начала я… попрошу у Тебя прощения, что так бездарно долгое время относился к своей жизни. А что я хотел, чтобы Ты сделал для меня, так это то, чтобы Ты помог мне найти мою драгоценную Фетиль. – У Тальвера на глаза навернулись слёзы. Настолько сейчас испытанное переживание достигло глубины его души. Красавец даже не подозревал о том, что те самые глаза, что в данный момент наполнялись соленой влагой, имевшие в себе дивную атмосферу света и любви, прежде всего и привлекли, и притянули к храброму юноше сердце очаровательной Фетиль. Кто знал, кто из них больше нуждается в другом?

– Я… благодарен Тебе за Твою милость. – Продолжил Тальвер, обращаясь к Отцу, и слова сами собой выходили из его сердца. – За то, что даровал мне встретиться с Фетиль. За то, что даровал мне жизнь.

– Эй! – Послышался громкий, звонкий девичий крик откуда-то снизу.

Тальвер посмотрел в ту сторону. Небеса великие! Эта была она! А рядом с ней… его верные спутники и друзья – Айван и Кириокас!

– Тальвер! О, Тальвер! – Фетиль бросилась к своему возлюбленному, как тот только слез со своего «пегаса» и с раскрытыми объятиями направился к своей ласточке, к своей подруге молодости, к своей любви.

– Ты только глянь… – Обратился тронутый Айван к Кириокасу, вытирая скупую мужскую слезу, застывшую у левого глаза.

Вся четверка была безумно счастлива от неожиданной встречи. Никто не мог больше проронить и слова. Сердце каждого было преисполнено мира и радости. А здесь уже не требовались изысканные речи и выводы. Ибо какая разница, когда и так всё ясно, когда всё предельно понятно и без слов? Да, именно такое ощущение полного понимания произошедшего чуда сейчас испытывал не только Тальвер, но и все собравшиеся.

– Так, а чего мы это все тут так стоим? – Кстати спросил Тальвер, освобождаясь из крепких и нежных объятий прекрасной Фетиль.

– Ваше слово, небесный принц! – Последовал ответ Айвана.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Следующее утро по-доброму поприветствовало героев лучами солнца и лесными ароматами, и тогда друзьям снова пришлось разъединиться. Сирена, как Тальвер назвал свою новую крылатую подругу, не смогла бы унести четверых, и поэтому оставалось смириться с необходимостью расставания. Конечно же, оно вышло особенно трогательным и душещипательным.

– Моя честь была служить вам, небесный принц. – Высказал Айван онимбийцу своё почтение.

– Друзья, не стоит! – Смущенно возражал Тальвер, улыбаясь. – На самом деле, вы мне очень здорово помогли, и я останусь вам навек благодарным.

Было произнесено ещё несколько добрых и теплых слов до наступления самого тревожного и болезненного момента: Тальвер с Фетиль поднялись в воздух, в то время как Айван и Кириокас, махавшие паре вслед, всё отдалялись и отдалялись в поле зрения детей воздуха, пока совсем не исчезли.

Прошло не так много времени от тяжелой