Королевский наместник (СИ) - Богородников Алексей Владимирович Страница 7

— Каюське тоже надо улицу! — продолжила Аиша, почти упираясь в меня носом.

— Ар, — рыкнул я на неё и щелкнул зубами, намекая на укус, но она только шаловливо захихикала.

— В её честь назову город, — сказал я и коварно лизнул её носик. Нуачё, вода охлаждает!

Аиша прямо дернулась от неожиданности и чуть не упала, но я её схватил и укорил: «ну ты, мать, наклюкалась с бокальчика. Алкоголь — это же жидкость для снятия трусиков. Опьянение — временно, а истории, проделанные по пьянке, вечны!»

— Если это будет история с тобой — я согласна, — закокетничала она.

И кто только научил такому? Нормальная же была: надменная, холодная и неприступная. Как быстро вино разлагает богатый внутренний мир у детишек.

— Будет история, — согласился я, — когда вырастешь и отъешься, а батька твой перестанет на меня нож втайне точить.

— Да не точит он, — неуверенно проговорила принцесса, борясь со своей честностью и непреодолимым желанием меня успокоить. — я его уже предупредила. Он без мамки ничего важного не точит. А маманька в курсе, что ты классный.

— Я у тебя один, — претенциозно сказал ей, — значит надо меня беречь! Руками трогать осторожно, не кантовать, пылинки сдувать. Вот, бери пример с Каи!

— А, что? — очнулась задремавшая лисодевочка, — да, кусай его бережнее, как я.

С этими словами она прикусила мочку моего ушка.

— Девочки, так нельзя! — жалобно выдал я, чувствуя уже и Аишины влажные губки на моей шее. Испробую, показавшую себя хорошо на внутреннем голосе, заготовку, — я в орден уйду! Бист лайвс мэтер!

Это их отрезвило. Орден был контуженым на всю голову, занимался экспериментами по приручению монстров. Выходило не очень, но критерии отбора и жизни в ордене поражали. Буддийские принципы: не убий даже насекомое, постись, отшельничай и закаляйся.

Они разочарованно отстранились от меня. А я, радуясь передышке, схватил гитару у моих ног. Надо же: корпус из раковины гликона, огромного моллюска, очень прочный и покрытый золотом, серебряные струны, гриф из радужного дуба, ридиевая накладка. Дорогущая вещь. И с чего так принц меня полюбил?

«Полюбил, — хмыкнул внутренний голос, — Аиша ему по башке дала своей палкой магической, вырвала гитару из ослабевших рук и ушла.»

«Отомщу за принца», — пообещал ему.

«Я вам сейчас устрою поплакать», — мстительно думал, перебирая струны, — «вы у меня все взмокнете от слезок. Так: шесть, пять, четыре, три — вниз. Один, два, три, четыре — вверх»

— Нооуан ноус ватиз лайк, ту би зе бээээдмен, ту би зе сээээдмен, бихайнд блю айз, — затянул я заунывно, под мелодичный перебор.

— О, о, — раскрыли ротик девчули, — язык Создателей!

Пока я играл бессмертную классику, они горестно сопели мне в плечи, проникаясь скорбью и стонами гитарных струн. Это вам не сено у деревенских воровать!

— Магия — это жизнь, — сказал я нравоучительно, отбив последний аккорд, — настоящее волшебство в музыке.

— А про что песня была? — спросила Аиша.

— Про наглые синие глаза, — указал я на некоторое сходство принцессы с композицией. И не дав продолжить расспросы бодро взялся за следующую, слегка адаптированную под этот мир.

— Говорят, что нам не повезло, время всех Создателей прошло, что исчезли смелость и отвага. Безнаказанно вокруг гуляет зло, застоялись кони под седлом, ржавчиной покрылись меч и шпага.

Потом мы дружно прыгнули через костёр, прокричав «За короля!», я глотнул красненького на ночь, отбился от их цепких лапок, многозначительно сказав, что завтра в поход и всем надо набраться сил.

— Хорошие девочки попадают в команду Создателей, а очень хорошие — куда захотят. — веско произнес я. — А кто плохо себя ведет, пропустит возвышение!

Напускная суровость от обслюнявленных щёчек меня не спасла, но хотя бы ночью меня мазать сливками или еще чем — они не ходили. «И то, хлеб», — подумал, уже засыпая, — «я же как пчёлка жужжу, с утра до ночи». «Как пчёлка, — проворчал, раздраженный моей принципиальностью, внутренний голос, — прямо лучшее от них взял: скоро размножаться без партнера научишься.»

Глава 4

Я вломился в спальню к девчатам с непринужденностью бонгурунгу. Да, той самой свиньи со скверным характером. Размахивая фолиантом в руке, я подступил к ошарашенным девчулям, устроившимся в одной кровати. Они еще находились в той стадии утра, когда одно неловкое движение — и ты снова посапываешь носом. Риса, к этой стадии опаздывала, спала словно котейка у батарейки зимой. Такого, кроме еды, ничем не пронять.

Конечно, Рису никуда не выгнали, еще вечером я распорядился для нее из второй комнаты притащить кроватку поменьше. Комната большая — места хватило всем.

— Вот, — торжественно заявил я Аише, — подписывай!

— Эй, мы же голые! — ужаснулась Кая.

Аха, как винца выпили, так насели на меня как коллекторы на должника, а как утро — так в кусты. И ничего не голые, в симпатичном утреннем белье.

— Чего подписывать? — тоже испугалась Аиша, в прозрачной сорочке, кутаясь в одеяло.

— Контракт брачный, блин, — отважно шутканул я, — это первая гостевая книга континента, а ты станешь первой в мире путешественницей, которая напишет городу пару ласковых.

— Я счас напишу, что здесь по утрам в спальню вламываются, — обиделась она. — без цветов и поцелуев. Явное неуважение к королевской фамилии.

Видать досадно ей стало, что не контракт.

Жестом фокусника я извлек из-за спины вторую руку с двумя букетиками полевых фиалок. Джерк умный! Джерк подготовился!

— Не казнь страшна, а ваша немилость! Простите меня многогрешного, — скорчил я умильное личико и добавил непреклонно, — поцелуи только после записи в книге.

— В голову ничего не лезет, — задумалась Аиша, с любопытством примериваясь к солидному фолианту.

— Не важно кто ты, главное, что ты в Самуре, — предложил я.

Аиша воззрилась на меня со сложным чувством на лице. От принцессы просить такое слишком сложно.

— Хорошо, — решил я, — может что-нибудь поэтичное? Перчатки в пыль, в накидке дырки, хромаю, ноги волочу, лицо горит, в белье снежинки — самурских гор не разлюблю.

— Почему ты надо мной издеваешься с утра? — посетовала принцесса.

— Люблю потому что, — простодушно признался я, — и остановить меня никто не может, вы же в бельишке, вставать трусите.

Кая зевнула, потянулась и встала с кровати. Розовая пижамка натянула все выпуклости и мне поплохело.

— Это нечестная игра, — запротестовал я, закрывая глаза — если у меня хлынет кровь из носа, здесь будет как на тритикамской скотобойне!

Я почувствовал влажные губки Каи на пару мгновений, прикоснувшиеся ко мне, и приоткрыл один глазик. Принцесса уже тоже вставала, и сорочка на утреннем солнце предательски всё выдала. Пришлось снова закрывать глаза и стоять столб столбом, пока принцесса не использует меня как манекен для поцелуя, а чьи-то ловкие ручки не возьмут букетики и фолиант. Потом меня повернули лицом к двери и напутственно шлепнули пониже спины.

— Я ухожу, — угрожающе сказал напоследок, — но знайте, я вернусь! Под покровом ночи злодейски подкрадусь и оставлю отпечатки своих губ на всех ваших выдающихся и не очень местах.

— И, Кая, покорми как следует Аишу! Это важно для защиты! — уже закрывая дверь, попросил я.

— Какой-такой защиты? — подозрительно спросил Аишин голос за дверью

— Мало весящих людей легче похитить, — объяснил я, — ради своей же безопасности — ешь больше!

Спустившись на первый этаж, я раскрыл гостевую книгу на первой странице.

«Счастье рождается в Самуре. Здесь я нашла себя, титул и свое предназначение. Её высочество Аиша Выдающаяся.»

— Ути, ты ж моя хорошая, — восхитился надписью, — всё по делу и лаконично.

Здесь я еще вспомнил о вчерашней лекции и открыл таблицу с умениями. Рисе упал интеллект, а вот Кае на этот раз ловкость. «Рандомное выпадение?», — подумал я. «Так им по достижению уровня, так и падает, случайно», — высказался внутренний голос. «А чему учит история Бертрана? — возразил я. — здесь каждый своё видит, Кая знает, что лучшая сейчас, очень востребована в Самуре. День за днем со мной ей нравится, истерик, как после разгрома слаженной группы, нет. Вот и ловкость, после осмысления истории в положительном ключе, на следующий день упала.» «А чему учит история императора Герогайна?» — спросил внутренний голос. «Используй всё возможное и прими результат с честью» — предположил я. «Смотри на мир в объеме и доверяй фактам» — внутренний голос задумался, — «подтекстов всегда много, со стороны субъекта истории, со стороны наблюдателя. Мы, без тестов с однозначными выводами, так не разберемся. В следующий раз, выбирай истории попроще».