Джон Браннер - Бесчисленные времена Страница 10

Дон Мигель был в отчаянии — он так надеялся, что допрос даст хоть какую-то зацепку.

— Значит, кроме даты сделки, мы не знаем ничего конкретного? — спросил он.

— Боюсь, что так, — вздохнул инквизитор ростом пониже. — Дату он назвал добровольно и правдиво. А вы уже разузнали обо всех зарегистрированных в это время приезжих в Хорке?

— Естественно, но… — дон Мигель пожал плечами. — Человека, который продал маску, не обнаружили. Получается, что он не выполнил закона о регистрации.

— Смысл закона состоит в том, чтобы следовать его предписаниям, — назидательно заявил инквизитор повыше.

— А вы можете мне сказать, какое колдовство использовал мошенник? — перебил Наварро, не желая выслушивать прописные истины.

— Это либо снадобье, парализующее силу воли, либо внушение. Он мог, скажем, вынудить Хиггинса посмотреть на что-то яркое — например, на отражение света в маске, а потом с помощью внушения заставить забыть о продавце контрабандного товара.

— Неужели такое возможно? — удивился дон Мигель.

— Конечно, сударь. Однако нам не хотелось бы эти сведения предавать огласке. Понимаете, такие методы мы сами применяем в инквизиции…

Мигель покачал головой. Колдовские внушения казались ему маловероятными, однако инквизиторы — специалисты в своей области, приходилось верить им на слово.

— А можно ли снять внушение? Есть ли хоть малейшая надежда на успех? — нерешительно спросил он.

— Небольшая, сударь. Точнее, совсем крохотная…

Допрос Хиггинса зашел в тупик, и дону Мигелю не оставалось ничего другого, как вернуться в Хорке и форсировать поиски на месте появления маски. Он спешно выехал из Лондреса и провел отвратительную ночь в скором экипаже, размышляя, как приспособить хроноаппаратуру для обычных путешествий по стране. Теоретически можно было использовать фактор сдвига пространства; однако в качестве транспортного средства аппаратуру практически не применяли, это считалось опасным. Дело в том, что путешественники прибывали на место за секунду до старта, и получалось, что аппарат и путник одновременно существовали в двух точках планеты. Последствия такого феномена были непредсказуемы. Вот и пользовались колесными экипажами, меняя в пути лошадей. А привести в порядок дороги никак не получалось…

Измученный тряской, дон Мигель торопливо перекусил в трапезной почтовой станции и отправился в филиал Службы в Хорке — огромному дому на площади вблизи кафедрального собора.

— Мы очень долго обсуждали дело, которое вы расследуете, — сказал ему молодой человек, представившийся как Педро Диас. Он поднялся из-за стола и изогнул спину подобно кошке. — Мы все в восхищении от того, как моментально вы обнаружили контрабанду и приняли меры!

Но дон Мигель не желал выслушивать пустую лесть.

— Все было ясно, как день, — брюзгливо возразил он, — я только сделал выводы. К тому же до конца дело я так и не раскрутил. Скажите, выяснилось ли что-то с момента моего отъезда в Лондрес о незнакомце, который будто бы принес маску на продажу?

Вопрос, видимо, выбил собеседника из колеи.

— У нас не было приказа это выяснять, — заявил он. — Разве недостаточно было арестовать торговца Хиггинса и его служащих?

Иногда дон Мигель удивлялся, как в этом несовершенном мире хоть одно столетие смогло пройти относительно счастливо? Тот самый век, начало которому положил Борромео, подарив человечеству тайну путешествий во времени. У Наварро руки чесались выхватить шпагу и украсить лоб этого идиота перечнем обязанностей сотрудника Службы.

— Этого было недостаточно, — сдерживаясь, сказал он. — И где эти служащие, о которых вы говорили?

— Сию минуту! — воскликнул дон Педро. — Я немедленно проведу вас к ним!

Но от служащих толку было еще меньше, чем от Хиггинса. Они сообщили — и инквизиторы подтвердили, что показания правдивы, — их хозяин лично занимался как покупкой, так и продажей маски. Обычно он занимался оформлением сделок, если клиент был высокого ранга. Ну что ж, вполне логично. Обедневший дворянин, вынужденный расстаться с фамильной драгоценностью, предпочитает доверительно побеседовать с тактичным торговцем, и слава Хиггинса приносила ему сравнительно высокие доходы. Служащие утверждали, что и не слыхали о маске, пока не арестовали хозяина.

Еще одно разочарование, подумал дон Мигель, покидая камеру. Понурясь, шел он через сад к зданию филиала Службы, внезапно повернулся и спросил, пристально глядя в лицо дона Педро:

— Этот рынок, где Архибальдо приобрел маску… Он находится за городской чертой, не правда ли?

— Да, сударь, — ответил дон Педро. — Только свободным гражданам Хорке позволено покупать или продавать внутри границы города, однако они редко занимаются торговлей. Этот городской указ издали в конце прошлого века, тогда и возник обычай — всякую сделку совершать неподалеку от городских ворот. Теперь рынок настолько вырос, что сам напоминает город.

— Я хотел бы осмотреть этот рынок. Вызовем экипаж и поедем?

— Охотно, сударь, — покорно согласился дон Педро.

Пока они ждали экипаж, дон Мигель решил разузнать о другом.

— Скажите, дон Педро, что вы знаете о доне Архибальдо Руисе? Здесь, в Хорке, он занимает высокое положение?

— Он… — дон Педро удивительно долго молчал. — Он принадлежит к знатному роду Севера.

Дон Мигель кивнул.

— А сам он, персонально?

— Боюсь, что знаю о нем немного. Скажу только, что он унаследовал большие поместья по ту сторону шотландской границы, но предпочитает вести светскую жизнь здесь, в Хорке. Еще известно, что он признанный коллекционер англосаксонских и ирландских древностей… Говорят, что он специалист в этой области… Помимо же этого… — дон Педро пожал плечами, дескать, это все.

Ничего нового дон Мигель не услышал; дон Архибальдо открыто заявлял, что собирает древности, однако оговорился, что предметы из Нового Света его не интересуют. Его суждения о маркизе говорили, что он — здоровый циник, а значит, сумел бы принять меры, кабы заподозрил, что Хиггинс предлагает ему товар сомнительного происхождения. Если бы он опасался, что имеет дело с незаконным импортом, то либо не покупал маску, либо оставил в своей коллекции. Он вряд ли подарил бы ее ди Хорке, зная, что она тут же разболтает всему свету о великолепном подарке.

И все-таки что-то было не так…

Хотя это и называлось рынком, но в действительности, скорее, напоминало еще один город. Его пересекали широкие мощеные улицы, разделявшие участки, арендованные торговцами. Здесь рядом с каменными складами стояли рыночные павильоны. Из складов выносились товары, которые раскладывали под навесами или — у самых богатых торговцев — в небольших стеклянных павильончиках. Их охраняли темнокожие рабы, вооруженные дубинками. Ночью, как объяснил дон Педро, товары уносили назад на хорошо охраняемые склады.