Далия Трускиновская - Деревянная грамота Страница 23

Хотя следовало бы разбудить Наталью и посовещаться с ней о важных делах, Стенька решил просто потихоньку лечь. Предстоял трудный день - и лучше встретить его в чистоте, может, оно и зачтется...

Ночью приморозило, а в такие ночи особенно сладко спится. Проснулись оттого, что печка остыла, а в затянутое пузырем оконце явственно пробился свет.

Стенька ахнул и стал впопыхах собираться, правую ногу заматывая в онучу, а левую, босую, суя в сапог... Наталья только и успела сунуть ему за пазуху кусок круто посоленного хлеба.

В приказе уже все было готово к походу за Ивашкой Шепоткиным и Нечаем, а заодно и никому не ведомым купцом Рудаковым. Стенька единственный знал, где Шепоткин живет, поэтому ждали лишь его и покрыли гнилыми словами с головы до ног. Деревнин - и тот словечком припечатал.

Несколько обидевшись, Стенька поспешил выполнять задуманное. На сей раз покалеченных с ним не было, извозчика нанимать не стали - и пришлось идти к Шепоткину на Волхонку пешком, а поселился он там, где Волхонка уже звалась Пречистенкой и стояли недавно отстроенные белокаменные боярские и княжеские дома. Неподалеку стояли и Большие конюшни, которые по привычке все называли Чертольскими.

- Вот! - Стенька указал рукавицей. Пристав Никон Светешников негромко стукнул кулаком в ворота. Залаял кобель.

- Отворяй! - грянул Никон. Одно это он и умел - греметь страшным голосом, наводя ужас на посадский люд.

Кобель заливался, а из людей никто не подал голоса.

- Отворяй, не то ворота высадим!

- Хозяин у них ногой скорбен, - сказала, подойдя, статная женка. Погодите, добрые люди, пес меня знает, я войду и хозяйку вызову.

- Дай Бог здоровья, голубушка, - проявил вежество Стенька. И как было не проявить - такие длинные, без уголька черные брови да такие огненные глаза не всякий день на улице встретишь!

Голубушка повернулась к нему и посмотрела пристально.

- Всем хорош молодец, - сказала она загадочно. - Послушай меня, я баб знаю, не давай своей женишке воли!

- Да что ты такое плетешь! - под общий хохот воскликнул покрасневший Стенька.

- Ты думаешь, она в твоей воле ходит, а она себе иное в голову забрала! Ох, молодец, замесили на дрожжах - не удержишь на вожжах!

И с тем она проскользнула в калитку.

- Умом баба тронулась, - сказал другой пристав, Кузьма Глазынин. - Вот ходит такая, что-то там себе думает, а потом как начнет в церкви выкликать! И вчетвером ее оттудова не выведешь - лягается! Потом возят к старцам отчитывать...

- С нами крестная сила! - произнес испуганный Никон, а Стенька подумал, что ему во время розыска для полного счастья только кликуш недоставало.

- Заходите, я кобелю цепь укоротила! - позвала женка.

Стенька, оба пристава и стрелец Трофимка Баламошный вошли на двор и поднялись на крыльцо.

Увидав таких гостей, Ивашка, сидевший на скамье и евший калиновую кулагу с хлебом, чуть не обмер.

- Ах, вот ты как? - напустился он на Стеньку. - Мало вам было той полтины? Теперь еще и на суд потянете? Почуяли, что можно из меня денет вытянуть?!

Он решил, что Земский приказ все же решил докопаться до правды о закладе жены Марфицы за пятнадцать рублей.

- Уймись! - прикрикнул Стенька, в то время как прочие трое крестились на образа. - Ты полтину уплатил - и на том дело закрыто. А пришли мы вот за чем - позови того парня, Нечая, что у тебя живет!

- Какого Нечая? - весьма правдоподобно удивился Ивашка.

- Какого? А такого, что вчера тебе дрова колол!

- Ах, его? Ну так он дрова поколол да и прочь со двора пошел.

- Ври, да не завирайся! - прикрикнул на хозяина Стенька. - Ведомо нам

учинилось, что тот Нечай - беглый, и купец Рудаков его к тебе жить определил, и по две деньги на день кормовых давал. Вот и зови Нечая! Не ты, а он нам надобен!

Ивашка Шепоткин уставился на земского ярыжку с подлинным ужасом.

- А ты как проведал?! .

- Запираться станешь - на дыбу пойдешь! С первой виски промолчишь - со второй заговоришь! - принялся стращать Стенька. Он собирался было добавить про горящие веники, которыми кат гладит по ребрам несговорчивых, но тут из-за крашенинной занавески заголосила Марфица. Да как!

- Ахти мне, бессчастной, горькой сиротинушке! Останусь я вдовой ненадобной, буду меж чужих дворов скитаться, голодная, холодная, раздетая, разутая! .. Ахти мне, смертушка моя пришла! ..

- Люди добрые! Безвинно на дыбу тащат! Злодеи оговорили! - возвысил голос и Ивашка.

Кузьма Глазынин зажал уши, Трофимка Баламошный присел и голову в плечи втянул.

- Молчи, дура! Не мешай государеву розыску! - прикрикнул на Марфицу Стенька, но она лишь пуще соловьем разливалась.

В это время странноватая женка, войдя из сеней, прошла к печке и зашла за занавеску. Там вдруг сделалось тихо. Ивашка тоже вдруг перестал блажить. Бабка вышла и направилась к Стеньке.

- Ты, молодец, коли что надобно, меня спроси. Я тут многих знаю.

- Ты уж мне наговорила! - огрызнулся Стенька.

- Что увидела - то и сказала. А Нечая и точно увезли. Приезжали за ним на санях. Так что тебе его уже не тут искать надобно.

- А кто приезжал? - Стенька решил, что от женки будет больше толку, чем от заполошного семейства Шепоткиных.

- А кто привез, тот и увез.

- Купец Рудаков, что ли?

- Этого я знать не могу. А вот что скажу - никогда раньше тут этого человека не встречала. Иванушка! - она повернулась к Ивашке. - Кто тебе этого подкидыша сосватал?

- Да купец Рудаков же!

- А кто он таков, откуда взялся?

- В дороге сошлись, как я из Касимова ехал, и он там был со своими возами...

- И сговорились, чтобы тот Нечай у тебя пожил? - осторожно вмешался Стенька. - Да ты не бойся, что беглого к себе пустил, это он пусть боится! Вольно ему парней сманивать!

- Ахти мне! .. - взвыл Ивашка, и таким же криком отозвалась Марфица. Стенька замахал на Ивашку руками.

- Помолчал бы ты, Иванушка! А как того Рудакова звать-величать? спросила женка.

- А звать его Перфилием, а по отчеству - не помню... - хмуро отвечал Ивашка. - Мне до него дела нет. Я за него не ответчик!

- А живет он где? Ты, Иванушка, добром скажи! - потребовала женка, да как! Брови сошлись, с лица она сделалась как те рыси, которых для государевой потехи выкармливали зверовщики Семеновского потешного двора,

- Да ведь он меня в гости не зазывал! Я даже не знаю, есть ли у него на Москве двор-то! Коли он парня своего мне подсунул! ..

- А парня как звать? - не давая земскому ярыжке и слова молвить, продолжала вести розыск разумная женка. - Нечай - это по-домашнему. А крещен каким именем?

- А я откуда знаю! Меня на крестины не звали!

- Ты кому другому, Иванушка, а не мне огрызайся! - предупредила женка. Вот уйду сейчас вовсе - кто твою скорбную ногу править станет? Меня бабка Козлиха потому и прислала, что я это могу, а у нее уже не так получается.