Ц. Цыбиков - Слишком много колдунов Страница 3

Питер огляделся и увидел представительного старика, по-прежнему стоявшего неподалёку.

— Простите, уважаемый, — начал молодой человек. — Кто в этой деревне староста?

Старик медленно повернул к нему голову, несколько секунд оглядывал его, будто впервые увидел, затем произнёс увесисто:

— Я староста. Жан Легри, к вашим услугам.

Питер окончательно убедился в том, что провидение по-прежнему на его стороне.

— Я Питер Кэтфорд, учёный, Академия наук, — сказал он, стараясь звучать скромно и достойно. — Мы можем поговорить наедине?

Легри снова секунду-две смотрел на него, затем произнёс:

— Конечно.

И пошёл на площадь. Питер, чуть замешкавшись, направился за ним следом. Перед мобилем все трое эвакуаторов слушали бородатого мужика, который, картавя, махал руками и громко говорил:

— …Поэтому, господин лейтенант Мюко, трактир нам нужен! Нам без трактира никак, префектура наконец дозволила, дело за вами только осталось. А что люди пропали, так где не пропадают? И мы от всей деревни вам обещаемся, что более такого не будет, у нас больше не пропадёт никто. — Он быстро посмотрел на Питера и на старосту, затем снова устремил взор на эвакуаторов. — Вы только разрешение подпишите, а мы уж не забудем.

На последней фразе его интонации стали заискивающе-просительными. Питер вспомнил столб с надписью на повороте. Для трактира нужно разрешение эвакуаторов. Конечно же.

— Разрешения мы дать вам не можем, господин Клод, — сказал Аслан устало, но твёрдо.

— А чудовища как же? — закричал усатый Клод, зрители зашумели и поддержали его в том смысле, что да, чудовища, как с ними быть? Питер почувствовал, что тупеет.

— Нет, — твёрдо сказал Аслан.

— А я не с тобой говорю, нехристь, — неожиданно дерзко заявил Клод. — А вот с господином просто лейтенантом Мюко.

Аслан шевельнул скулами, но смолчал. Лейтенант Мюко хмуро покачался с носков на пятку, затем произнёс.

— Лейтенант-стажёр аль-Джазия прав. С одной стороны, действительно чудовища, с другой, люди у вас пропадают. Разрешения сейчас мы дать не можем. Лейтенант-стажёр Джазия, лейтенант-кандидат Люц. Мы отправляемся в Каркассон, а оттуда в Тулузу. В Каркассоне мы пробудем два дня. По местам!

Аслан остро и коротко глянул на своего командира, но тот уже направился к мобилю; Питер отошёл подальше. Мусульманин и третий эвакуатор, Люц, запрыгнули в кабину вслед за Мюко, машина зашумела, начала подниматься над землёй — раздались восхищённые охи, — развернулась и поплыла по улице, плавно набирая скорость. Через минуту лишь оседающее облако пыли напоминало о самом быстром транспорте в Альянде.

Почти сорок лет назад король Жози Второй сумел привести к миру разрозненные халифаты Пиренейского полуострова. Большая Франция, германские княжества и Пиренеи стали одной страной — Союзом Света, Алиан де Люс, Альянде. Католики севера и центра, мусульмане и язычники юга и запада, реформаты востока обрели единого короля — так официально назывались захват и покорение новых земель. Столица осталась в Париже, но за это заплатили её переименованием — теперь этот город назывался Лютецией, а второй по счёту сын действующего монарха, носивший титул герцога Немурского, был обязан принимать ислам; неплохая цена за порядок, при котором можно более или менее спокойно путешествовать в одиночку — по крайней мере днём и по крайней мере по эту сторону от Пиренейских гор.

Но почему-то Питер, шагая вслед за старостой к часовне, уже несколько раз вспомнил, куда именно он спрятал свою саблю и свинчатку. Они прошли в небольшой дворик, где обнаружилась изящная веранда, посреди которой стоял накрытый стол.

— Не сочтите за труд разделить с нами скромную трапезу, молодой человек, — величественно произнёс староста Легри, поворачиваясь к нему и делая пригласительный жест. — Говорить о делах приятнее на сытый желудок.

В дальнем углу веранды Питер увидел скамейку, на которой сидели три старухи. Старухи были неодинаковые: две были совсем старыми и, похоже, даже слепыми, а третья была помоложе и смотрела на Питера ясно и угрюмо. Зачем они здесь, подумал Питер; Легри торопливо произнёс:

— Мы думали, что господа эвакуаторы отобедают с нами. А развлечений у нас в деревне мало. Это…

Он не успел закончить — старушки грянули слаженным дуэтом:

— Поёт лиса, поёт медведь,Лошадки в поле больше не видать,Поёт лиса, поёт медведь,Лошадки в поле больше не видать!

— Тихо! — прикрикнула третья. — Это не эвакуатор.

— А кто ж тогда? — скандально осведомилась первая, незряче поведя носом и с неприятной точностью уставив его прямо на Питера. Учёному страшно захотелось отойти в сторону, чтобы проверить, сумеет ли она проследить за его движением.

— Э-э, — произнёс он.

— Молодой, — одобрительно сказала вторая. Она сидела, склонив голову набок. — Это хорошо.

— Это господин учёный, они из столицы, — сказал староста, указывая Питеру, где сесть, и сказал ему тоном ниже. — Не обращайте на них внимания, кушайте.

— А и то верно, не эвакуатор, — сказала первая старуха. — Одёжа на нём другая. Бумагой пахнет.

— Лопай, голубчик, лопай, — сказала вторая. — Чего добру-то пропадать.

А полопать было что: староста, назвав трапезу скромной, был бы прав, если бы с Питером за стол село ещё человек так пять-шесть. Здесь был камамбер, основа хорошего завтрака; был салат из практически всех созревших к этому времени овощей и плодов, заправленный, как принято на юге, оливковым маслом; порции бифштекса с картофелем во фритюре стояли в центре, молчаливо осознавая свою фундаментальную роль, тарелки омлета с грибами, зеленью и фаршированными помидорами вносили дружеское разнообразие в их ряды; было даже первое — благородный в своей простоте луковый суп, заправленный твердым мюролем; был и белый сыр, коий следовало употребить до десерта, чтобы снять вкус основных блюд, правда, сам десерт отсутствовал; зато было много свежего хлеба и кувшины совсем молодого, судя по струйкам аромата, вина.

— Здоров, однако, — одобрительно произнесла первая старуха, вторая захихикала; Питер едва не поперхнулся с набитым ртом. Третья старуха шикнула на них, а староста Легри, сидевший во главе стола, произнёс:

— Так о чём вы хотели поговорить, уважаемый учёный?

Питер дожевал булочку с сыром, запил.

— Я могу поработать у вас общественным писарем, или научить людей чтению и письму, или…

— Или привести в порядок наши бумаги, или рассказать нам о столичных диковинках, — продолжил за него староста. — Или сделать карту наших земель, или помочь нам найти места для колодцев. Всё это я понял сразу, как только вас увидел.