Дина Лампитт - Ускользающие тени Страница 47

— О чем ты? — переспросила Сидония, покачав головой. — Я не слышала об этом.

— Видишь ли, день начала военных операций планировался в абсолютной секретности, однако за несколько месяцев до 6 июня 1944 года кодовые слова «перегрузка», «Юта» и «омега», которые обозначали высадку и два пункта начала операций, появились в «Дейли телеграф» вместе с несколькими подобными словами. Все, естественно, подумали об утечке секретной информации, но, когда стали допрашивать сотрудников редакции, оказалось, что кроссворд составлен двадцать лет назад одним начитанным учителем школы. Разумеется, он и слышать не мог о начале военных операций на втором фронте.

— Боже, какая таинственная история! Должно быть, этот человек предвидел будущее.

— Как ты видишь прошлое. Согласно Дж.Б. Пристли, не все ли это равно?

— Вы умеете утешать, доктор. Вы заставляете меня почувствовать себя всесильным медиумом.

— Ты и так медиум, особенно если видишь милого старого Георга. Как издевались над этим беднягой!

— Думаешь, во всем виноваты были, эти шарлатаны?

— Семейка Уиллис? Ну, не во всем, но во многом.

— Я прочла о его любви к Саре. О, Финнан, это было восхитительно! Я просто обожаю мистера Фокса!

— Старый мошенник, но весьма обаятельный.

— Неужели? Надо поподробнее узнать о нем.

— Так мы прогуляемся перед ленчем? — поинтересовался Финнан деловитым тоном.

— Да, пожалуй. Только схожу надену жакет. Стоял последний день апреля. В воздухе еще пахло сыростью, сердитые облака проносились мимо водянисто-желтого солнца. Тротуары были мокрыми и скользкими, и, несмотря на воскресенье, вся Кенсинггон-Хай-стрит пропахла выхлопами бензина и была запружена машинами, пробирающимися к центру Лондона.

— Не пойти ли нам в парк? — спросил Финнан, удивленный тем, что Сидония настойчиво направляла его к магазинам.

— Здесь в одной из витрин я видела потрясающее вечернее платье. Думаю, оно подошло бы для моего следующего концерта, и теперь хочу во что бы то ни стало разглядеть ярлычок с ценой.

Финнан рассмеялся:

— Так я и думал: теперь ты используешь меня вместо стремянки, и я почувствую женскую тягу к тряпкам на собственных костях.

С этими словами он взял Сидонию за руку, и голова у нее слегка закружилась от внезапно нахлынувшего счастья.

«Я хочу постоянно быть с ним, — неотвязно вертелось у нее в голове. — Мне недостаточно просто спать с этим человеком».

Но в этом как раз и состояло затруднение, грозившее в будущем их отношениям, — она все сильнее мечтала о прочной связи, он же был вполне удовлетворен нынешним положением.

— Черт! — тихо воскликнула Сидония и восхищенно уставилась на платье.

Это была прекрасная одежда русалки — облегающее платье, расходящееся от колен пышными оборками. Таинственный цвет морских глубин дополнялся радужной вышивкой.

— Вот это да! — с истинно ирландским воодушевлением воскликнул Финнан. — В нем ты будешь неотразима.

Сидония приложила ладони к стеклу витрины и приблизила к ней лицо, пытаясь различить ярлык с ценой, который сбился и был едва виден. Она услышала, как позади нее Финнан закашлялся от проезжающего особо дымного автомобиля, а потом поверхность стекла изменилась и на нее ошеломляющим потоком хлынул аромат свежескошенного сена. Кашель затих. Сидония невольно зажмурилась и поморгала, а затем широко раскрыла глаза, уставившись в одну точку. Она смотрела на низко подрезанные стебли травы, ее ладони были полны свежего сена.

— Боже! — вслух воскликнула она, с ужасом озираясь по сторонам.

Она очутилась в уголке редкостной красоты и с наслаждением вдыхала чистый свежий воздух. Чтобы успокоиться, Сидония глубоко втянула густой аромат, подобный аромату выдержанного вина. Она стояла на дороге, достаточно широкой, чтобы на ней могли разъехаться, правда, почти цепляясь друг за друга, две повозки. Слева простирались поля, где крестьяне сгребали сено в небольшие стога, над одним из которых склонилась Сидония. Чуть дальше стоял огромный стог, а вокруг него рассыпались его невысокие собратья. Справа виднелась окраина парка Холленд-Хаус с хозяйственными строениями поблизости, цветником и огородом. Возбужденная и удивленная, Сидония следила за косарями.

Среди них можно было ясно различить Сару — по смоляным кудрям, падающим из-под цыганской шляпы, к полям которой были приколоты настоящие вишни. Сара была одета как обычная деревенская девчонка — в простую черную юбку, белую блузку с красным, отделанным черными лентами корсажем. Корсаж был намеренно зашнурован не до самого верха, позволяя разглядеть округлые груди, дополняющие впечатление.

«У нее чудесная фигура», — решила Сидония, размышляя, принадлежал ли причудливый костюм самой Саре или она на время одолжила его.

Сидония не сомневалась в том, что вскоре здесь должен проехать король, — дорога, на которой она стояла, столетия спустя превратилась в Кенсингтон-Хай-стрит, и было совершенно ясно, что именно здесь король совершал прогулки, останавливаясь в Кснсингтонском дворце. Очевидно, прелестная крестьянка тоже ожидала его, ибо она часто оглядывалась через плечо на дорогу и с досадой отворачивалась.

Проехала карета, затем мальчишка-почтальон: две сумки с почтой были приторочены к седлу его лошади, а третья висела за спиной. Почтальон торопился, очевидно, он хорошо знал правила: «…почту следует доставлять со скоростью не менее шести миль в час… если кого-нибудь из почтальонов застанут бездельничающим у дороги, то отправят его в исправительный дом, приговорив к тяжелым работам на один месяц».

Еще немного погодя появился пастух, направляющий по дороге свое суматошное стадо, а потом — всадник. С первого взгляда Сидония поняла, что вновь случилось чудо: она видела Георга III, короля Великобритании и Ирландии. Ошеломленная, она даже не попыталась спрятаться, а только стояла и смотрела, как король поравнялся с ней, быстро взглянув в ее сторону. Затем его величество спешился, держа поводья в руке.

— Леди Сара! — позвал он негромко, но так, что голос донесся до полей. — Я здесь!

Сидония увидела, как девушка обернулась и заспешила к нему с улыбкой, не в силах скрыть подлинную радость при виде Георга.

— О, я невероятно рада, — задыхающимся от быстрого бега голосом произнесла Сара и присела перед королем. Она порозовела, когда король поднес ее пальчики к губам.

Ничто не могло доставить ей большего удовольствия, чем свидания с ним. В прошлый раз его задержали какие-то государственные дела и король не приехал, но Сара прождала его в одиночестве до самой темноты, пока не вынуждена была уйти домой. Она приходила в поля уже целую неделю при полном одобрении мистера Фокса, который уехал на остров Сенет на целую неделю — принимать ванны и отдыхать, желая на время отстраниться, от политической жизни. В Салоне, через три дня после бала, король выглядел печальным и меланхоличным, но весьма любезно разговаривал с Сарой и, видимо, не утратил восхищения ею. Кэролайн мгновенно сделала верный вывод: очевидно, принцессе Уэльской сообщили о том, что произошло на балу, и она решила принять меры.