Дина Лампитт - Ускользающие тени Страница 53

— О, какой ужас! А там когда-нибудь проводили раскопки?

— Несколько лет назад была сделана попытка прорыть туннель к центру склепа, но это не удалось, — ответила Джейн.

— Вот здорово! — воскликнула вторая женщина, приканчивая одну плитку и тут же разворачивая вторую. — Наверняка в самой середине кто-нибудь похоронен.

Сидония медленно приоткрыла глаза:

— Думаю, там лежит в золотом саркофаге королева со скрещенными на груди истлевшими руками.

— Как романтично это звучит! Вам надо бы стать писательницей.

— У меня и без этого достаточно хлопот, — со смехом отозвалась Сидония.

— Похоже, ты в прекрасном настроении, — заметила Джейн, когда туристки в конце концов двинулись прочь. — Но откуда тебе известна вся эта чепуха про королеву?

— Во всем виноват Финнан, — отозвалась ее дочь, вновь закрывая глаза. — Он — отчаянный романтик, искренне верит, что существуют земли, сокрытые туманом.

— Боже милостивый, вот это фантазия!

— Нет, он совершенно прав.

Джейн проницательно взглянула на дочь:

— Он заинтересовал тебя, не так ли?

— Да.

— Ты не хочешь рассказать мне подробнее?

— Да здесь не о чем рассказывать. Он был счастливо женат и был бы женат до сих пор, если бы его жена не погибла в автомобильной аварии. Он живет один уже три года и, думаю, иногда чувствует себя одиноким. Просто я оказалась в нужном месте в нужное время.

— И это все?

— Если ты хочешь узнать, предлагал ли он мне руку и сердце, то мне нечего добавить. На какое-то время я скрасила его жизнь, но не более. Ситуация тем более безнадежна, что он вскоре уезжает в Канаду работать по исследовательскому проекту, и с его отъездом, я уверена, все будет кончено.

— Как пессимистично это звучит!

— Для него или для меня?

— Для вас обоих. Если он в самом деле увлечен тобой, он должен что-то предпринять. Но, если ты влюблена в него, почему бы тебе не сказать ему об этом? Иначе он может подумать, что ты всецело поглощена только своей карьерой.

Окончательно проснувшись, Сидония выпрямилась и обхватила колени руками:

— Я боюсь получить отказ. Я просто не вынесу, если он вежливо поблагодарит меня и добавит, что не нуждается в моей любви. Боюсь, я и в самом деле влюблена — попалась, как рыбка на крючок. Теперь я понимаю, что должна была чувствовать Сара.

— Какая еще Сара?

— Так, одна из моих знакомых, — туманно ответила Сидония.

— И что же такого она чувствовала?

— Она узнала, что значит быть отвергнутой, причем не самим мужчиной, а его матерью.

— Я не знала, что такое еще случается в наши времена.

Сидония таинственно усмехнулась — этой ее прелестной лукавой усмешкой Джейн всегда восхищалась.

— Да уж, такое случается нечасто.

— Поэтому ты решила молча страдать, но не рисковать с признанием.

— Какое прелестное выражение! Непременно начну использовать его как можно чаще. Да, боюсь, ты права. Я слишком увлечена Финнаном, чтобы рисковать своей удачей.

Джейн вздохнула:

— В какие сложные времена мы живем! Я не отказалась бы вновь ввести обычай балов дебютанток и назначенных родителями браков.

— Возможно, ты права — надо бы устраивать в начале сезона брачные охоты, дабы к концу их каждой охотнице удавалось увести бычка на веревочке.

— Я себе представляла это несколько иначе, но в целом все верно.

— Знаешь, — продолжала Сидония, внезапно посерьезнев, — я не считаю, что в наше время положение вещей изменилось в худшую сторону, хотя это выглядит именно так. Мне казалось, что в прошлом дело обстояло проще, особенно для женщин в восемнадцатом веке, но теперь я в этом не уверена — для этих женщин почти невозможно было выйти замуж за действительно любимого человека.

— Но разве тогда не было свободы выбора?

— Свобода была, но в очень жестких рамках. Стоило совершиться браку, который считали неподходящим, и в свете поднимался настоящий скандал. Вспомни, что было, когда Кэролайн Леннокс сбежала с Генри Фоксом.

— Почему ты вдруг вспомнила о них?

Сидония слегка покраснела:

— Я недавно читала о них. Видишь ли, эта пара жила в Холленд-Хаус, а поскольку моя квартира находится неподалеку, мне интересно все, что связано с этим местом.

— Кстати, как твоя квартира?

— Она чудесна. Когда ты приедешь ко мне?

— Скоро. Я умираю от желания увидеть этого врача-ирландца.

— Я приглашу к нам его и Дженни. Она действительно забавна, с ней невозможно соскучиться.

— Должно быть, беспокойная особа?

— Беспокойная, но предельно приветливая и дружелюбная. Я уверена, что она — реинкарнация Мэри Стоупс.

— Господи помилуй! — воскликнула Джейн, начиная собирать кисти и краски. — Значит, она невероятное создание.

— Как и весь дом вместе с его жильцами. Иногда мне кажется, что я живу во сне.

— Что за странное выражение! Почему ты так говоришь? В доме есть привидения?

— Да, одно появляется.

— Кто же это?

— Девушка, похожая на меня — такая же доверчивая с мужчинами.

— Конечно, ты уже совершила одну ошибку, Сидония, — строго ответила Джейн, — но не приписывай себе свойство ошибаться постоянно. А если ты и в самом деле доверчива с мужчинами, перестань быть такой — только и всего.

— Да, мама, — ответила Сидония, стараясь быть сдержанной. — Когда-нибудь я обязательно исправлюсь.

Слухи ливнем сыпались отовсюду. Дворовые сплетники, вездесущие всезнайки, клялись, что сердце короля отдано Саре Леннокс и что предложения следует ждать в самом ближайшем времени. Другие возражали им, утверждая, что это вздор, что принцесса Уэльская уже послала за немкой и что надежды мистера Фокса совершенно беспочвенны. Так или иначе, все слухи казались необычайно увлекательными. Атмосфера в Салоне 18 июня 1761 года накалилась. Один из джентльменов зашел так далеко, что заказал себе пенсне с увеличительными линзами, чтобы не упустить ни малейшей подробности событий.

В то утро двое молодых людей, причина всех подозрений и догадок, совершенно растерялись, не зная, как себя вести. Король пришел в ярость, когда мать сообщила ему, что Фоксу приказано выслать леди Сару из города и что девушка, скорее всего, не будет присутствовать в Салоне.

Одержимый безумным желанием и отчаянием, король тщательно оделся, вопреки всем уверениям надеясь, что Сара приедет, решив встретиться с ним, несмотря на все препятствия, поставленные на пути принцессой. Выйдя в зал, он понял, что, даже если Сара приедет, поговорить с ней наедине будет почти невозможно — его сестра Августа и ее фрейлина леди Сьюзен Стюарт торчали за спиной короля, готовясь подслушать каждое сказанное им слово.