Вад Капустин - Посланник Внеземелья Страница 54

— Ну, если вы так упрямы, то поступайте, как хотите, — уступил Оболенский. — И не говорите потом, что вас не предупреждали! Такая настойчивость может быть просто опасна!

— Общение с необыкновенными и опасными существами — моя работа, — ответил дипломат.

В отличие от многих гуманоидов, да и негуманоидов, Седов не находил ничего необычного в том, чтобы общаться со вспышкой на чужом Солнце. Наоборот, сложность переводческой задачи увлекала. Солнечник? Что ж, среди его лучших друзей встречались и не такие. До сих пор хуже всего он находил взаимопонимание с людьми. С землянами.

В этом не было ничего удивительного — ведь годы детства Валерка Седов провел на Детском мирке.

Валерий до сих с благодарностью вспоминал о мире детства, о рискованном педагогическом эксперименте по совместному воспитанию малышей разных цивилизаций, который ученым так и не удалось толком завершить.

Но кое для кого эксперимент оказался успешным. Лучшими друзьями Седова до сих пор оставались веганская змея, огромный жабоподобный шахси, серк с Дизерты и, конечно, Квантик — представитель непостижимой для человечества расы энергонов, корпускул, частица-энергия, существующая и несуществующая в реальном времени и пространстве, но способная общаться при помощи мыслеречи.

И после окончания эксперимента знания Валерия оказались востребованными во Внеземелье. Особенно языки.

Седов усмехнулся, вспомнив свое удивление при сообщении психологов о том, что для общения на мыслеречи нужны специальные способности, сродни телепатии. Он и его друзья, все они, лучше или хуже, общались на мыслеречи.

«Единственное, что для этого нужно — жажда взаимопонимания», — так считалось у них на Детском Мирке. Нужно просто, чтобы с тобой хотели играть — и тогда тебя постараются понять. Квантика любили, уважали, и на его языке говорили. Лерку Седова считали своим, равным и, с лучшими намерениями, болтая с ним, безобразно коверкали русский.

Работа на Гелле подтвердила детское правило. Солнечнику очень хотелось найти товарища для игр. Приняв первые мыслеобразы переводчика, Дружок излучил такой невероятный порыв счастья, что научную станцию на Гелле едва не смело потоками солнечной энергии.

— «Нельзя!» — строго сказал Седов, и в их общем лексиконе впервые появилась зачеркнутая картинка. Через несколько минут выброс энергии начал уменьшаться.

— Неужели это оно вас слушается? — потрясенно сказал Карл Оболенский. — Невероятно! Чудо!

— Никаких чудес, — устало усмехнулся Седов. — Это всего лишь попытка найти взаимопонимание. Извините, — и он отключился, возвращаясь в мир мыслесвязи.

— Кто ты? — Валерий с трудом понял вопрос: в сознании мелькнула череда непонятных образов с точечками выбора.

— Это я, — картинка смешного человечка из палочек и шариков, — это — ты, — желтое рисованное солнышко сменилось видом солнечной вспышки на экранах приборов.

В кресле перед экраном связи в лаборатории Геллы оставалось лишь тело Валерия Седова. Душа и разум его жили в мире мыслеречи, в мире желтой звезды.

— Да, это я, мы, — с радостью подтвердил солнечник. В его мыслеобразах человечек и солнышко всегда стояли рядом, равные, одинаковые по размеру. Никакие попытки Седова объяснить «малышу» истинные масштабы и пропорции собеседников успеха не имели. Солнечник просто не мог постичь сути органической жизни. Известие о существовании других людей, планет, на которых живут мириады крохотных существ, подобных Седову, вызвало непонимание и недоверие:

— Ты — один, другие — не ты, они принимают, но не понимают и молчат! — объяснил Дружок.

Сначала невежество Сверхсущества поражало. Валерию все время казалось, что он общается с малолетним мальчишкой, но, правда, с мальчишкой, который учится поразительно быстро. Солнечник жадно впитывал информацию о формах жизни, об устройстве Вселенной. Узнав о существовании других солнц, он надолго отключился от мыслесвязи. Седов впервые за несколько дней смог толком выспаться. Возвращение Дружка сопровождалось вспышкой разочарования:

— Я никого не нашел, — обиженно пожаловался солнечник, — они не ответили. Очень далеко.

— Так бывает, — согласился Седов. — Может быть, ближайшие звезды вообще не умеют говорить, и ты среди них исключение, также как и я среди людей. А те, кто тебе нужен, не могут ответить, так как находятся дальше, чем ты можешь дотянуться.

— И что же делать? — знак вопроса солнечник освоил удивительно быстро. Вопросов, которые некому было задать, у него накопилось очень много.

— Все просто, — быть может, слишком легкомысленно ответил Валерий, — тебе нужен посредник, который путешествует между мирами и может передать твое послание другому солнцу. Такой, как я или мои друзья, — он имел в виду квантов-энергонов. Их незримое присутствие Седов ощущал постоянно, но корпускулы пока настороженно молчали.

— Ты сможешь? — в картинке собеседника не было удивления, только надежда: огромный могучий человек ласково склонялся к крохотному солнышку. Безо всяких на то оснований солнечник поверил во всемогущество Валерия, начиная с первого обмена мыслеобразами.

— Почему бы нет, — задача не казалась слишком сложной или невыполнимой. — Это моя работа.

Только работа наполняла смыслом жизнь Валерия четыре года подряд после предательства Анны, потом, после трагедии с Денизой, работа стала просто единственным спасением. Вспомнив о собственных проблемах, Седов добавил: — Только не думай, дружок, что все будет просто. Иногда общение с теми, кто на тебя похож, намного труднее, чем с чужаками.

— Разумеется, — уверенно подтвердил солнечник. — Думаю, ты навсегда останешься для меня самым лучшим собеседником. А что такое «дружок»?

После объяснения Валерия разумный кусочек солнца понял, что такое дружба, получил имя и начал составлять послание. Так сказать, «Письмо Незнакомой Звезде». Это была сложная смесь мыслеобразов, которую Седову предстояло запомнить и транслировать, повторяя, при путешествиях от солнца к солнцу.

Переговоры с солнечником привлекали внимание не только людей. С каждым днем Валерий все сильнее ощущал напряженное внимание энергонов. Оно создавало особый эмоциональный фон. Ожидание. Казалось, невмешательство корпускул объяснялось просто боязнью помешать контакту. Однако причины молчания таились намного глубже. Работа на Гелле подходила к концу, когда в мыслеречи Седова появился Квантик.

— Здорово, Хиляк! — приветствовал он друга детской кличкой. Марионеточная фигурка забавного человечка закачалась на веревочке. — Ну, ты даешь!