Вад Капустин - Посланник Внеземелья Страница 55

— А что случилось? — Седов улыбнулся привычному мыслеобразу собственного имени и поразился неподдельному уважению, прозвучавшему в эмофоне речи Квантика. Возможно, впервые за время их знакомства.

Обычно его необыкновенный друг брал на себя роль сказочной палочки-выручалочки — всеобщего спасителя и помощника. В отличие от наивного солнечника, цивилизация корпускул казалась Валерию носительницей бесконечных тайн и безграничной мудрости. За пять лет активного сотрудничества с квантами галактическое содружество, да и все Внеземелье обрело множество природных богатств, раскрыло немало загадок вселенной и задалось таким же, если не большим, количеством новых вопросов. И все это, в значительной степени, благодаря ему, Седову.

— Да ты знаешь, с кем ты сейчас работаешь? — восторженно спросил Квантик. — Это же Источник жизни! Мать! А ты с ним так запросто!

— Вот только не будем о матерях, — образ собственной матери в ореоле пылающих солнечных протуберанцев заставил Валерия болезненно поморщиться. Впрочем, он не сомневался, что самой Евгении Борисовне подобное зрелище доставило бы немалое удовольствие.

— Извини, — поспешно заштриховал картинку Квантик. Со свойственной ему деликатностью он сразу же ощутил настроение друга. — Просто это же, это, — энергон мучительно подыскивал образ, чтобы передать собственные бурные чувства, — источник нашей цивилизации, прародитель!

Седов увидел пылающее, взрывающееся светило, испускающее потоки быстрых частиц, корпускул, стремящихся сквозь Вселенную к неведомой цели и обретающих стабильность, сознание, разум.

Последняя картинка заставила Валерия невольно расхохотаться: сияющий шарик, которым в мыслеречи Квантик обозначал себя, вдруг обзавелся головой с ухмыляющейся рожицей и взъерошенной копной волос, напомнившей Седову его собственную.

— Чего ты ржешь? — возмущенно спросил обиженный энергон. — Что тут смешного?

— Ничего, — ответил Валерий, отсмеявшись. — Извини. Только мы, во-первых, не просто работаем с солнечником, а общаемся, или, если хочешь, дружим. Во-вторых, сейчас Дружок, сам понимаешь, находится здесь, в нашем разговоре, и, не сомневаюсь, будет рад новому знакомству. И у него есть небольшая просьба — ему нужно кое-что передать ближайшим звездам. Мы очень рассчитываем на твою помощь. Я уже обещал помочь, но, думаю, тебе удастся доставить письмо быстрее?

— Разумеется, все, что захочешь! — короткий ответ, и поток мыслеречи. Разговор энергона с солнечником. Абсолютно, непривычно непонятный.

Валерий ожидал увидеть знакомую мыслеречь корпускул. Когда энергоны в обычном взрывном темпе общались между собой, не обращая внимания на его присутствие, он мало что понимал, улавливая лишь отдельные образы, чувства и общую суть диалога. Сейчас разговор велся намного медленнее, чем говорил бы с солнечником, например, сам Седов. При этом Валерий перевел только первую картинку — пылающее солнце и исходящий от него поток быстрых частиц. Все остальное — мыслеобразы, знаки, картины — оставалось непостижимым просто потому, что речь шла о мирах, недоступном человеческому восприятию. Впрочем, легко прочитывался общий эмоциональный тон: доверие, стремление к пониманию, согласие. Седов усмехнулся: думал ли он лет пять назад, что будет вполне серьезно рассуждать об эмоциях звезд!

— Все в порядке, — бросил, отключаясь, явно довольный разговором Квантик. — Ухожу по делу. Спасибо! До связи!

— Договорились? — уточнил Седов, обращаясь к солнечнику. Картинка с изображением пожатых рук.

— Он обещал, — Дружок излучил радость и благодарность. Пожатие рук и лучей. — Спасибо.

Спасибо? Ему-то за что? Он просто посредник и переводчик. Но все равно приятно. От землян Валерий благодарности не дождался.

Проблема поселенцев была практически решена. Будущим колонистам гарантировалось не только «разумное поведение» их собственного солнца, но и его всемерная помощь и поддержка. Седова соблазняла забавная мысль подписать от имени Земли юридический контракт с Дружком, но он пока не мог придумать, как осуществить идею технически. Выжечь потоком излучения фигурку человечка и солнечный шарик на каком-нибудь астероиде? Может быть, когда-нибудь попозже…

Сотрудники научной станции теперь посматривали на Валерия, как на опасного чародея — кое-кто с уважением и недоверием, кое-кто, в основном девушки, с преувеличенным восхищением, а кое-кто и с откровенной враждебностью. Похоже, больше всего ненавидел Седова сам Оболенский.

Отношение начальника станции объяснялось легко: несколько разговоров дипломата с солнечником дали ученым больше ценнейших сведений, чем долгие годы исследований. Несколькими словами Валерия была перечеркнута работа, которой Карл посвятил всю сознательную жизнь. И что с того, что теперь о Гелиосе людям стало известно неизмеримо больше? Заслуги лично его, Оболенского, в этом не было.

Квантик появился вновь в момент, когда приборы засекли появление ашшурского флота.

— Нашел! — радостно просигналил он. На послание Дружка отреагировало несколько звезд, но настоящее письмо пришло только от одного-единственного светила. Отозвался Регул — солнце ашшуров!

«Будем надеяться, что звездам легче удастся найти взаимопонимание, чем другим разумным существам!» — безрадостно подумал Валерий.

Расшифровка сложнейшего послания потребовала от него полной отдачи сил и умений переводчика. Чтением им пришлось заниматься втроем. К удивлению Седова, большая часть мыслеобразов, сначала оказавшаяся для солнечника непонятной, вполне поддалась толкованию после нескольких просмотров мыслетекста. Похоже, Регул, яркая старая звезда, был счастлив обрести родственное существо и вполне расположен к общению.

— Как люди называют говорящее солнце? Регул? Что это значит? Почему так? — забросал Седова вопросами Дружок.

— Понимаешь, Регул с Земли кажется очень красивым, — попытался объяснить Валерий. — Это большая яркая звезда в созвездии Льва. Поэтому люди назвали его «Царственный», то есть тот, кто стоит выше других. Правит ими, — в мыслеобразе появилось изображение большого человечка, стоящего выше остальных, а потом большого солнца среди маленьких солнц.

— Красивое имя, — согласился солнечник. Седову почудилась легкая зависть в образе небольшого солнышка рядом с величественным Регулом. — А как вы называете меня?

— У тебя тоже красивое имя, Гелиос, — утешил Валерий. — Это древнее имя бога нашего солнца на одном из языков Земли.

Объяснив, с грехом пополам, понятие божественности, Седов добавил: — Земляне всегда считали звезды прекрасными, поэтому всем им давали красивые имена.