Демон Жадности. Книга 2 - Юрий Розин Страница 29

Не знаю, был ли это личный подгон от Вейгарда или мне так повезло, но в любом случае я был рад отправиться в полет на достойном корабле.

Я легко вспрыгнул на борт, и доски палубы приятно пружинили под ногами. И замер. Вот уж точно незабываемая встреча.

С прекрасной обнаженной женской грудью.

Глава 11

На шканцах, растянувшись как кошка на сложенном парусе, лежала она. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь утренний туман, играли на ее смуглой коже.

Черные волосы растрепались по парусине. На левом боку — спиралевидная татуировка, не как мои, а просто украшение. Но самым прекрасным, вне всяких сомнений, была пара бойких, не слишком больших и не слишком маленьких, с крупными темными сосками, грудей, смотрящих прямо в Небо.

Девушка лежала на палубе, загорая топлес, вызывая у меня, не знавшего женской ласки кроме пары борделей в Трех Лунах с самого Перекрестка, соответствующие реакции и соответствующие мысли.

Рядом с ней лежал прямой меч в ножнах, а также кобура с легким пистолетом «Сказание о Жанне, разбойнице из великих лесов». Судя по всему, ее стиль боя походил на мой, разве что у меня вместо меча была сабля.

— Ну и наблюдатель, — я ощутил, как губы сами растягиваются в ухмылке. — Можно присоединиться? — улыбнулся я, подходя и вставая над ней.

Девушка даже не открыла глаз, лишь проворчала что-то неразборчивое и лениво махнула рукой, заставив солнечные блики заплясать на ее смуглой коже.

Я медленно расстегнул мундир, ощущая, как металлические пуговицы прохладны под пальцами. Ткань с легким шелестом соскользнула с плеч.

— Только не вздумай загораживать солнце, — пробормотала она, переворачиваясь на живот. Позвоночник выгибался изящной дугой, а черные пряди рассыпались по спине, как языки пламени.

Палуба оказалась теплой под моей спиной, пропитанной смолистым запахом сосны и вековой солью. Я закрыл глаза, чувствуя, как солнечное тепло проникает в каждую пору. Полежал несколько минут. Торопить меня или начинать разговор она явно не собиралась.

— Так ты и есть тот самый наблюдатель от Коалиции? — спросил я, поворачивая к ней голову и приоткрывая один глаз. — Или просто решила украсить мое плавание?

Она тоже приоткрыла один глаз — густо-карий, с легкой голубизной вокруг зрачка.

— Майор Ярана Жермин, — представилась она, и уголки ее губ дрогнули в ухмылке. — А ты, если верить слухам, тот самый выскочка с манерами пирата, из-за которого в штабе чуть не вспыхнула гражданская война.

Я рассмеялся, чувствуя, как солнечное тепло разливается по животу:

— О, значит, моя скромная персона удостоилась внимания высшего командования? Интересно, что именно вызвало такой жаркий спор?

Ярана перевернулась на бок, подперев голову рукой. Ее волосы пахли дымом и чем-то пряным. В контексте ее облика этот запах пьянил лучше любого вина.

— Обычный раскол, — она провела пальцами по своей спиральной татуировке. — Старые пердуны кричат о дисциплине и уставе. Более молодые твердят о необходимости новых подходов.

Я поднял руку так, чтобы тень от пальцев коснулась того же места.

— А ты к какому лагерю относишься, майор Жермин? — спросил я, наблюдая, как тень от моей руки скользит по ее талии. — Позволь угадать. Ты из тех, кто поддерживает «левых». Вольнодумцев. Реформаторов. Как минимум, судя по всему, уставной дресс-код — не твой конек.

Ярана медленно приподняла бровь.

— В обычной жизни — безусловно, — ответила она. — Люблю свободу, ненавижу глупые ограничения. Но в армии… В армии должен быть порядок. Четкий. Ясный. По уставу.

Она резко села. Ее взгляд, еще минуту назад лениво-насмешливый, внезапно стал твердым, как сталь артефактного клинка.

— Особенно мне претят твои методы, Мак Марион. — Ее голос приобрел металлические нотки. — Присвоение средств от продажи контрабанды? Торги с преступниками? Своевольное использование полученных незаконным путем ресурсов? Это… отвратительно.

Я хмыкнул.

— Возможно, — согласился я спокойно. — Мои методы действительно могут быть отвратительными. Но… — Я поднял глаза, встречая ее взгляд. — Между «отвратительным» и «неприемлемым» — целая пропасть. И я искренне желаю тебе, майор Жермин, никогда не ощутить эту пропасть.

Ярана замерла. Над нами с тихим шелестом затрепетал на ветру парус.

— Насчет моих полномочий, — наконец сказала она, резко меняя тему. — Я здесь только как наблюдатель. Вмешиваться буду лишь тогда, когда другого выбора не останется. Когда твои действия будут переступать рамки морали, угрожать репутации Коалиции или если твоя или моя жизни окажутся в опасности. В остальном ты можешь действовать на свое усмотрение.

Я почувствовал, как уголки губ сами собой растягиваются в ухмылке.

— Это… приятно слышать. — Я откинулся назад, подставляя лицо солнцу. — Значит, у нас есть договоренность. Ты наблюдаешь, я командую. А рамки… — Я бросил взгляд на ее грудь. — Рамки иногда стоит пересматривать.

Ярана хмыкнула, но ничего не ответила, лишь легла обратно загорать. В ее глазах читалось сложное сочетание — профессиональная настороженность, скепсис, но и любопытство тоже.

Пока этого было достаточно.

Спустя где-то полчаса я поднялся с палубы, ощущая, как горячее дерево оставляет на ладонях тонкий узор из отпечатков. Солнце стояло в зените, превращая металлические детали штурвала в раскаленные докрасна ловушки для неосторожных пальцев.

— Оставайся как есть, — сказал я Яране, которая тоже начала приподниматься, заставляя солнечные блики играть на обнаженной талии. — Пусть хотя бы вид с капитанского мостика останется приятным.

Она ответила лишь выразительным взглядом — карие глаза сузились, будто у кошки, которую потревожили во время сна, — но снова растянулась на парусине. Волосы вновь рассыпались по ткани, а пальцы небрежно водили по спиральной татуировке, животу и груди, явно меня поддразнивая.

Штурвал дрогнул в моих руках, передавая каждую вибрацию корпуса. Я повернул его, ощущая, как «Лис» послушно разворачивается, а канаты натягиваются с мелодичным скрипом.

В кармане, отозвавшись на мою ману, затрепетала навигационная хроника, указывая направление к единственной точке в Небе, не являвшейся какими-то известными Руинами.

Три дня полета пролетели в странном ритме. Я пытался завязать беседу — спрашивал о ее службе, о взглядах, даже о происхождении ее татуировки.

Ярана либо отмалчивалась, либо отвечала односложно, не отрываясь от своих дел. Загорала, тренировала ману, чистила и так явно кристально чистый пистолет, читала одну из нескольких взятых с собой на борт книг. Иногда упражнялась с мечом и я