Дом бьющихся сердец - Оливия Вильденштейн Страница 46

– Вот что я вам скажу, мадемуазель Росси: я подготовлю контракт. Как только вы его подпишете – кровью, – я предоставлю вам своих лучших ищеек, и мы прочешем все три королевства в поисках вашей бабушки. Вас это устраивает?

– Устраивает.

Тени Лора вновь скользят по моей коже, но на этот раз давят так же сильно, как если бы на их месте были ладони.

– Мне не терпится сообщить Кахолу о твоем намерении выйти замуж за человека, который отравляет наши океаны, Фэллон.

Я уже было собиралась нарушить собственную клятву и использовать связь, чтобы накричать на него за прикосновения, но его слова останавливают мою вспышку.

– Что ты имеешь в виду?

Эпонина поднимает свой бокал с вином.

– Полагаю, он говорит о веществе, которое нейтрализует соль в наших водах.

На поверхность выползает воспоминание: однажды Данте рассказал мне о том, что каналы Изолакуори ежедневно обрабатываются химическим веществом, произведенным в Неббе, которое уменьшает плотность соли.

Принцесса подносит металлический бокал к темно-бордовым губам и опрокидывает в себя. Икнув, добавляет:

– Главному ученому отца удалось сделать вещество самовосстанавливающимся. – Она прижимает изящные пальчики, покрытые лаком в тон, к своим дрожащим губам.

Нефритовые глаза Пьера холодеют, все его лицо каменеет.

– Заберите вино у моей дочери. На сегодня ей хватит.

Потому что она разгласила секретную информацию или потому что кажется ему пьяной?

– Благодарю вас за беспокойство, отец, но я оставлю бокал. – Эпонина больше не икает. – И при этом полный. – Она постукивает по краю. – Еще.

Полукровка с графином в руках нерешительно мнется.

– Ты моя служанка, Лиора, а не его. Так что служи.

Данте молчит, словно знает: лучше не вмешиваться в конфликт неббенов.

Пьер наклоняется над столом и шепчет Эпонине что-то на неббенском, от чего тонкие волоски у меня на затылке встают дыбом.

Я складываю салфетку и кладу на свою декоративную тарелочку с росписью в виде винограда.

– Как именно восстанавливается этот состав?

Пьер переводит взгляд с дочери на меня, но отвечает мне Лор:

– Химикат не просто разрушает соль, а питается ею.

Эпонина поправляет украшенную драгоценными камнями диадему на голове.

– Учитывая, в каких объемах это вещество сбрасывают в наши океаны, соли в них не останется уже к Йолю. Представляете? На вашем месте… – Она постукивает пальчиком по носу, словно желая поделиться секретом. – Я бы занялась изготовлением купальных костюмов, поскольку все фейри захотят поплавать.

Я хмурюсь.

– Ведь змеи останутся.

Она фыркает:

– Думаешь, змеи смогут…

– Эпонина, не сходишь на кухню и не разузнаешь, почему до сих пор не подали обед? – спрашивает Данте ледяным тоном.

Между ними, подобно жженому сахару, простирается тишина – обжигающая и липкая.

Наконец она встает.

– Ну конечно, микаро. – Она пошатывается, чем вызывает ворчание у ее отца. – Ой, слишком резко встала.

До меня доходили слухи, что Эпонина немного оторва. Я не очень-то доверяю сплетням, но пока что будущая королева соответствует своей репутации.

– Синьорина Амари, не проводите меня на кухню?

– Я…

– Она наша гостья, Эпонина, – говорит Данте.

– Но мне нужно на кого-то опереться, – хнычет та, – а у нее идеальный рост.

Сиб глядит на Эпонину во все глаза.

– Я… э-э…

– Мы отлучимся всего на минутку. Я заглажу свою вину, Билли.

Билли? Нервы настолько напряжены, что я невольно фыркаю.

– Меня зовут Сибилла, – бормочет подруга, вставая, и грудь сжимается в тиски.

«Не время, Фэл», – упрекаю я себя, сосредотачиваясь на изображении виноградин на тарелке.

– Сожалею о ваших питомцах, синьорина Росси, – говорит Эпонина.

Мое веселье мгновенно исчезает.

– Моих питомцах?

Будущая королева Люче обхватывает пальцами локоть Сиб.

– О ваших змеях. Может, я и не шаббинка, но меня волнует равновесие в природе. – Пошатываясь, она направляется к лестнице.

– Тебе следовало бы больше думать о собственном равновесии. – Пьер, кажется, готов швырнуть ее прямо в клюв ворону. Хотя он говорит тихо, а она никак не реагирует, я не сомневаюсь, что принцесса услышала. В конце концов, у нее заостренные уши.

– Почему Эпонина сож… – Моя ладонь взлетает к губам, одновременно с сердцем, которое подскакивает к горлу.

Змеи не могут жить без соли! Избавляя наши океаны от соли, Данте и Пьер также избавят их от змей.

– Вы не можете так поступить! – выпаливаю я.

Солдаты в форме хаки придвигаются к Пьеру. Неужели ждут, что я вскочу со стула и расцарапаю королю лицо своими самыми обычными человеческими ногтями, которые, конечно, острее, чем когда-либо, но все равно не столь опасны, как железные когти?

– Мы короли, мы можем все. – Пьер Рой потирает свою корону из золотых лучей длинным большим пальцем. – Кроме того, мы приумножим запасы питьевой воды.

Все еще намерена обещать себя этому мужчине? – Мягкий тон Лора разжигает мой и без того вспыльчивый нрав.

Я бросаю на него свирепый взгляд.

Почему бы тебе не заняться собственной гребаной помолвкой?

Его губы изгибаются в самой мрачной улыбке, которая словно говорит: «Гляди, кто нарушил клятву никогда не говорить со мной по мысленной связи». Или же его перекошенные губы говорят: «Пожинай гнилые плоды того, что сама же и посеяла».

– А вы что думаете об этом солепоглощающем составе, Морргот? – злобно вопрошаю я.

Лор отодвигает стул, словно намерен встать, но остается на месте, лишь закидывает ногу на ногу и откидывается на спинку, устраиваясь поудобнее.

– Воронам не нужны ни соль, ни змеи, так что мне не так уж важно.

– Вот только… – я отвечаю на его улыбку собственной холодной ухмылкой. – Вам все еще нужна я. Вы сами сказали.

– Только до тех пор, пока не найдется Мериам. – Всполохи тьмы поднимаются от его железных наплечников. – Что наверняка произойдет в ближайшее время благодаря Данте, который задействовал своих самых лучших следопытов. Как удачно, что наши цели совпадают. – Взгляд Лора плывет к королю Люче, который сидит молча и прямо. – Мы оба хотим мир без барьера. Как прекрасно мы заживем, когда шаббины выйдут на свободу. – Лор ставит локоть на подлокотник и кладет подбородок на два изогнутых пальца с железными наконечниками. – Верно, Реджио?

Почему у меня создается впечатление, будто Лор издевается над Данте?

Украшения в косичках Данте позвякивают, когда он расправляет плечи.

– Кто же не захочет, чтобы шаббины вновь могли передвигаться свободно?

Э-э… он.

Подходят слуги, балансируя на подносах блюда, накрытые золотыми крышками. Я отрываю взгляд от схлестнувшихся рогами монархов.

Если подали еду, то где Сибилла с Эпонин?

В груди начинает закипать страх, когда я оглядываю помещение в поисках двух женщин в вечерних платьях. В самом ли деле принцесса Неббе отвела мою подругу на кухню? Или же в