Кирилл Манаков - Хроники последнего лета Страница 47

Зато, какие пейзажи открывались! С зеленых холмов стекали прозрачные ручьи, могучие деревья раскинули ветви, прикрывая бархатную траву от жгучего солнца. По голубому небу медленно плыли снежно-белые облака, а у изломанного горизонта поднимались вверх скалистые пики с заснеженными вершинами. Воздух был наполнен запахами трав и казался таким густым, что, его можно пить. В разбросанных по холмам рощах пели незнакомые птицы, с цветка на цветок перелетали полосатые пчелы, в ручьях плескались серебристые рыбы. Зато — ни малейшего следа не только людей, но и каких-либо крупных животных.

Первые несколько дней Ахмед бродил по холмам, любуясь чудесными картинами нетронутой природы. Он не чувствовал усталости и голода, а временами испытывал странное ощущение того, что стоит посильнее оттолкнуться — и можно взлететь.

Но постепенно однообразие красоты приелось и стало надоедать. Взлететь так и не получилось — после нескольких нелепых прыжков Ахмед отказался от дальнейших экспериментов с воздухоплаванием. Начинали одолевать мысли о собственном положении: если это и правда кома, то, что будет дальше? Неужели каждый лежащий без сознания попадает в такой странный мир? И что случиться, если он так и не придет в себя?

Неприятные мысли все больше захватывали его. Наконец, Ахмед опустился на траву и сел, прислонившись к дереву. Он вообще не был склонен к рефлексии, предпочитая разуму действия. Возможно, иначе не стал бы призером кубка России по рукопашному бою, и не обратил бы на себя внимание султановских ребят. Конечно, они с Султаном родственники, правда, очень далекие, но это ничего не значит, половина Кавказа между собой в родстве, на этом не продвинешься. В охране Султана, между прочим, никого меньше мастера спорта нет.

Впервые он задумался о человеке, по вине которого оказался в такой ситуации. Ахмед не знал его имени, не знал, кто он такой и не представлял, какие дела у него с Султаном. Задача была простая: подойти и объяснить по серьезному, что нельзя обижать хороших людей. Парень оказался хлюпиком, но это на самом деле и неважно, втыкать его не собирались, да и разве можно выстоять против трех подготовленных бойцов? Будь ты Брюс Ли или Ван Дамм — свое получишь по полной программе. И тут в который раз Ахмед получил урок: не стоит недооценивать противника! Расслабился спортсмен, вот и отхватил по кумполу. Парнишка молодец. Сколько было других — и здоровых, и сильных, и дерзких, а как до дела доходило — рыдали как бабы, в ногах ползали. А тут реакция настоящего воина: увидел опасность — нападай! Но как угадать прирожденного бойца в такой интеллигентской личности?

Оставалось разве что злиться и досадовать на себя: как можно так ошибаться?!

Ахмед увлекся процессом самокопания, и престал что-либо замечать вокруг себя.

— И долго ты собираешься так сидеть?

Голос прозвучал совсем рядом, Ахмед моментально подскочил, словно подброшенный пружиной, и принял боевую стойку. Страха не было — только возбуждение перед предстоящей схваткой.

Но с кем сражаться? Вокруг — никого, только ветер шевелит ветви деревьев, и жужжат глазастые стрекозы.

— Что озираешься?

Говорила сидящая на ветке соседнего дерева птица. Большая, черная, с прямым клювом и блестящими бусинками глаз. Ахмед сразу понял, что это ворон, хотя раньше видеть воронов ему не доводилось, в родном селе он не появлялся лет десять, да и не было там, кажется, ничего похожего, а в зоопарк, сами понимаете, не заходил вообще — не мужское дело.

Ахмед опустил руки и расслабился. Рукопашной схватки с птицей, пожалуй, не предвидится.

— Ты кто? — резко спросил он.

Ворон рассмеялся:

— Ты что, слепой?

— Я все вижу, — сказал Ахмед, — хорошо вижу. Отвечай, кто ты?!

Ворон наклонил голову, словно старался повнимательней рассмотреть собеседника.

— Значит, просто непонятливый. Я — птица.

Столь информативный ответ обескуражил Ахмеда, и он замолчал. А ворон расправил крылья и сердито проворчал:

— Время уходит! Думаешь, тебя будут ждать? Тут все просто, не успел, опоздал — значит, сам виноват.

— Куда опоздал?!

— Ну, ты даешь! А что ты тут вообще делаешь?

— Я?! — Тут Ахмед по-настоящему удивился. — Я вообще случайно… по голове ударили.

Ворон снова засмеялся отрывисто и хрипло.

— Забавно. Все, кто сюда приходит, говорят, что их ударили по голове. У вас там что, клуб мазохистов?

Обвинение было странным и нелогичным, и Ахмед не нашелся, что ответить.

Ворон повернулся боком к солнцу, наклонил голову и самодовольно заявил:

— Я заметил, что птицы оставляют самые красивые тени? Полюбуйся!

Ахмед пожал плечами — тень как тень, не лучше и не хуже других. Такое отношение явно обидело ворона:

— А ты часом не птицефоб?

— Кто?!

Ворон догадался, что пользуется терминологией, непонятной собеседнику, вздохнул и разъяснил:

— Человек, который очень не любит птиц.

Ахмед заверил его, что на самом деле он — лучший друг пернатых, очень любит их с цыплячьего и даже с яичного возраста. Это успокоило ворона, и он заговорил куда дружелюбнее:

— Тебя давно ждут. Это шанс, так сказать, тренировочный экзамен. Всегда ведь лучше подготовиться, правда?

— Где ждут?

Ворон показал крылом на запад. Во всяком случае, Ахмед для определенности решил, что запад находится именно в том направлении.

— Там.

— Да? — Ахмед почесал голову. — А что за экзамен?

— Ну, ты даешь! — Ворон очень удивился. — Я начинаю верить, что тебя ударили по голове… Собственно, мне пора.

По всей видимости, он потерял интерес к разговору, потоптался немного на месте, взмахнул крыльями и улетел.

Ахмед остался в полном недоумении. Что, собственно говоря, происходит? Если пытаться порассуждать — не хочется этого делать, но придется — так вот, если порассуждать, то, считая окружающий мир коматозным сном, откуда, скажите, внутри него образовалась такая странная птица, да еще с такими непонятными словами? «Птицефоб», кажется. Разве можно увидеть во сне то, чего не знаешь? Или все-таки можно? И как относится к ее рекомендации куда-то идти?

С другой стороны — птица сама говорила, что сюда попадают только те, кого ударили по голове. Это как — целый мир по башке стукнутых? Да по нашим временам тут должно быть не протолкнуться! И потом, а стоит ли вообще доверять какому-то пернатому умнику? Тем более, он может быть плодом собственного воображения.

«Стоп! Так это получается, я сам себе говорю, куда идти!»

Тут Ахмед совсем запутался, помотал головой и все-таки двинулся на запад, рассудив, что заняться все равно нечем.