Брайан Стэблфорд - Карнавал разрушения Страница 62

— Я не заслужила того, чтобы меня оставили, — жаловалась ее мать. — Я не говорю, что твой отец заслужил это, но, даже если он не заслужил, две несправедливости при сложении не дают одну справедливость. Тебе бы следовало быть более понимающей, более терпимой. Ты думаешь, мне не было больно от того, что я совершила? Но у меня было на это право. У нас у всех есть право, рождены ли мы женщинами или мужчинами — или волками. Каждый из нас должен найти собственную судьбу, собственное предназначение, и иногда мы не можем помочь другим, делая то, что должны, ради самих себя. Я не нуждаюсь в прощении и не прошу о нем, но прошу тебя о понимании. Хочу, чтобы ты увидела: у меня были причины так поступить. Я не жалею и не раскаиваюсь, мне просто требуется твое понимание.

Нелл не отвечала ни одному из них.

Когда крышку гроба забили гвоздями, она оказалась в темноте, но оставалась способной следить за событиями. Она знала, что ее уложили на катафалк, и по дороге ощущала каждую выбоину на дороге, по которой лошади везли ее к церкви. Слышала гимны, которые пелись, хотя не могла разобрать ни единого слова, а потом ощутила, что ее несут на кладбище и опускают в могилу.

Все продолжалось до того момента, когда затихли звуки падающей на гроб земли, и ее оставили в покое.

Саймон оказался прав. Разложение — не такое уж неприятное переживание. Фактически, это был наиболее сильный чувственный опыт в ее проблематичном существовании, к тому же, менее утомительный, нежели все, что ей было знакомо при жизни.

«Не имеет значения то, что я умерла старой девой, — думала она. — Вообще никакого. Я не пропустила ничего важного».

Она была бы рада разлагаться вечно, но ей не удалось долго оставаться одной. Два полу-ангела явились в ее место уединения и взяли ее за руки. Один выглядел почти как мужчина — хотя и не полностью, другой — почти как женщина. Они вынули душу из ее тела, превратили ее в тень. Потом вдохнули достаточно жизни в фантом, чтобы он мог двигаться. Потом они увлекли ее за собой, к темной реке, которую должны были пересечь на пароме.

— Мне нечем заплатить за переправу, — сказала она паромщику.

— Все в порядке, — миролюбиво произнес он. — Будешь мне должна. В следующий раз заплатишь вдвойне.

— Я думала, никто не попадает сюда дважды, — удивилась она.

— В наши дни немногие, — философски изрек он. — Но это всегда было возможно. Если ты знаешь эту хитрость и можешь заглянуть в будущее, прежде чем начнешь проживать его, можешь получить урок из того, что видишь, и прожить жизнь иначе. Это, конечно, непросто, и в лучшие времена это было сомнительной привилегией. Но сейчас — не лучшие времена.

За темной рекой начиналась темная земля, по которой они втроем брели много миль. Если бы тут светило солнце, то, наверное, прошло бы несколько рассветов и закатов, но кругом царила вечная тьма. Она увидела тысячи других теней, многие из которых поглядывали на нее с любопытством, словно знали, что она — другая, но никто не заговорил с ней.

«Паромщик был прав, — думала Нелл. — Это явно непросто». Интересно, что он имел в виду, упоминая «не лучшие времена»?

В конце концов, спутники привели Нелл к Трону Судьи, на котором восседал Аид. Рядом с ним находился второй трон. Пустой. В Подземной царстве не было королевы — пока, по крайней мере. У Аида было лицо ее отца, но она сомневалась, был ли он на самом деле ее отцом. Ведь он — ангел, или марионетка ангелов.

— Ну вот, я и здесь, — сказала она.

— Не волнуйся, — отозвался Аид. — Если будешь ждать достаточно долго, кто-нибудь придет забрать тебя назад. Это не длится вечно. Никогда не отчаивайся.

— А где мы находимся, если говорить точнее? — спросила Нелл, не надеясь получить четкий ответ.

— Трудно сказать, — отвечал он, почесав подбородок, как часто делал ее отец. Когда она была малышкой и задавала ему простые вопросы, которые требовали взрослых объяснений. — Видишь ли, здесь понятие «где именно» весьма растяжимо. По ощущениям, мы везде , но это вряд ли поможет понять, ибо в действительности это не так. А если ты задашь новый вопрос: кто мы такие? — ответ будет примерно тот же самый.

— На самом деле, я думала спросить сколько я могу здесь пробыть, если не вечно.

Он покачал головой. — Обычно это бывает проще. Даже ангелы ограничены во времени. Но вот это для нас тоже ново. Я действительно не знаю. Все зависит от того, как будет проходить война, и отыщется ли иное решение, кроме полной аннигиляции. Вот это мы и должны выяснить.

— А разве нет для этого способа попроще? — пожаловалась она.

Аид пожал плечами — так тоже часто делал ее отец, когда заходил в тупик в своих спорах с ее дедом. — Если не мы, то кто же? — проговорил он. — И, если не сейчас, то когда?

— Кто это, конкретно, «мы»? — спросила Нелл.

— Мы все, — туманно ответил он. — Ангелы и люди. Теперь никто не остался в стороне, никто не спрятался. Надеюсь, у нас есть силы, чтобы пройти все от начала до конца — но это необязательно поможет, разве что мы сможем рассчитать результат, которого нужно достичь — и какое из начал должно развернуться, чтобы создать его.

— Вы — ангел, которого мой отец называл Баст? — с любопытством спросила Нелл, удивляясь, почему у него совсем другое лицо.

— Нет, — откровенно отвечал Аид. — Я показался Анатолю Домье в образе Жанны Д’Арк, но образ Аида более уместен, и не только для тебя. Я достаточно хорошо знаю твоего отца и вервольфов, хотя они и не подозревают, что встречались со мной. Я наблюдал за миром людей еще до Махалалела. Можно сказать, что человечество — мое открытие.

— Но не ваше творение?

Аид пожал плечами — на сей раз так, как делал ее отец, пытаясь разыграть ложную скромность. — Не совсем, — проронил он. — Но, будь у меня им, думаю, в честь меня назвали бы многое.

«Это мой собственный ум создает идеи и образы, — напомнила себе Нелл. — На самом деле я сплю и вижу сон, пусть все и выглядит, как настоящее. Мне пришлось добавить цветистых образов, чтобы украсить картину, но в действительности я сейчас лицом к лицу с ангелом. Как бы позавидовал мне дед!» И сейчас же ее одолело беспокойство: сумеет ли она воспользоваться ситуацией с таким же преимуществом, как это удалось бы сэру Эдварду Таллентайру?

— Это отдаленное место, где можно переждать войну, — сказала она. — А не могли бы вы создать что-нибудь, менее занудное?

— Человеческое воображение — наш единственный источник для создания подобных мест, — объяснил ей Аид. — Раз оно тебе не по вкусу, можешь обвинить в этом предков.

— Они представляли себе Рай так же хорошо, как и Ад.

— Увы, не слишком отчетливо. Это часть проблемы. Но здесь не Ад — просто место за пределами жизни.