Валентин Катасонов - Экономическая теория славянофилов и современная Россия. «Бумажный рубль» С. Шарапова Страница 22

Не менее увлекательным для петербургских чиновников было занятие по закупкам различных товаров для казны – оружия, паровозов, вагонов, телеграфной техники и даже угля (в Англии). Нередко эти закупки осуществлялись акционерными обществами, где в правлениях заседали те же чиновники (аналог нашего современного «государственно-частного партнерства»). Особенно это касалось железнодорожных обществ, которые в дореволюционной России представляли собой симбиоз государственных и частных интересов. Они закупали в массовом порядке вагоны и паровозы в европейских компаниях, а также в компаниях с участием иностранного капитала на территории России. Тут также имели место «откаты» с последующим «отмыванием» полученных чиновниками денег. Петербургский чиновник предпочитал иметь дело с иностранцем, нежели с российским предпринимателем, т. к. в первом случае было проще выводить полученные деньги за границу и размещать их там. Российский купец и заводчик отдавался на «откуп» местному провинциальному чиновнику.

Ярким примером крупной финансовой аферы во времена Александра II является сделка по продаже Аляски. Современные исследователи совершенно верно отмечают, что сделка России была не выгодна с политической, военной, экономической и финансовой точек зрения. Также совершенно верно признается, что к этой сделке наше правительство подталкивали силы, враждебные России (которые опирались на свою агентуру в самой России)[120]. Но одной из главных причин совершенной сделки является желание некоторых представителей нашей элиты нажиться на этой сделке, коррупция в «высших эшелонах власти». «Политическое решение» о продаже Аляски было принято 23 мая 1864 г. на встрече двух важнейших фигур банковского мира – Джеймса Ротшильда и барона Александра фон Штиглица. Последний с 1843 г. был «придворным банкиром» Российского Императора, а с 1860 г. – управляющим только что созданного Государственного банка. Естественно, что оба хотели на этой сделке хорошо заработать. С той встречи не прошло и трех лет, когда 30 марта 1867 г. в Вашингтоне был подписан Договор с США о продаже Аляски США за 7,2 млн. долл. (около 11 млн. золотых рублей). Общая площадь проданной сухопутной территории составила 1519 тыс. кв. км[121]. Следовательно, стоимость одного квадратного километра составила 4 долл. 73 цента.

Обратимся к работе Анатолия Клепова «Витте и немецкие ордена», в которой, по нашему мнению, наиболее полно раскрываются некоторые пикантные финансовые подробности сделки: «Однако из этих 7,2 млн. долл. не все достались России. Полученные деньги стали, как говорится, распределять, не отходя от кассы. Русский посол в Северо-Американских Соединенных Штатах (САСШ) Эдуард Стекль получил чек на сумму 7 млн. 35 тыс. долл. Себе оставил 21 тыс. долл. за хлопоты. 144 тыс. долл. якобы раздали в виде взяток сенаторам США, которые поддержали Договор о покупке Аляски. На самом деле эти деньги пошли в секретный фонд Александра II. Наличные неучтенные деньги царю всегда были нужны.

Далее началась разработанная хитроумным А. Штиглицем не менее ловкая финансовая махинация по “отмыванию” казенных денег. Российский посол банковским переводом перевел 7 035 000 долл. в Лондон, где с этими деньгами начали твориться чудеса. В официальных документах фигурировали фантастические цифры о том, что только за конвертацию долларов в фунты Английский банк взял 1,5 млн. долл. Не менее фантастические цены – за покупку в Англии паровозов и железнодорожного оборудования для Курско-Киевской, Рязанско-Козловской и Московско-Рязанской железных дорог. Кстати, эти дороги были частными. В результате такой “удачной” конвертации денег и покупки высокотехнологического оборудования Александр II сформировал свой личный фонд в Английском банке на сумму в 700 000 ф. ст. (1 000 000 долл.), а его брат Великий князь Константин Николаевич – меньше 100 000 ф. ст. (150 000 долл.). Остальные деньги были истрачены на погашение процентов займа 1862 г. и покупку железнодорожного оборудования.

Так вот из этих денег Александр II перевел во французский банк своей любовнице княгине Долгоруковой 3 000 000 руб. Часть истратил на постройку для нее шикарного особняка в Санкт-Петербурге. Великий князь тоже истратил значительные деньги на свою любовницу, балерину А. В. Кузнецову, но с несколько меньшим размахом. Он купил ей дом в Петербурге на Английском проспекте № 18 за 80 000 руб. в 1867 г. и с большой роскошью обустроил его… Деньги от продажи Аляски в Россию не поступали, так что общественность была в полном неведении о том, кто положил к себе в карман деньги за Аляску. Это была прекрасно организованная финансовая операция А. Штиглица и М. Х. Рейтерна»[122].

Автор фундаментального исследования о сделке по продаже Аляски Иван Миронов приходит примерно к тому же выводу, что и Анатолий Клепов: «Таким образом, на основании архивных документов можно смело утверждать, что организаторы продажи Аляски спланировали и реализовали крупнейшую финансовую аферу, в результате которой все средства, полученные за русские колонии в Северной Америке, поступили в личное распоряжение доверенных лиц Великого князя Константина Николаевича и Министра финансов М. Х. Рейтерна. Учитывая, что железнодорожные дельцы были лишь техническими посредниками, передаточным звеном в разработанной сановниками схеме, логично предположить, что большая часть суммы ушла в карманы организаторам продажи Русской Америки в русском правительстве»[123].

Как видим, к крупным международным финансовым сделкам проявляли интерес не только государственные чиновники ранга министра финансов или управляющего Государственным банком, но и персоны, находившиеся рядом с троном или даже на троне. Они конвертировали свою политическую власть в звонкую монету. Например, один из «бенефициаров» сделки по продаже Аляски Великий князь Константин Николаевич (родной брат Александра II) оказывался в центре многих других коррупционных скандалов. В частности, он был обличен в преступном сговоре с варшавским банкиром Френкелем. Последний нелегально вывозил свои денежные капиталы на судах Морского ведомства, во главе которого находился В. К. Константин Николаевич[124]. Великий князь также сыграл решающую роль в доведении до банкротства Российско-Американской компании (РАК), которая на протяжении многих десятилетий осуществляла весьма доходную хозяйственную деятельность в Северной Америке на подконтрольных Российской Империи территориях. Это банкротство было необходимо, чтобы показать бесперспективность нашего владения Аляской и приступить к ее продаже Соединенным Штатам[125].

Очень доходным видом бизнеса для чиновников и петербургской знати было также проведение «приватизаций» государственной собственности. Продавали не только Аляску, но и государственные железные дороги, например Николаевскую железную дорогу. Эта бизнес-операция получила большую скандальную огласку в России в конце 1860-х гг. Предыстория этой операции такова. В 1857 г. крупнейшими банкирами и финансистами Лондона, Парижа, Петербурга было принято решение об учреждении в виде акционерного общества Главного общества российских железных дорог (ГОРЖД)[126]. В состав правления Общества вошли высокопоставленные российские сановники для лоббирования интересов ГОРЖД в правительстве. Возглавил Общество А. Л. Штиглиц, придворный банкир русского царя, будущий первый управляющий Государственного банка. Замах у Общества был грандиозный: оно планировало строительство четырех стратегически важных железнодорожных веток без помощи государства. Проекты Общества оказались «мыльным пузырем», ни одна ветка не была достроена в заявленные сроки. Пришлось достраивать с помощью государственных ссуд (в том числе «неуставных ссуд» созданного в 1860 г. Государственного банка). Несмотря на государственную поддержку, Общество было фактически банкротом. На спасение Общества бросились сановные лоббисты. В конце 1867 г. на заседании Совета министров был поднят вопрос о передаче Обществу в порядке продажи или концессии Николаевской железной дороги. Интерес Общества к дороге был понятен: она связывала две столицы и обеспечивала хорошую рентабельность перевозок грузов и пассажиров. Общество хотело заполучить «курицу, несущую золотые яйца». И оно ее заполучило в следующем 1868 г., причем фактически без конкурса; другие общества к «курице» не были допущены. Фактически это была концессия, причем срок ее действия – до 1952 г. Вместо оплаты сделки «живыми» деньгами Общество прибегло к испытанному приему: выпустило облигации под гарантии того же государства. Общество выжало все, что можно, из Николаевской дороги, сделав ее в конечном счете убыточной, и в 1894 г. дорога была возвращена государству.