Мария Матюшева - Архиведьма. На лезвии судьбы Страница 13

  - В траве заночуем али в лес пойдем? - деловито поинтересовался Кира.

  - Лучше, наверное, в поле, - оглядевшись, ответила я. - Кстати, Кира! - я смерила его задумчивым взглядом, - Ты перед тем, как заговорить, по сторонам поглядывай, а то мало ли чего.

  - Зачем? Здесь же ни души в округе! Кто, кроме тебя услышит?!

  - А ты тренируйся. Когда-нибудь мы все же доберемся до города.

  - Мне что, так и молчать все время, изображая тупую клячу? - насупился конь.

  - Ну... До недавнего момента ты и был ... кхм, молчаливым конем, - беззастенчиво напомнила я.

  - Нахалка! - топнул копытом Гроза Небес и по привычке поддал задом, чуть не выкинув меня из седла. - Сейчас обижусь и улечу, - и, не найдя отклика в моих глазах, пригрозил, - НАВСЕГДА!

  - Лучше слетай в лес, веток для костра притащи, - предложила я разумную альтернативу, спешиваясь и снимая сумки.

  Кира недовольно топнул копытом, пробурчал что-то себе под нос, но за хворостом полетел. Я в это время расчистила место для будущего костра, расстелила одеяло и улеглась на него, уткнувшись лицом в траву. В детстве мне иногда приходилось ночевать в поле или в лесу. Бывало, заработаешься и не заметишь, что солнце садится, а домой бежать уже поздно. Поначалу страшно было - шорохи везде, волки воют. Только те, кто никогда не ночевал в лесу, считают, что ночью там стоит гробовая тишина. Один рев оголодавшей орды комаров, с остервенением кидающейся на безоружную жертву, чего стоит. А проблема с волками решилась просто.

  Только заслышав шорох в кустах, я начинала выть на запредельных децибелах таким дурным голосом, что не только волки, медведи, бросались наутек от нового вида хищной нежити. Судя по вою, размерами я не уступала мамонту. И вот вою я, вою, а когда замолкаю, в лесу ненадолго воцаряется абсолютное безмолвие. Белки попрятались в дупла, стрекозы попадали в обморок, дятел намертво застрял клювом в вековом дубе, а слабонервные хищники разбежались. Через мгновение лес снова оживает: на ветру шебуршат ветками кусты и монотонно бурчит Кира. Кира?!

  - Дрова ей для костра принеси. Ну, принес, и что? А огонь мне копытом высекать или в село ближайшее смотаться? То-то народ удивиться. 'Папаша, огоньку не найдется?' В лучшем случае заиками останутся.

  Я так красочно представила себе картину прилета Киры посреди ночи и спроса 'огоньку', что не удержалась от смешка.

  - Ага, - уличил меня ворчун, - Проснулась, соня? Я в поте морды, рискуя своей шкурой, ищу дрова, чтобы она не замерзла, и что я получаю взамен?!

  - Что?

  - Она еще спрашивает! НИ-ЧЕ-ГО!!!

  - Хлеба хочешь? - примирительно поинтересовалась я.

  - Хочу, - с опаской согласился Кира, - А он что, заплесневел?

  - Да нет. Просто я думала, мы поужинаем перед сном.

  - Тогда точно хочу.

  Костер я развела довольно быстро. Под мерный треск поленьев в огне мы сидели и долго болтали о всякой ерунде. Кира оказался приятным собеседником. Я пожарила половину оставшегося у нас хлеба, и мы с удовольствием его умяли. Спать мы улеглись, вернее, повалились, далеко за полночь. Я еще удивилась, что за странная порода - конь спал лежа на животе, компактно подобрав под себя конечности. Последнее, что я успела подумать перед тем, как провалилась в ватный, крепкий сон: 'Хорошо, что Кира теперь говорить умеет. Хоть ехать не так скучно будет'.

  Проснулись мы непозволительно поздно. Судя по жаре, день близился к полудню. Наспех собравшись - собиралась, естественно, я, а конь только ворчал и поторапливал - мы углубились в лес под спасительные тени деревьев.

  Пока мы разыскивали дорогу, ведущую в село, я просветила Киру о необходимости на людях помалкивать в тряпочку. Если кто заметит говорящего коня - спалят к лешему обоих. Никто не станет разбираться, ведьма - не ведьма, селяне, да и чего греха таить, некоторые городские жители тоже, в этом плане очень старомодны. Хотя, как колорадца выводить, так сразу за магом посылают, но стоит им увидеть у простого человека что-то странное, так сразу 'ведьме - пламя!'. Развлечение у них такое. Любимое. Меня в Болотинке один раз уже хотели сжечь...

  В тот год по деревне мор пошел. Все болели, некоторые умирали, но только не я. Меня единственную хворь обошла стороной, вот соседи и решили, что это я во всем виновата. Спасло меня тогда только лекарство, которое я наварила из трав с дальнего луга. Оно изгоняло болезнь за одну ночь. Рецепт я так никому и не сказала, и только благодаря этому меня оставили в живых. Я не травница и не лекарь, но в тот момент, когда на волоске висела моя жизнь, я шла босиком по лугу и точно знала, какие именно травы мне нужны. Я это чувствовала каким-то шестым чувством, и оно не подвело.

  Этим солнечным утром, а точнее уже днем, идти по лесу было легко и приятно, поэтому предложение Киры 'подвезти крошку с ветерком' я безапелляционно отклонила. По моим подсчетам, к деревушке мы должны были выйти уже завтра к вечеру, а затем нам предстояло дней пять пути по лесу. Если не собьемся с курса, и дорога не оборвется посреди леса, мы должны выйти прямиком на Раскский тракт, соединяющий Тавр, одну из столиц Раска и Гордей, столицу Лонгской Державы. Если меня и будут искать, то только на Орочьем тракте. Никому и в голову не придет, что у меня хватит смелости или глупости пересечь Глухой лес, в который мы как раз и углубились.

  Глухим лес назвали не потому, что он представлял собой непролазную кущу, просто этот заповедный уголок представлял собой редкостный рассадник разумной и неразумной нечисти. Странно, что в нем вообще кто-то отважился поселиться. Увидев эту карту впервые, я искренне удивилась, обнаружив, что через лес не только проложена дорога, но и то, что там кто-то живет. Поэтому и купила.

  Учитель рассказывал мне, что из Глухого леса мало кто возвращался, и все они были белы, как лунь. Что же случилось, никто из них так и не рассказал. Хотя ходили слухи, будто смельчаки или дураки (нужное подчеркнуть) просто на выходе из леса наткнулись на племя диких степных орков. Тут уж есть, чему пугаться: зеленые чудовища в полтора человеческих роста, с ног до головы обмазанные грязью и обвешанные разнокалиберными костями, в основном животного происхождения, но кто ж об этом знает.

  Я вдохнула свежий, приятно пахнущий хвоей воздух и прикрыла глаза. Солнечные лучики, пробивавшиеся сквозь густые кроны, задорно плясали на моем лице. И почему все так упорно игнорировали это благодатное место. Елочки и сосенки вскоре сменились осинами и березами, но лес вдоль небольшой дорожки не спешил сменяться буреломом, что не могло не радовать.

  - Ну, может, все-таки прокатишься? - захныкал над ухом Кира. - Мне бы с седоком потренироваться летать.