Пропавшая невеста - Маргарита Дюжева Страница 37

– Я не сбегу, – горько произнесла она.

– Мне нужны гарантии, – перехватив ее непонимающий взгляд, Брейр добавил: – Обещание. Искреннее. Его будет достаточно.

Он действительно хотел наладить с ней отношения, поэтому шел на уступки, хотя это было не в его характере. В другой ситуации он бы прогнул под свою волю, сделал так, как ему хотелось. Но с ней… с ней почему-то хотелось стать лучше, чем он есть на самом деле.

– Просто обещание?

– Да.

– Хорошо, – Доминика приосанилась, едва заметно кашлянула, прочищая голос, и осень серьезно произнесла: – Обещаю, что не сбегу из Вейсмора.

Едва сдерживая улыбку, Брейр кивнул, принимая ее ответ. Крошечная, но все-таки победа.

Глава 15

– Хороший все-таки у нас хозяин, отзывчивый, умный, – по-простому рассуждала Нарва, неуклюже суетясь возле очага, – стоило только попросить по-человечески, и он тут же пошел навстречу.

– Золотой человек, – усмехнулась Ника, притянув к себе кружку с вонючим настоем.

Крапива в этом чае была лишней, но обижать старую травницу, которая до слез обрадовалась, увидев Доминику в своем крошечном ветхом домике, не хотелось. Поэтому девушка улыбнулась, сделала маленький глоточек и даже не поморщилась.

– А уж красивый какой! Я его редко вижу, но с каждым разом он все лучше и лучше становится. За этот год возмужал, в плечах еще больше развернулся. Взгляд появился настоящий, мужской, от которого под коленями немеет. Будь я помоложе, я бы ух-х!

Что означало это «ухх», Ника не поняла, но покраснела, потому что у нее в фантазиях было собственное «ухх». А после последнего разговора, когда он просто попросил пообещать не сбегать, что-то у нее внутри и вовсе дрогнуло и расплавилось.

– За пролеском медуница цветет как никогда. Сплошной лиловый ковер, – Нарва быстро перешла на свою любимую тему, – я начала срезать потихоньку да подсушивать. Сделаю настойку от мигрени, а еще мазь, чтобы кожу чистить. Как думаешь?

– Отличная идея.

Ника взяла кусочек старой серой плюшки, с трудом откусила и едва смогла прожевать, аж горло ободрала. Закашлялась, потом хлебнула вонючий чай. Стало стыдно. Пообещав себе, что каждый день будет носить Нарве свежие продукты, незаметно сунула надкушенную плюшку в карман.

– Еще чистяк уродился и недотрога готовится к цветению. Почек много. И вообще лес щедрый в этом году на дары. Удивительно.

– Ну так это же прекрасно. – Доминика с удовольствием потерла руки. От безделья в замке она изнывала, а тут появилась возможность заняться любимым делом. – Все соберем и переработаем. Я тебе столько новых рецептов расскажу – только успевай запоминать.

Все-таки не зря она в гимназии столько лет провела. Есть от этого польза.

– Когда приступим? – тут же оживилась и без того не по возрасту активная Нарва. – Сейчас могу огонь под котлом развести…

– Нет, – глядя на такую прыть, Ника рассмеялась, – не сегодня. Сначала мне надо обойти лес, посмотреть, послушать, решить, где брать, а где оставить. А после этого и начнем.

О том, что у нее есть дело за рекой, Ника не сказала. Незачем о таком рассказывать.

После невкусного, но очень душевного завтрака она помогла убрать со стола, да и вообще прибралась в избушке, потом взяла с полки свои старые сумки для трав, выбрала походную палку поудобнее и отправилась в дорогу.

Путь предстоял неблизкий, но Доминика была этому рада. Она снова оказалась на воле и может идти, подставляя лицо под нежные солнечные лучи. Теплый ветер привычно играл с волосами и пытался взметнуть подол легкого платья, в прогретом, густом воздухе стоял тот самый особенный аромат, когда распускаются десятки, а то и сотни разных цветов. Пели птицы.

Это был лучший день с того момента, как правда раскрылась и ее забрали в замок Вейсмора. Там было одиноко и тоскливо, а здесь она была сама собой и улыбалась, ласково проводя пальцами по колючим колосьям диких трав.

Спустя несколько часов она добралась до речушки, в которой по весне чуть не утонула. Мостик совсем развалился, и никто не построил новый, поэтому пришлось идти вброд.

– Ох, ты, – спрыгнув с бережка в реку, Ника втянула воздух, живот, а заодно покрылась мурашками.

Вода на излучине была прозрачной и студеной, несмотря на то, что солнце грело ее днями напролет. Она доходила до бедер, и Доминика, опасаясь замочить платье, все выше и выше подтягивала подол, не забывая смотреть по сторонам – вдруг кто подсматривает? Но лес был тих и спокоен, а птицы – главные предвестники опасности – заливисто выводили звонкие трели, полные счастья и беспечности.

Доминика добралась до другого берега без приключений, немного походила по румяному песку, потом шагнула на траву, дождалась, когда ноги высохнут, и отправилась дальше к сизому лесу.

Стоило только ступить под сень угрюмых деревьев, как со всех сторон обрушилась тишина. Зверье здесь было осторожным, птицы пугливыми и тихими, и даже шелест листвы каким-то особенным. Здесь жила тревога, и по мере того, как Доминика шла к подлеску за оврагом, она становилась все гуще и осязаемей.

Нужно место Ника нашла без труда. Еще издали она заприметила прогалину среди зелени, темное пятно, будто кострище. В центре, свернувшись клубком, спал маринис. Он был похож на безобидный тугой кочан капусты, но если присмотреться, можно было увидеть жуткие отличия. Его листья едва заметно пульсировали, то поднимаясь, то спадая, будто он дышал. Из-под самого нижнего листа текло что-то бурое и торчала скрюченная паучья лапка, а вокруг стебля валялись засохшие пустые панцири земляных жуков.

Маринис был сыт и спокоен. И это лучшее время, чтобы покончить с ним.

Доминика осмотрелась по сторонам в поисках тяжелого камня или палки и заметила под кустом сук толщиной с ее руку. Подобрала его, перехватилась поудобнее и ударила, метясь прямо в центр пульсирующего зеленого комка. Он дрогнул, прогнулся, но устоял. Ника ударила еще раз.

Раздался скрежет. Злой и отчаянный, будто клекот гигантского насекомого. Плотный зеленый шар зашевелился и раскрылся пятью длинными листьями, похожими на щупальца с присосками и когтями. Они дрожали, хаотично метались, пытаясь ухватить обидчика, и брызгали вонючим соком-кровью. Доминика отскочила в сторону, чтобы увернуться от ядовитых брызг. Там, где они падали, трава моментально темнела, и поднимался горький дымок.

Ничего не ухватив в воздухе, листья начали скрести землю, будто маринис пытался сорваться с места и уползти. Надо было добивать его. Еще пару ударов – и он затихнет. Тогда