Полузвери (СИ) - Татьмянина Ксения Анатольевна Страница 40

— Идешь со мной?

— Хельга…

— Лично мне она не указ. А ты решай: останешься — оставайся, нет, так пошли. Или тебя накажут?

Лёна всего пару секунд думала:

— Нет. По идее надо мной сначала мать, потом ты, и только потом женщины Один по старшинству. Если приказываешь…

Я вспыхнула от нервов:

— Так мне приказать или как? Намекни уж! Сама чего хочешь?

Девушка схватила пиджак и слетела со стула.

Балетки удобно, а платье нет. Еще и юбка почти до пят, не разлетайка, задрала ее до колена, почти бежала — а за шагом Лёны, один на метр, едва поспевала.

— У тебя с собой что есть?

— Карточка с небольшой суммой. Телефон, Нольд сегодня дал. А чего мы сдернули?

— Давай сначала тихое местечко найдем. Не туда, — туда.

И махнула в улочку между двумя высотками слева. Не хотела через открытый выезд, и все тут. Как прежняя шкура проснулась, хотя понимала, что даже если старшие рода с благими целями решат нас остановить, задержат мягко, позвонят на пост охране района или вышлют служащих, — вреда не будет. По-настоящему они не враги. А бежать хотелось, как от настоящих.

Я еще в первую разведку помнила, что здесь точно можно махнуть на площадку отдыха с фонтанами, на ней стоят рядком крытые полустеклянные беседки, а вот с их крыш уже на забор — и там, скорее всего не улица, а подводка инфраструктуры района… но уже почти воля!

— Проклятое платье. До трусов задрать все придется…

— Цепляйся.

Заявила Лёна и подставила спину. Я, ухватившись за шею руками, взмыла, будто на гигантской кошке — рывками через препятствия.

Глава двадцать первая

Злату нужно найти.

Телефон был, и Нольда набрать всегда успеется, а пока мы, как два персонажа смешного фильма, катали по столице — она вся светлая, лысая и громадная, и я рядом — маленькая моль в трауре. Небольшой суммы на карточке хватило на такси к тому адресу, где Лёна проснулась — без волос и одежды. Злата купила ей, что смогла — на такой рост легче всего было найти мужское. Я про конспирацию думала, а все оказалось прозаичнее.

— Златовласка сказала, что нормальные документы и деньги будут через неделю, а там ее отец устроит проезд и жилье где-то на западе, далеко. Первое время всех поддерживают, не я одна такая. Люди из жизни уходили на чистый лист — для всех умерли, свобода, никого не тянуло возвращаться к родне и прошлому.

— Ты бы уехала?

— Да, если бы не брат. Может, переждала бы с год, а потом его выцепила тайком. У меня ситуация другая.

«Отец устроит»… — пока добирались, думала над всеми открытиями. Вот он — Великий Морс, собственной персоной! Не нравились мне во всей истории темные пятна и хотелось забрать девочку под защиту, пока все не ясно.

В квартирке никого не было.

— Найдем.

Лёна обнадежила, блеснула голубыми глазами и шевельнула ноздрями. А через пару минут, выйдя на крышу здания, я увидела на воздуховоде маленькую фигурку некромантки. Она сидела и смотрела на город.

— Злата…

Девушка резко, как зашуганный зверек, обернулась — нареваная, опухшая, — самый несчастный на свете ребенок.

— Что случилось?!

— Предатели!

Выкрикнула зло, но тут же спрыгнула и кинулась к нам. Ждала, что с кулаками, а та внезапно обняла меня поперек туловища, уткнулась в плечо и завыла с новым приступом слез. Я прижала Злату покрепче:

— Доберемся до убежища, и там все расскажешь. Расскажешь же? Нам всем надо многое обсудить.

— Звоню Нольду?

— Пока между нами девочками. Бегом, а то опекуны всякие объявятся и решат за нас, что следует делать.

— И куда?

— В бункер!

Вилли отсутствовал. Я постучала осторожно, послушала тишину и полезла за ключом в тайник. Открыла дверь, запустила девушек внутрь и включила свет, нащупав выключатель рядом со входом.

— Бункеры обычно под землей строят.

— А этот на верхотуре. Хозяин объявится, не выгонит, он наш человек. А чтобы переночевать без проблем — самое надежное место.

Лёна вдруг басовито хмыкнула:

— Это он что ли — хозяин?

Я сначала вскинулась — неужели проглядела, что Вилли спит или в углу засел, но едва заглянула за массивную фигуру девушки, поняла — фотография была на своем месте, на стене. Злата тоже сунула нос и ойкнула от неожиданности.

— Да, но здесь он в образе, а по жизни ходит одетым. Сейчас посмотрю, что есть в запасе, и, может, кофе сварю. Будете?

— Лучше чай. Злата, хватит пялиться, ты еще козявка на такое смотреть.

Если я рядом с Лёной казалась по габаритам подростком, то златовласка, едва выше локтя доставала — кнопочка. Злата задрала голову и раздраженно фыркнула:

— Не младше тебя, башня! Выглядишь как бабища, но я знаю, что ровесницы! И вообще, хватит! Все меня за дуру держите и за малолетку! Да я голых мужиков перевидала больше, чем вы обе за всю жизнь, и на себе перетаскала каждого с их драгоценными писюнами.

— Что значит «перетаскала»?

— На горбу! И пошли они все куда подальше…

Огрызнулась и погрустнела.

— Кто обидел-то? Ты только скажи, я любому обидчику писюн оторву в миг.

Злата всерьез задумалась, глядя на Лёну опухшими глазами, а потом так же серьезно выдохнула:

— Не надо. Жалко.

Я поджала губы, боясь, что не к месту улыбнусь. Даже тревоги развеялись. Речь не о насильнике, явно, — случись такое со Златой, она бы иначе выглядела и иначе себя вела. А сердце ей разбить мог только один мужчина:

— Ян?

Лёна обернулась всей массой:

— Ян? Один Ян?

Я кивнула, а Злата всхлипнула:

— Отец сказал — нареченный… а он… с этой. И не притворяясь, как вы тогда, чтобы меня заманить, а по-настоящему целовались. Сама видела. Караулила у дома, поговорить хотела, к вам прийти… все предатели.

И чай, и кофе подождут. Усадила девушку на диван, обняла, а та стала рассказывать сразу все и сбивчиво. Лёна устроилась на полу без церемоний, даже стул не заняла. Слушали не перебивая, а я из разбитых по времени кусочков складывала в голове общую картину — невероятную и во многом циничную.

Великий Морс Злате тоже представился Парисом, когда выловил ее прямо в парке два года назад. В лоб о величии сразу не говорил, заманивал на встречи обещаниями, что сможет научить девочку по-настоящему быть некроманткой. Сверхсильной, исконной, какими все были на заре перворожденных. Пока не деградировали. Злате было чему поверить, потому что ни один урок даром не прошел, способности крепли, проявлялись новые, а дельные советы с экстрактом бессмертника помогли и Троице продвинуться в создании сывороток на основе крови — вплоть до мнимой смерти.

Мне жутко было услышать, что Злата в таком возрасте получила опыт призвания мертвых — для психики взрослого это не просто и чревато последствиями, а для нее, еще ребенка, — буквально с ума можно сойти. Парис проводил в закрытые морги… Учил упокаивать как свежих, так и давних, под землей. Нарочно выискивал в городе, и «приводил ее на урок». Жестоко, но так некромантка научилась задействовать частицы праха, что потом помогло создавать пустышки тел.

Морс-Парис говорил о будущем, новой эре для их рода, что она — Спасительница и для обычных людей, дарующая новую жизнь и здоровье тем, кто отчаялся и не видит иного пути, кроме смерти. Злата преуспела настолько, что стала чувствовать призывающих. Телом не мертвых, а душой жаждущих. А еще он предрек девочке личную судьбу, — избранника. Мужчину, в союзе с которым на свет появятся…

— Кто?

Лёна не выдержала и переспросила. Злата рассказывала вперемешку своими словами, а вперемешку чужими, — явно не ей пришли в голову пафосные «душой жаждущих» и «новая эра», пра-папочку цитировала. И сейчас выговорила, старательно повторив сипловатым голосом:

— Потомки исконных некроманта и полузверя, симбиоты. Это только мы можем — я, его, Великого Пра-Отца, прямая наследница, и Ян — наследник Великой Пра-Матери. Только Ян пока не проснувшийся, он настолько сильно может контролировать зверя, что еще в детстве… — Девушка схмурила брови, припоминая точно: — придавил человеческой пяточкой мохнатую волчью лапку.