Пропавшая невеста - Маргарита Дюжева Страница 41

– Лука, – Ника облегченно выдохнула и опустила кочергу, но спустя миг взвизгнула и бросилась туда, где сидела раньше – одеяло-то на полу осталось!

Глава 16

– Не смотри на меня! – крикнула, и кузнец тут же развернулся лицом к двери, уставившись ошалелым взглядом на мутную пелену дождя.

– Я просто… – не выдержал, покосился через плечо.

– Отвернись, я сказала! – Ника вцепилась в платье.

Оно было все такое же сырое и противно холодное, но она попыталась натянуть его через голову и запуталась в мокром подоле. Ткань скаталась и никак не хотела распрямляться.

Боги… Какой позор! Почему он пришел именно сегодня?! Зачем?

– Поговорить надо, – упрямо повторил Лука, сжимая пудовые кулаки и жадно прислушиваясь к возне за спиной.

Он как увидел ноги ее длинные и стройные, так окончательно дар речи потерял. Волосы темные распущены, под светлой рубашкой видно стан: ладный, изгибистый, округлые бедра и талия такая, что запросто ладонями обхватить можно. Настолько красивая девушка, что в паху ломило и сердце дубасило, норовя проломить ребра.

Как такую другому отдать? Тем более тому, кто просто попользуется, как игрушкой, и бросит. Или и того хуже – наиграется сам и другим на потеху отдаст. А с ним, с Лукой, она счастлива будет. Он ее на руках носить будет и все что захочет для нее сделает. Каменной стеной от всех забот укроет.

Права была служанка верткая, когда сказала, что нельзя свое счастье другим отдавать. Бороться надо. Если потребуется – силой брать. И пусть сейчас синеглазая разгневается, но потом спасибо скажет за то, что избавил от незавидной участи бесправной содержанки.

– О чем? – прокряхтела она, протискиваясь в узкую горловину.

Шнуровка еще эта! Будь она неладна!

– Об этом, – кузнец принял решение, кивнул сам себе и развернулся к ней лицом.

– Что? – Ника замерла, застряв в куче мокрых складок, так и не опустив подол платья до конца.

Взгляд, которым Лука впился в ее колени, ей очень не понравился. Слишком открытый и откровенный. Он неприятными мазками проходил по коже и вызывал желание спрятаться. Вроде тоже обжигал, но по-другому. Не было тех самых мурашек, которые толпами бегали по спине и рукам, когда смотрел кхассер.

– Отвернись, – попросила она, протискивая руку в сырой рукав, – я еще не готова.

– Нет, – твердо сказал он и наоборот сделал шаг в ее сторону.

Доминика неуклюже отпрянула:

– Лука!

– Ты прости меня, что вот так, – он стащил сырую куртку и бросил ее на пол, – но иначе не получится. Кхассер не отдаст тебя добровольно.

– Чего?

Ника попятилась, насторожено наблюдая, как он выправляет рубаху из-за пояса.

– Хозяин, конечно, осерчает, когда узнает. Но я объясню. Скажу, что любовь это. Настоящая. Выпорет наверняка, так что места живого не останется. Но ничего. Ради тебя на любые жертвы готов. Справлюсь.

– Уходи, Лука, – выдохнула Доминика, когда пятиться уже было некуда. Она прижалась спиной к шершавой стене, распласталась на ней, словно пытаясь просочиться наружу, – обещаю, что не скажу Брейру о том, что ты тут говорил. Только уйди.

Он покачал головой и ободряюще улыбнулся:

– Сама потом спасибо скажешь.

За что спасибо? За то, что силой взять хочет?

– Ты с ума сошел! – Она снова нащупала потной ладонью кочергу. Схватила ее, выставляя перед собой. – Не подходи! Кричать буду!

– Кричи, – согласился он.

В тот же миг, будто в насмешку, за окном раскатисто ударил гром. Кричи не кричи – никто не услышит. Да и не бывает путников в этой глуши. Только если случайно кто забредёт в поисках ночлега.

– Лука, прекрати, пожалуйста! Ты меня пугаешь!

Кузнец не слушал. В мыслях он уже был там, в счастливом будущем, где рядом красавица жена и куча ребятишек таких же синеглазых, как их мать. Да, поначалу сложно будет. Но потом все наладится. Он в это верил.

Ника даже замахнуться нормально не успела, когда он стремительно шагнул к ней, одним движением вырвал кочергу из дрожащих рук и отшвырнул в другой угол сторожки. Девушка испуганно охнула и попыталась сбежать, проскочив у него под рукой, только кузнец, несмотря на свои внушительные размеры, ловким оказался и быстрым, как гадюка.

– Отпусти меня, – взвизгнула она, когда его руки сомкнулись на талии.

– Ты не бойся. Я нежным буду. Аккуратным. Первый раз… он сложный, болезненный, а потом распробуешь, и все по-другому будет. Тебе понравится…

Ника ничего не собиралась пробовать. Вместо этого пнула его по колену, выскользнула и бросилась к двери.

– Не тронь меня! – закричала, когда Лука поймал ее на пороге, подхватил на руки, будто весила не больше кошки, и понес к топчану.

Доминика вырывалась, кусалась, била кулаками, по широченной, могучей груди кузнеца, но он и не замечал ее сопротивления. Положил ее на топчан и сам опустился рядом.

Ника лягнула его, не глядя. Попала в бок острой пяткой, так что Лука охнул от неожиданности. Но не рассердился, наоборот – растекся в довольной улыбке. Строптивая, смелая, не забилась в угол, как бы девки из деревни сделали, а сопротивляется, хоть и понимает, что силы не равны.

Темные волосы разметались и спутались, на щеках алел яркий румянец, а губы казались ярче спелой малины. Ему отчаянно хотелось попробовать их на вкус.

Он ухватил за тонкую щиколотку и без усилий подтянул брыкающуюся Нику к себе. Платье, которое она так и не смогла нормально надеть, задралось, обнажая сначала колени, потом молочные нежные бедра. Лука шумно сглотнул. Ничего прекраснее в своей жизни ему видеть не доводилось.

Хорошо, что та служанка к нему прибежала и уму-разуму научила. Так бы и сидел увальнем и смотрел, как его счастье в чужие руки уплывает.

– Моя, – прохрипел, подтягивая еще ближе к себе, – моя, слышишь? Не отдам.

В глазах лихорадочный, жадный блеск.

Ника не выдержала и завизжала.

– Тише ты, дуреха. Голос сорвешь. Потом лечить придется… – заботливо произнёс он, пытаясь задрать платье повыше.

Она вцепилась в подол, забрыкалась, выкручиваясь из его рук. Почти смогла.

– Ловкая, как куница, – восхищённо прошептал Лука, но на всякий случай одной рукой прижал Нику к топчану так, что она и пошевелиться не могла.

– Лука, прекрати. Пожалуйста. Мне страшно.

– Это пока, – лихорадочно мечась взглядом по голым ногам, прохрипел он, – потом хорошо будет. Я умею быть нежным.

– Я не хочу.

– Захочешь. Сама просить будешь и ластиться, как мартовская кошка. Потерпи немного, – свободной рукой попытался