Пропавшая невеста - Маргарита Дюжева Страница 46

– Вытянем, – упрямо повторила она, – мне ведьма нужна.

– Ведьма? – целитель удивился. – Чем ведьма может помочь в таком деле?

– Отправь за ней Мирту. Пусть принесет пояс серебряный и болин с черной костяной рукояткой. Воинов не посылай! Ведьма на их зов точно не откликнется.

Таких методов лечения старый Серхан не знал, но спорить не стал. Подозвал дочь, вручил ей туго скрученную записочку и велел во весь опор бежать в деревню.

Спустя полчаса возле крыльца раздалось цоканье копыт и невнятные голоса, а потом торопливые шаги по деревянным скрипучим ступеням. Первой в лазарет ворвалась Мирта. С радостным, полным гордости и восторга криком, она подскочила к своему отцу:

– Я привезла пояс, нож и саму ведьму!

В подтверждение этих слов в помещение зашла Джайла, укутанная в черный плащ с капюшоном, закрывавшим половину лица.

– Ведьмам здесь не место, – холодно отозвался главный целитель.

– Хотите получить это? – тонкая изящная рука достала из-под полы узкий холщовый пояс, расшитый серебряными нитями, и нож в виде полумесяца, с черной матовой рукояткой. – Тогда я останусь.

– Позлорадствовать чужой беде?

– Посмотреть, как она сделает… это, – из-под капюшона блеснули любопытные зеленые глаза.

– Пусть остается, – коротко сказала Доминика, – мне нужно еще теплой воды и тряпок.

Тем временем ведьма прошла по лазарету, с интересом рассматривая бутылочки на полках, заглядывая в горшки с мазями и насмешливо поглядывая на Серхана, который явно был не рад ей.

– Не трогай ничего! – сквозь зубы процедил он, ревниво наблюдая, как она тянется к одной из склянок.

– Расслабься, целитель. Я просто смотрю, – улыбнулась Джайла и перевела взгляд на собранную и решительную Высшую. – Ты ведь специально послала за мной? Знала, что я не удержусь и приду?

– Знала, – Доминика не стала отрицать, – мне помощь твоя нужна.

– Нет, – певуче произнесла ведьма и покачала головой, – я не помогаю целителям, тем более таким, как ты.

– А маленькому ведьмаку? – Ника взглядом указала на выпиравший, словно гора, живот, – он не дает помочь матери, а у нее не хватает сил. Если умрет – погубит и его.

Джайла перестала улыбаться, подошла к роженице и аккуратно двумя пальцами прикоснулась чуть выше пупка:

– И правда ведьмачонок, – улыбнулась она.

– Ну так помоги ему.

Ведьма с сомнением посмотрела на высшую. Сотрудничать было против ее природы, но ребенок… Ведьм в Андракисе мало, ведьмаков и того меньше, поэтому оставить без помощи кого-то из своих – сродни преступлению.

– Хорошо. Только ради него. – Она протянула Доминике пояс и нож. – Я знаю, что ты задумала, но… умеешь ли?

– Нет, – призналась Ника, – буду учиться на ходу, поэтому мне и нужна твоя помощь. Удержи его, когда я перережу связь. Не дай заснуть, а о матери я позабочусь.

– Как скажешь, целительница.

Времени на разговоры больше не было.

Серхан принес полный таз горячей воды, следом Мирта притащила целый ворох разорванных простыней.

– Уберите ее. Не для детских глаз то, что будет сейчас происходить.

Ника омыла живот и положила поперек него заговоренный серебряный пояс. Потом взяла болин, провела по нему чистой тряпкой и поцеловала звезду на изгибе лезвия, прося помощи у богов.

Пора.

Аккуратным движением она провела по низу живота, распарывая кожу и мышцы. Хлынула кровь и бурая жидкость. Не приходя в себя, Лада замычала от боли и снова заметалась в бреду, но Серхан держал ее за плечи, а ведьма стояла над ней, приложив руку и читая древние заклятия. Она не замолкали ни на секунду до того самого момента, как лазарет наполнился недовольным детским плачем.

– Держи его! – Ника сунула окровавленного, судорожно кричавшего младенца в руки ведьмы, а сама вцепилась в Ладу.

Линии жизни были слабы и почти стерты, рвались, стоило только к ним прикоснуться. Тогда Ника вплеснула в ослабленное тело столько сил, что оно дугой изогнулось на кровати. И еще раз, заставляя сердце взять нормальный ритм.

Линии жизни засветились ярче и сами потянулись к рукам целительницы. Теперь ей оставалось их только соединять, лечить своим даром и успокаивать.

– Все, – выдохнула чуть слышно, когда рана на животе превратилась в узкую, едва заметную полоску.

Серхан и его помощники тут же подхватили пациентку и дальше уже справлялись сами. А Ника привалилась спиной к стене, сползла по ней на пол и прикрыла глаза. Она была грязная, перепачканная кровью и темной слизью, вспотевшая, всклокоченная, но счастливая.

– Спасибо за то, что спасла нового ведьмака, целительница.

Ника приоткрыла один глаз и посмотрела на Джайлу, которая возвышалась над ней хищной птицей и по-прежнему держала на руках притихшего ребенка.

– А как иначе? – Ника слабо повела плечами и снова закрыла глаза.

Хотелось в горячую купель, а потом спать.

– В благодарность я выполню твою просьбу. Но только одну. Хорошенько подумай, прежде чем что-то попросить. Второго шанса не будет.

– Спасибо, – слабо улыбнулась Доминика.

Ведьма передала малыша в руки одной из помощниц и ушла так же стремительно, как и появилась. А Доминика, с трудом поднявшись с пола, поплелась к себе, отчаянно зевая и едва переставляя ноги.

Проходя мимо одной из комнат, она услышала, как служанки обсуждают последние события:

– Слышала, как сегодня кричала женщина в лазарете? Говорят, роды у нее сложные. Чуть дух не испустила. Пацан-то ведьмачонком оказался, вот чуть мать и не погубил.

– Это еще что, – раздался знакомый голос Берты, – ведьмачонок – это ерунда. Ты только представь, что будет с той несчастной, которая понесет от кхассера. И ладно, если обычный ребенок получится. А если такой же зверь, как отец? Говорят, пока они в утробе, в них вообще ничего человеческого нет. Только звериный норов и жажда крови. И когда приходит время, они зубами прогрызают себе путь наружу. Разрывают в клочья.

– Жуть какая!

– А ты думаешь, почему так мало янтарноглазых рождается? Да потому что нет смертниц, которые бы по доброй воле хотели для себя такой участи. Какой нормальной девушке охота, чтобы ее изнутри разодрало клыкастое чудовище? Ты бы хотела?

– Нет, конечно!

– Вот именно! Кхассеру-то что. Готового ребенка себе заберет и дальше будет жить припеваючи. А вот у матери шансов нет…

В голове зашумело. Перед глазами картина, как наяву, встали кровь, крики, дикая боль и неотвратимая смерть в адских мучениях.

– Доминика ведь наша… с хозяином. Надо сказать ей, – всхлипнула расстроенная девушка, не подозревая, что она слышит.

– Юми, тихо! – зашипела Берта. – С ума сошла? Хочешь, чтобы тебя на кол посадили или солдатам в лагерь отвезли? Ты думаешь, почему кхассер чужачку привез? Чтобы своих беречь. А чужих не жалко.

– Глупости ты говоришь, – с