Ловушка для инквизитора(СИ) - Варавская Ирина Страница 52

Я обхватила себя руками, ибо без одежды было неуютно и противно, и побродила из угла в угол. Колупнула стыки стен и не нашла ни единой щелочки. Полюбовалась на себя в близи. Ничего нового не увидела, кроме, пожалуй, трех тонких шрамов сбоку от болтов и круглого синяка на лбу. По форме и рисунку он здорово напоминал отпечаток кольца. Все те же татуировки, все те же шрамы… и никаких следов от укусов. При случае повыдираю дэ Аншэри клыки. Да будет ли он, тот случай. Пока у меня были большие сомнения.

А дверь здесь все-таки была. Мерцающий прямоугольник, такой узкий, что протиснуться в него можно было только боком. Что и сделал вошедший. Инквизитор, незнакомый. Черная форма с иголочки, в руках желтая папка и какая-то одежда. Лицо выразительное, словно подошва натертого до блеска сапога, стеклянные глаза. Вот так приплыли.

— Оденьтесь. — Он бросил одежду на койку и сел с другого края. Раскрыл папку и потерял ко мне всякий интерес.

Я быстро натянула белую майку и темные спортивные брюки. Не тюремная роба и то хорошо, но и это пока ничего не значило.

— Встаньте там. — Инквизитор кивнул на дальний от себя угол. — Руки держите так, чтобы я их видел.

— Сначала скажите, где я и что вам нужно.

Он и бровью не повел, а меня снесло с места и впечатало в обозначенный угол. Я охнула, сползла вниз и поняла, что отбила себе все, что выступало сзади.

— Встаньте.

— И не подумаю, — огрызнулась я.

Руки взметнулись вверх по стене, утянув за собой тело. Он подвесил меня на моих же запястьях.

— Я дам вам совет, который убережет вас от лишних травм. Уясните сразу: в этой комнате только я решаю, что вы будете, а чего не будете делать. От вас потребуются ответы "да" или "нет". О необходимости развернутого повествования я вас предупрежу. В этом случае прошу отвечать коротко и по существу. Говорите только правду. Будете лгать — я пойму. Любое ваше неповиновение будет наказано. Вам ясно?

— Куда уж яснее, — буркнула я.

Инквизитор прошелся по мне пустым взглядом.

— Меня предупредили, что вы можете быть… упрямой. Видимо, меня вы тоже не услышали. Или не захотели услышать. Это первое предупреждение.

На запястьях вздулись багровые рубцы ожога. Я зашипела от боли.

— Теперь вы меня услышали?

— Да!

— В таком случае мы можем начинать. Запись нашей беседы будет передана Квалификаторам Управления для всестороннего анализа. — Он посмотрел на часы на запястье. — Запись начата в восемь пятьдесят шесть утра. Допрос ведет дознаватель Хенрик Стурла, номер инквизиторского значка шестьдесят восемь семьдесят четыре. Допрашиваемая Виринея Колючкина, темная ведьма. Инкриминируется преступное пренебрежение безопасностью Убежища в корыстных целях, повлекшее за собой причинение ущерба магической оболочке Бьёрсгарда, а также принадлежность к группировке Несущих Смерть. Сейчас я зачитаю подозреваемой ее права, после чего мы продолжим.

Инквизитор что-то бубнил, а я думала о том, что меня сдали. Кто? Мика, дэ Аншэри? Зачем тогда весь этот спектакль? И причем здесь магическая оболочка Бьёрсгарда?

— Назовите свое имя.

— Виринея Колючкина, — выплюнула я.

— Вы магистр темной магии, имеете очень черный диплом по зельеварению и второй очень черный диплом по технологии создания магических артефактов?

— Да.

— Настоящее место работы?

— Агентство "Йотун Холл". Младший инженер отдела разработки охранно-поисковых заклинаний, артефактов и экспериментального зельеварения.

— В чем заключалась ваша работа?

— В разработке активирующих зелий нового поколения, способных увеличить пропускную способность Врат агентства.

— Расскажите подробнее.

— Это коммерческая тайна.

— Для Инквизиции не существует такого понятия. Что вы делали на своем рабочем месте?

— Создавала формулы зелий. После этого относила листик в экспериментальную лабораторию, получала готовый продукт и отправлялась посмотреть, сработает или нет.

— То есть вы подтверждаете, что знакомы с алгоритмом запуска Врат?

— А вы как думаете?

— Да или нет?

Запястье обожгло гораздо сильнее, чем в первый раз. Я практически ощутила, как на запястьях вздуваются волдыри.

— Да! Я знаю, как запускать Врата!

Инквизитор кивнул, достал из кармана ручку и сделал пометку на полях чистого листа.

— Это принадлежало вам?

Перед лицом возник стандартный бланк для записи формул, но забрызганный кровью. В верхнем левом углу сияла эмблема "Йотун Холл". В переплетении рун я узнала ту самую формулу, которая загадочным образом исчезла с моего рабочего стола.

— Да, но…

— Хорошо, — оборвали меня, делая очередную пометку на листке. — Это ваш почерк?

— Да, это мой почерк.

— То есть вы подтверждаете, что разработали эту формулу?

— Нет.

Дознаватель посмотрел на меня по-новому. Листок с формулой улегся в папку.

— Но это ваш почерк?

— Мой, а формула не моя. Моя не была доработана. Я только начала расчеты, когда обнаружила фатальную ошибку. Но бланк исчез до того, как я все исправила.

— Но эта формула закончена. Кто, кроме вас, мог это сделать?

— Да кто угодно. Конечно, при условии, что у этого кого-то имелись знания в данной области.

— Но почерк ваш.

— У меня такое чувство, что вы забыли в каком мире живете, — вырвалось у меня. — Достаточно взять ручку из любого детского набора, чтобы получить сотню копий даже с ваших закорючек. Будете день искать десять отличий и ни одного не найдете.

— Советую следить за словами, не то я инкриминирую вам подделку документов.

— Ша, да зачем стесняться? Сразу спишите на меня половину нераскрытых дел Управления, меня ж все равно повесят. Только сначала я хочу знать, что мне все-таки шьют.

Инквизитор не поленился подняться и наотмашь смазал мне по губам. Удар был такой силы, что я ударилась затылком о стену. Из рассеченной губы на подбородок потекла кровь.

— О, тепленькая пошла, — фыркнула я, сплюнув на пол. Попала на идеально начищенный сапог. — Вам мама не говорила, что бить женщин нехорошо?

— Для меня любой преступник в этой камере лишен пола, — сказала дознаватель, внимательно рассматривая мое лицо.

Я широко улыбнулась, несмотря на боль в ране… и получила сильнейший удар кулаком в область солнечного сплетения. Была бы свободна, согнулась бы пополам, но на вдернутых кверху руках задыхаться и корчиться от боли было вообще не комильфо. Когда звездный туман перед глазами рассеялся, я увидела пред собой вереницу страшных кадров: разрушенные кварталы и бетонный смерч над пылающей дырой в земле.

— Что это? — прокашляла я.

— Врата Бьёрсгарда. Или вернее то, что от них осталось благодаря вам, Виринея. Или вы предпочитаете другое свое имя?

Я смолчала.

— Я могу называть вас Золотая Лоза. Или Рубиновая Кобра. Имя Виринея и личина простой темной ведьмы для такой, как вы, несколько простоваты. Не нужно удивленных глаз, Инквизиции все о вас известно. Мы следили за вами задолго до Дэланакара дэ Аншэри. — Дознаватель достал из кармана выточенную из драгоценного камня фигурку кобры. Расправленный капюшон змейки переливался на свету. — Таких у нас набралось на приличный сундучок, а эту мы забрали из его дома. Не очень-то вы баловали главу КВМБ своими автографами. И все-таки он вас нашел. Выследил, спутал кровавые планы Крестного Папочки, вынудив клан переключить внимание на другие способы обогащения. Однако вы отхватили кусок больший, чем смогли проглотить. Врата разрушены, Семья распалась. Отец мертв, брат погиб, а господин Бартлер, которого вы, возможно, считали своим другом, вряд ли вам поможет. Ему теперь выстраивать собственную империю, в которой для вас едва ли найдется место. Признайте, Виринея, это конец.

Стурла встал у стены, рассматривая свое отражение, а я думала. Рассчитывать на счастливый финал точно не приходилось. За мои "заслуги" перед Отечеством меня ждала казнь. И не просто — раз топориком, и готово, а пытки, долгие и страшные. Вот потом уже — да, мне отрубят голову, но только не ради избавления от страданий, а наоборот. Души, как известно, бессмертны, а Инквизиция знает, как отравить жизнь даже призраку. Но коль уж я не в пыточной, а здесь, значит, разговоры ведутся не просто так.