Письмо, с которого все началось - Елена Александровна Ковалевская Страница 6

Меж тем, епископ слегка шевельнул рукой и от колонн отлипли два здоровенных брата.

У меня душа рухнула в пятки. Но нет, еще один нетерпеливый жест и появился знакомый мне послушник.

- Проводи сестру в ее келью.

'Спасибо тебе Боже за твой дар!' - пронеслось у меня в голове. С двумя дуболомами я бы не справилась.

В храме уже почти никого не осталось. Паренек неуверенно мне кивнул, смущенно улыбнулся и потопал вперед, я двинулась следом.

'Прокололся ты Лис, ох прокололся! Тебе во что бы то ни стало нужно меня задержать в этих стенах, но вот огласки ты не хочешь. Что же происходит? Не сейчас!!! Об этом можно подумать потом! Хорошо, что лишь юный послушник сопровождает меня. Благодарю тебя Господи за спасение!'

Храм был настолько большой, что вид на алтарь от дверей бокового нефа полностью закрывали колонны, поддерживающие его своды. Мы беспрепятственно вышли.

По бокам аллеи, ведущей к храму, росли пышные кусты жасмина и барбариса. Ох, и колючие! Взгляда брошенного по сторонам было достаточно, чтобы убедиться - вещи на месте, а рядом никого. Сделав вид, что запнулась, я окликнула мальца. Тот подошел поближе.

- Да вот подошва оторвалась, - я поставила левую ногу на пятку, и показывая, где именно, заставила его невольно наклониться. Легкий удар по затылку, и паренек обмяк у меня в руках.

А теперь - быстро-быстро, нельзя терять даже мгновения.

Я ужом скользнула в просвет между большими кустами жасмина и барбариса. Проход между ними еще не затянулся, мне сильно повезло, что ягоды недавно собирали. Так же шустро втянула за собой послушника. Достала веревку, что была у меня наготове, растянула мальчишку меж кустов за руки и за ноги, чтобы шумел поменьше, когда очнется, и воткнула кляп. Переметные сумки и шлем в них, я подвязала на грудь и живот; надо сказать, объемистое брюшко получилось. Все остальное, увы, придется нести в руках. Слегка закидав паренька травой, чтобы не так бросался светлой послушнической рясой в глаза, я вылезла из кустов, одернула рясу, опустила пониже капюшон, еще больше ссутулилась, и, прижав сумки к себе, заспешила в сторону хозяйственных строений.

Добралась я до конюшен благополучно, никто даже не окликнул. Слава Всевышнему, конюхов на месте не оказалось. Я тихонько свистнула. Пятый радостно заржал, ткнулся мне мордой в грудь.

- Тише, малыш, тише! - шикнула на него. Торопливо оседлала, закрепила сумки, и, взяв под уздцы, повела к выходу.

Тут за воротами послышались шаги. Вот только этого мне не хватало?!

Нервным взглядом я кинула конюшни в поисках подходящего орудия. В начинающей сгущаться темноте глаз выхватил лежащую у стены оглоблю. Тут же вооружившись ей, встала чуть в стороне от ворот.

Вошел конюх с ведрами полными воды, я легонько замахнулась, и... Оглобля быстро подружилась с его затылком.

Мужчина рухнул как подкошенный. Я, ухватив конюха за ноги, быстро затащила за охапки сена. А потом осторожно выглянула во двор, чтобы проверить нет ли там кого.

Во дворе было пусто. Наконец-то можно убраться отсюда!

- Тишь! - выдохнула я коню в ухо, выводя из конюшни. Пятый знал и эту команду. Теперь он, понурив голову, станет тащиться за мной как покорная водовозная кляча.

Миновали двор, внутренние ворота, внешние, подошли к предмостным укреплениям, где маячила стража. Братья стояли у ворот и недобро посматривали на меня.

Лишь бы получилось!

Кинула повод на седло и крепко двумя руками ухватилась за луку. Братья нерешительно потянулись к алебардам, отставленным в сторону. А я шла, сокращая расстояние между нами. И, резко!

- Ий-я-а-а-а! - конь понесся. Рывком, взвалив себя поперек седла, пролетела мимо стражников, отоварив при этом одного из них сапогами по лицу.

Ворота промелькнули мимо. Подъемный мост. Еще рывок и уже в седле!..

Подстегнув коня, я понеслась прочь.

Главный тракт вился серой лентой, и по нему пришлось рысить часа четыре. Не уверена, что за мной была погоня, но со счетов сбрасывать не стоило. Солнце село, но небо еще розовело на западе, давая достаточно света. Я не знала что делать: опасно было оставаться на дороге, но в темноте полем или рощей далеко не уедешь, можно коню все ноги переломать. Расположиться на ночлег я тоже не решалась. Если меня так хотели задержать в ордене, то поутру точно кого-нибудь вышлют вдогонку. Значит, чем больше нас разделит миль, тем лучше.

Остановиться пришлось лишь в самую темень. Луна была в ущербе, и разглядеть даже собственную руку оказалось сложно. Последний час я вела жеребца под уздцы в надежде найти стояночный колодец, которые иногда выкапывали вдоль главных трактов. Но нам не повезло. Плюнув на все, я решила расположиться тут же на обочине. На ощупь переседлала коня, а после слила всю имеющуюся воду в походный котелок, чтобы хоть его напоить. Все равно, едва только забрезжит рассвет, и в серых сумерках можно будет хоть что-нибудь разглядеть, снова тронусь в путь.

Усевшись недалеко от дороги, я стала ждать утра. В голову полезли разные мысли, не давая задремать. Они крутились вокруг одних и тех же вопросов, прогоняя сон. В итоге промучилась всю ночь, для себя определенного ничего не решила. Единственное, что настоятельнице о поездке буду докладывать как придется - как Бог на душу положит.

Лишь только стала видна дорога, я тронулась дальше. А едва подсохла роса, и вовсе свернула с главного тракта и углубилась в поля.

Кстати, погони за мной не было, а может, мы разминулись.

До монастыря добралась за полторы седмицы. Торопиться было опасно, но и излишняя задержка могла вызвать подозрение.

Я возвращалась через крупные города, надеясь в случае чего затеряться в толпе. Ночевала на постоялых дворах, а не в госпиталях , как того требовали правила. (Госпиталь - единый комплекс, включающий в себя гостиницу для паломников и служителей Церкви, лечебницу, лавки с беспошлинной торговлей для приближенных к Церкви купцов.)

Однако особой суеты мой приезд не вызвал. Ополоснувшись с дороги, я быстро отчиталась о доставленном пакете перед секретарем матери настоятельницы - старшей сестрой Иеофилией, и, стараясь более не попадаться ей на