Пламя и тьма (ЛП) - Фанетти Сьюзен Страница 53

Она знала, о чём он спрашивает.

— Да. Мур и я — мы оба. Мы команда. Но я хочу поговорить с Коннором раньше всех.

Трик снова обнял её.

— Спасибо. — Он посмотрел на Мура. — Спасибо вам обоим.

Мур кивнул и спросил:

— Они будут в порядке?

— Биби точно. Это его мама. Чёрт, мама всех. — Глаза Трика заволокло слезами, и он прочистил горло. — С ней всё будет хорошо. Но мы не знаем о Хусе. Никто кто что-то знает не выходил в течение нескольких часов, а одна док, которая выходила, хотела лишь узнать о донорстве органов, так что... бл*дь.

Он опустил голову, и Пилар потянулась и сжала его руку.

— Где Коннор?

— С Биби. Давай, я провожу тебя.

Он протянул руку, она взяла её и позволила ему отвести себя по другому коридору. Он открыл дверь, но сам не вошёл следом.

Это была двуместная палата, но вторая кровать была незанятой. Мать Коннора — Биби — спала. Её левая рука была в гипсе от пальцев и почти до локтя. Мягкие повязки покрывали левую сторону шеи, левое плечо, и Пилар знала, и остальную левую сторону тела. У неё также обгорели волосы. Канюля на носу помогала получать кислород.

Она казалась спокойной и крепко спящей. Хотя выглядела постаревшей. Пилар видела её всего несколько раз, и она была молодой, яркой, красивой женщиной, которая серьёзно относилась к своей внешности. Ей нельзя было дать её шестидесяти или около того лет. По крайней мере, до настоящего момента.

Рядом с окном, возле кровати матери, на стуле сидел Коннор. Его локти опирались в колени, голова лежа на руках. Похоже, он не заметил, что дверь открылась.

Пилар остановилась, сердце выскочило из груди. Коннор выглядел таким... потерянным, таким опустошенным, и она понимала, что все эти люди, ожидавшие снаружи, не имеют для него значения. Они были семьей и любили его и его родителей. Без сомнения, они были сильной надежной поддержкой. Но здесь, в этой комнате, сейчас, в его собственной голове — он был одинок.

Она подошла к нему и положила руку на плечо. Он подскочил и поднял на неё утомленные, грустные глаза.

— О, Боже, детка! Детка! — он резко повернулся и схватил её, притягивая между своих ног, обернув руки вокруг талии, уткнувшись головой в её грудь. — Я так рад, что ты здесь. О, Боже.

И заплакал.

От проявления такой явной уязвимости, у неё сердце заболело. Пилар запустила пальцы в его тёмные волосы и обняла его. Спустя долгий промежуток времени она прошептала:

— Я здесь. Я всегда буду рядом. Я люблю тебя, Коннор. Мне так жаль.

Он вздохнул, подавив слёзы.

— Ты в порядке? — осматривая её, он прищурился и обхватил ладонью её подбородок. — Что случилось с твоим лицом?

Она не хотела ни во что ввязывать Хьюго и распространяться о том, что произошло между ними. Хьюго — второстепенен. Поэтому она сосредоточилась на более важном вопросе.

— Я в порядке. Пожар локализован. Однако их дом…

— Меня это не волнует. — Он повернулся и посмотрел на мать. Затем встал, наклонился к её бледному лбу и поцеловал. — Давай выйдем. Я хочу узнать всё, но ей нужно поспать.

Он взял Пилар за руку, но перед тем, как направится в другую сторону комнаты, притянул ближе к себе и поцеловал: ожесточённое, отчаянное столкновение его губ с её. Его пальцы сильно напряглись вокруг руки, которую он по-прежнему держал, а его другая рука достаточно сильно сжала шею, чтобы кровь застучала в её ушах. Тогда он оторвался от неё, тяжело дыша.

— Я так, бл*дь, сильно люблю тебя. Не уходи.

Масштаб и интенсивность его слов ошеломили её так же сильно, как и его поцелуй. Переводя дыхание, она потянулась и погладила его влажные губы.

— Я здесь.

— Ты пахнешь дымом.

Она улыбнулась.

— У меня едва хватило времени переодеться. Я даже не взяла свои ключи или что-то ещё. Мур привёз меня сюда.

Услышав имя Мура, Коннор моргнул, но Пилар решила игнорировать этот факт. Сначала ей нравилась его ревность, но теперь она устала от этой карусели, и сейчас не время для их утомляющего разговора по кругу об этом.

Хотя он сам ничего об этом не сказал и потянул её в сторону незанятой кровати.

— Что ты можешь мне рассказать? Что произошло?

Включился её режим для интервью, и первое, что она хотела сказать: что пожар был седьмой степени сложности. Но это не то, что он хочет узнать. Она повернула свою руку в его так, чтобы притянуть его, и подтолкнула Коннора сесть на кровать. Затем села рядом с ним.

— Их дом был отправной точкой. Это очевидно. Мы были третьим задействованным подразделением, и дом был полностью охвачен огнём. К тому же порывистый ветер, так что огонь не поддавался контролю. Никто по-прежнему не смог попасть внутрь дома, но они наконец-то смогли достаточно оттеснить огонь, чтобы мы с Муром могли войти. — Она вздохнула и закрыла глаза, снова увидев место происшествия. — Твой отец был в коридоре возле кухни, недалеко от входной двери. Твоя мама была в спальне… думаю, в их спальне. Стена не полностью обрушилась. И ей придавило руку.

— Её волосы обожжены, с одной стороны. И… сказали, что она обгорела.

— Когда мы добрались до неё, огонь был близко, но не добрался до неё. Искры попали ей в волосы. Но в остальном думаю, что жара, а не пламя обожгли её. Сам воздух становится слишком горячим, чтобы обжечь.

— Мой папа...

— Он находился в самой тяжелой части пожара. — Пилар вспомнила о пути следования пламени: путь проходил от одного выхода к другому, как будто должен был пресечь все возможности побега. А вот то, что, как она думала, спасло Хусиера (если его действительно смогут спасти), так это то, что он упал на керамическую плитку. Высокая температура плитки сильно обожгла его, но огонь нашёл более лёгкий путь. Если рядом с ним и был катализатор — то он испарился. Изопропиловый спирт быстро испаряется. — Его голова сильно кровоточила. — На самом деле, была разодрана и с вмятинами. — Я не знаю из-за чего. На нём не было обломков.

Коннор посмотрел на неё, а затем отвернулся, переводя взгляд над своим плечом в сторону матери.

— Он должен был быть с нами в Вегасе. Но приболел, и я убедил его остаться. Моя мама должна была быть одна. — Пилар положила руку ему на бедро, и он повернулся к ней. — Это кто-то подстроил?

— Коннор, я же не следователь.

— Но ты говорила о том пожаре прежде. В доме Бриджесов. Ты говорила, что можешь сказать по тому, как он начался, что кто-то устроил поджёг. Сейчас не можешь сказать?

Да, может. И этот пожар такой же. Но что-то мешало произнести ей это, она не понимает почему, но было что-то неправильно… даже, честно говоря, опасно. Та тревога, которую она ощущала, была чем-то, что ускользало от неё. — Я не знаю, Коннор. Прости.

— Я бы хотел, чтобы кто-нибудь, бл*дь, рассказал мне об отце.

— Хочешь, чтобы я попробовала найти кого-нибудь?

Он крепко обнял ее.

— Нет, останься со мной.

Ей было плохо из-за грусти вперемешку с любовью, она обняла его и поцеловала в щёку.

— Те Амо Мучо (Прим.: в переводе с испанского — я тебя сильно люблю).

Через несколько минут тишины открылась дверь, и вошёл Барт. Не увидев их возле кровати Биби, он нахмурился, а затем повернулся к ним.

— Эй. Шерлок здесь. Ты нужен нам там. Нам нужно кое-что посмотреть. — Пилар подумала, что взгляд, которым он её наградил, был странный… настороженный или подозрительный, но он ничего не сказал.

Не похоже, что Коннор заметил это, он встал и взял Пилар за руку. Он долго оглядывался на спящую мать, а потом они пошли за Бартом в коридор и дальше в приёмный покой.

Ещё больше людей одарили её тем же странным взглядом… не враждебным, но настороженным. Из-за этого её шею стало покалывать. Что-то не так, и Пилар начала это осознавать: что все те неправильные штуки из-за которых покалывает её шею и то, как над ней издевается мозг, как-то связаны между собой.

И, тем не менее, Коннор ничего не замечал. Он направился прямо к Шерлоку, который разместил небольшую компьютерную станцию в углу.