Укради меня - Ольга Мурашова Страница 6

– Мне всё равно. Не всё равно тем, кто заключает со мной контракт. Я пока на пенсию не собираюсь.

– Я тебе зачем? Аренда оплачена на неделю вперёд, живи. А я уеду, – продолжала отчаянно торговаться я.

– А есть я что буду? Я публичный человек, меня знают в лицо и меня ищут. Я не могу прийти в магазин за продуктами. И вообще мне из дома нельзя ни ногой. Поэтому ты поживёшь со мной и будешь меня кормить. Если что, я не привередливый. Да и на глазах друг у друга будем. Чтобы тебе не пришла в голову идея, что можно моим боссам подсказать, где я, раньше времени. В полицию-то ты вряд ли пойдёшь.

– Кормить я тебя буду на свои деньги? – я задала вопрос больше для проформы, потому что уже догадывалась, что да, и это обстоятельство делало расклад совсем неприятным. Вряд ли он вышел на пробежку с кошельком.

– Свобода дороже, верно? – сейчас его улыбка, открывающая ряд мелких ровных зубов, смотрелась хищно. – Кстати, отдай мне свой телефон. Прямо сейчас. Твоим подружкам совершенно незачем быть в курсе наших дел.

У меня ощутимо зачесались кулаки, первый раз в жизни мне захотелось кого-то ударить. Но я взвесила свои шансы – передо мной стоял молодой, физически развитый мужчина совершенно другой весовой категории с хорошей реакцией профессионального спортсмена. К тому же предельно циничный и готовый на всё. Драться рано. Баллончик я достать не успею. Даже если успею, зажатая в угол, я наглотаюсь его содержимого не меньше моего противника.

Я выложила телефон на тумбочку, стоящую между нами, он взял его и сунул в карман беговых шорт.

– И то, что у тебя в заднем кармане, тоже отдай. Только будь аккуратна, это довольно неприятная штука, если сработает.

Я выложила баллончик, едва удержавшись, чтобы не треснуть им со злости о тумбочку, и он тоже сразу его прибрал. Хорошо, что я имею в сухом остатке? По большому счёту, выбора он мне не оставил. Влипнуть хуже, чем есть сейчас, я всё равно не смогу. Сбылась мечта идиотки – я пять дней проживу в одном доме с человеком, на которого я ещё вчера готова была молиться, и который оказался, мягко говоря, совсем не тем, что я себе успела нафантазировать. Ну, хотя бы убивать меня ему в целом не выгодно. Пока что.

Я нацепила на лицо фальшивую улыбку.

– Ты говорил, что у тебя было много времени подумать. Расскажи мне свой план целиком.

Я стояла у кассы магазина и методично выкладывала свои покупки на ленту, прикидывая, насколько сильно меня разорит чек. Помимо еды, я купила себе сигареты, колоду карт и толстую книгу. Не то, чтобы я выбирала по объёму, но да, это был один из решающих параметров. Из того, на что была скидка, я могла выбрать дамский роман или триллер. Я решила взять триллер – он был вдвое толще, и как-то больше соответствовал ситуации. Потому что в доме был не дамский роман, отнюдь.

Вчера мы с ним обсудили наши планы на ближайшие пять дней. Он сидел напротив меня за столом, в купленной мной одежде и с мокрыми после душа волосами, вьющимися на затылке крупными кольцами. Рыночное рубище ему в самом деле шло, он даже поблагодарил меня за него, и пока ни одного слова о том, какой это кошмар, недостойный касаться его холёного тела, я от него ещё не услышала. Я даже с размером угадала. Точнее, почти угадала – вещи на нём немного болтались, но смотрелось это как-то уютно. По-домашнему.

Прихлёбывая горячий чай, он докладывал мне о том, что он там себе с мешком на голове надумал. Я внимательно слушала, кивала, но мой внутренний параноик уже план оценил и признал полнейшей хернёй. Слишком уж там сильно всё зависело от удачного стечения обстоятельств, на которое лично я старалась никогда не полагаться, ибо законы Мёрфи работают вне зависимости от нашего к ним отношения. К тому же он явно с какой-то стати рассчитывал, что я буду с ним честной, но вот как раз это мы ещё посмотрим – ничего, чтобы заслужить мою честность, он ещё не сделал. Пока что его план, набросанный мне крупными мазками, без деталей, выглядел очень наивно, но я не исключала возможности, что существовала ещё и подводная часть айсберга, о которой мне знать не полагалось – и это был очень плохой знак.

Или может, я всё усложняю и он просто дурак? Как это говорится, наше кредо – слабоумие и отвага. Всё-таки, давайте честно, мы с девчонками любили его не за интеллект. Нам было наплевать даже, закончил ли он школу – в профессиональном спорте случается и наоборот, и не сказать, чтобы редко. Лично я, если вставал такой вопрос, каждый раз цитировала Грибоедова – “Чтоб иметь детей, кому ума недоставало?”, вызывая этим гомерический хохот в нашей компании. А вот сейчас для меня это внезапно стало очень важно, дурак для меня был гораздо опаснее шантажиста.

Пока я решила, что чуть что – командир, то есть я, будет спасать себя.

Полностью обстоятельства, заставившие его исчезнуть, он мне так и не изложил, хотя я пыталась в меру сил задавать вопросы, с целью вытащить из него максимум подробностей. Это могло очень сильно пригодиться как для дела, так и для того, чтобы понять, что он за человек и что примерно способен выкинуть. Но каждый раз мои вопросы упирались в какую-то невидимую стену, и выяснить получилось примерно ничего.

С доверием у нас обоих были сложности, это точно.

Но вот меня он слушал очень внимательно, а спустя примерно десять минут диалога посмотрел на моё лицо, на котором отражались усилия, которые я к этому диалогу прилагала, усмехнулся и сделал свою речь предельно простой, выбросив из неё все сложные грамматические конструкции. Иногда он снова сбивался на цветистые фразы, выходящие за пределы моего словарного запаса, но, видя мои стеклянные глазки, возвращал себя на уровень, от которого прямо веяло вайбом Мутко. Мне пришлось признаться себе, что говорил по-английски он очень хорошо, гораздо лучше, чем я рассчитывала.

Мой телефон он держал при себе постоянно, поэтому вечер прошёл просто в ужасной скуке – ни тебе игр, ни соцсетей. Из всех развлечений оставался только телевизор, причём передачи и фильмы его не интересовали. Мы посмотрели вечерний выпуск