Мама по контракту (СИ) - Вестич Виктория Страница 25

И такое ощущение, что на встрече эти два упрямых лба выясняли не где Леся и как ее вернуть, а кто круче любил бывшую жену Демида. А значит, малышка точно в опасности. Потому что пока мужики соревнуются в крутости друг перед другом, только я могу ее защитить. Не знаю, как объяснить это чувство. Но я готова даже под дулом пистолета грудью стоять за Лесю.

— А если бы это была Валюша? Или Илья? — говорю едва слышно.

— Что? — опешив, переспрашивает мама.

Поворачиваюсь к ней и понимаю, что она поняла мои слова, хоть и переспросила. Но все равно повторяю:

— Что, если бы на месте Леси был кто-то из младших? И их могла бы защитить только вот такая же девушка, как я… Ты тоже стала бы ее отговаривать?

— Соня… — стонет обреченно мама, потирая висок, — перестань! Ты преувеличиваешь, и сильно! Что ты можешь против всех этих бандитов? Очнись, это не кино, они действительно опасны! Ты обычная девочка, из обычной простой семьи! Что с тобой, ты совсем разум потеряла?

— Ничего я не могу против них, мам, — усмехаюсь невесело, — Да я и не собираюсь ни с кем воевать. Просто хочу защитить Лесю. Пусть грызутся между собой сколько влезет. Мне важен только ребенок. Ты же мать, неужели не понимаешь?

— Соня, мать защищает своих детей, не чужих.

Хмыкаю и прикрываю на секунду глаза. Что я теряю? Даже если я останусь, пойду работать хоть на три работы, шансы на то, что я снова вырвусь в большой город, стремятся к нулю. Как-то… подкосило меня что ли все это. Или просто розовые очки разбились, и я стала циничнее на все смотреть. Вернуться и работать я всегда смогу после.

А еще… еще я не прощу себе, если с Лесей что-то случится. Может ума у меня и нет, но вот совесть осталась. Наверное, к сожалению, чем к счастью.

— Дочь? — зовет мама, когда пауза слишком затягивается.

Ждет от меня ответа. Мысль приходит сама собой и я, не раздумывая, отвечаю:

— У отца Леси на хранении остались мои деньги, мам. Те, что мне заплатили за работу няни, — произношу твердо, — Я просто заберу их и поеду в город, подыщу работу там. Буду жить у подруги, все больше заработаю на учебу. Как раз и тут сплетни улягутся быстрее, если меня не будет.

На этот раз за ложь не стыдно. Знаю, что никто не станет возвращать мне деньги. Хорошо, если Лютый хотя бы просто выслушает, а не прикажет кому-нибудь из своих людей пальнуть мне в коленку. С него станется…

— Точно? — хмурится недоверчиво мама.

— Да. Там большая сумма, я же говорила. Так что забрать надо обязательно, — подхватываю сумку за ремешок и вешаю на плечо, — Я позвоню, как устроюсь.

— Соня… ты говоришь правду? — тихо спрашивает она.

Разворачиваюсь к маме и с улыбкой на лице фыркаю:

— Ну конечно! Зачем мне тебя обманывать?

Особняк Лютого я нахожу точно так же, как и до этого отыскала тот дом, в котором мы жили с Лесей. Если верить сохранившейся в браузере геометке, от моего поселка он находится всего километрах в пятидесяти. Не так уж далеко, если подумать. Добираюсь до места на автобусе, еще часть пути приходится пройти пешком: такси сейчас для меня непозволительная роскошь. И без того пришлось занимать деньги у мамы. Правда, в этот раз она ничего мне не выговаривала. Знала, что я еду за деньгами. Якобы…

Только когда подхожу к КПП, хлопаю себя по лбу. Точно! Дом стоит посреди территории закрытого поселка. Такие люди, как Лютый, в обычных не живут. Вот только привозил меня сюда он сам, а уезжала я с Демидом, поэтому и попадала я внутрь беспрепятственно. Но вот как мне теперь пройти?

Прямо возле шлагбаума стоит охранник и я торопливым шагом направляюсь к нему. Завидев меня, мужчина приосанивается и деловито интересуется:

— Софья Алексеевна Синицына?

Спотыкаюсь на ровном месте и пару секунд растерянно молчу.

— Д-да. А что такое? — осторожно уточняю я.

— Можно взглянуть ваш паспорт?

— Для чего? — интересуюсь, а сама с опаской кошусь на застегнутую кобуру пистолета, прицепленную к поясу. Еще и вооружен.

— Можете не передавать мне его в руки, — милостиво разрешает охранник.

Медлю некоторое время, раздумывая над его словами. На всякий случай оглядываюсь вокруг, но, как назло, у пропускного пункта пустынно: ни машин, ни гуляющих местных. Конечно, сам поселок начинается примерно через полкилометра и вряд ли кто-то захочет прогуливаться до КПП, но все же. Наконец мысленно отмахиваюсь. В конце концов, ну что он мне сделает? Тем более все равно пройти нужно, а если конфликтовать начну, меня точно никто никуда не пропустит.

Достаю паспорт и раскрываю на главной странице с данными. Когда охранник убеждается, что я действительно та самая Софья Синицыны, делает приглашающий жест в сторону шлагбаума.

— Проходите, я сейчас открою.

— Серьезно? — ошарашенно выпаливаю я.

— Да. Вам нужен дом 75А, он вот здесь, — показывает охранник нужное строение на карте поселка, что висит на стенде рядом.

Пока я всматриваюсь в нее, стараясь запомнить маршрут, он делает жест своему напарнику, который маячит в окне, и шлагбаум поднимается.

— Спасибо, — неуверенно благодарю я напоследок.

Приходится пройти еще не меньше километра, прежде чем отыскиваю нужный дом. Только я заношу руку над кнопкой звонка, как дверь распахивается сама. Точнее, распахивает ее Бритый. От неожиданности даже отступаю на шаг.

— М-можно войти?

С кривой ухмылкой он отступает с дороги, пропуская меня внутрь. Честно сказать, все это больше похоже на какую-то ловушку. С самого начала везде все пропускают — это точно не к добру.

— Босс уже тебя ждет. Дай-ка я проверю тебя от греха подальше, — произносит Бритый, забирает из рук стоящего рядом охранника металлоискатель и проводит им сначала спереди, потом сзади. Агрегат противно пищит, когда мужчина ведет им над поверхностью сумочки.

— Оружие? Колюще-режущие? — Бритый выхватывает прямо из рук сумку и быстро просматривает внутренности.

— А ты что, ножниц боишься после того, как облысел? — не удерживаюсь я от ехидной шутки.

Да уж, чувство самосохранения у меня, кажется, отбило напрочь. Потому что даже когда Бритый зыркает на меня убийственным взглядом, я только выдираю из его лапищ свою сумочку, и фыркаю:

— Убедился? Только маникюрные ножницы. Обещаю, я не буду тебе ими угрожать, если у тебя до сих пор травма.

— Что-то ты болтливая слишком, — ухмыляется Бритый и направляется в сторону дома.

— Нервы ни к черту, — хмыкаю я, шагая следом.

— Такая молодая, а уже нервы, — не остается в долгу мужчина.

— С вами поведешься, хорошо хоть не поседеешь.

Он провожает меня в дом, вверх по лестнице, и перед кабинетом Лютого забирает из рук сумку.

— Заберешь после.

— Ладно, — не спорю я.

Какой там, мне не до споров! Меня потряхивает от страха, в горле Сахара. Только молюсь, чтобы Костя меня выслушал. Только берусь за ручку двери, как Бритый перехватывает руку и предупреждает серьезно:

— Не дразни его, девочка. Перед тобой не пацан-ровесник. Лютый и не с таких спрашивал, так что следи за языком. Поняла?

Осторожно освобождаю локоть и совсем немного склоняю голову.

— Поняла. Но не обещаю. Говорю же, нервничаю. Я когда нервничаю, могу молоть все, что в голову придет, — признаюсь ему честно и выставляю вперед ладонь, чтобы показать, как дрожат пальцы.

— Что же пришла тогда?

— Леся, — отвечаю коротко.

Бритый смотрит на меня без злобы, с какой-то даже отеческой грустью в глазах, и это так неожиданно, что я не знаю, как реагировать.

— Ладно, обойдется. Иди. Ждет.

Секунда — и к Бритому возвращается обычное выражение: бандитская полуухмылочка, острый взгляд.

Понуро киваю и делаю глубокий вдох, как перед прыжком в воду. Дергаю ручку двери на себя и, решившись, делаю шаг внутрь.

Глава 19

Мысли выбивает напрочь разом, едва взгляд наталкивается на внушительную фигуру Лютого. Он сидит за столом, сцепив руки в замок и положив на них подбородок. Как завороженная обегаю сильные предплечья с выступающими венками, красивые длинные пальцы и лишь потом, когда поднимаю глаза, замечаю его тяжелый изучающий взгляд. Он каменной плитой ложится на плечи, и я застываю на пороге, не в силах сделать шага вперед. Помогает Бритый: подталкивает в спину ладонью и закрывает за мной дверь.