Хрустальная туфелька - Кристи Уэбстер Страница 3

– Полагаю, начал все твой брат, нарушив наше соглашение, изложенное в контракте, – ответил я Люциану. – Держите своего зверя на привязи.

Лео тоже встал, гнев исходил от него мощными волнами. Эш вздрогнула, но я остался невозмутим.

– Не рассчитывай на счастливый финал, – прошипел он. – Ровно как и ты, принцесса.

Эш резко втянула воздух, я почти физически чувствовал исходящий от нее страх. Бедная малышка была в ужасе. Что же, пришло время осознать в каком мире она играла.

Это вовсе не сказка.

Скорее война...

И только Константины выйдут из нее победителями.

*****

Как только мы с визгом выехали из гаража, я включил одну из любимых глупых рок-станций Перри, лишь бы заглушить все, что Эш намеревалась сказать. Даже к лучшему, что так нам не удастся поговорить.

Мне нужно было подумать.

Лео Морелли проигнорировал нашу сделку. Предполагалось, что он оставит Эш в покое в обмен на здание Бэлтриджа. Это даже прописано в чертовом юридическом документе.

Но он не послушал.

Все равно решил терроризировать ее.

Она расстроена и напугана, ведь Лео забил ее голову угрозами, лишь бы заставить подчиниться. Я выясню, как все обстояло. Каждую деталь, мать вашу. И как только вся информация окажется в моем распоряжении, придется чертовски дорого заплатить... всем, кто был в этом замешан.

Простояв в плотной пробке, час спустя мы подъехали к многоквартирному дому. Эш хватало мудрости молчать. Я заглушил машину и вылез из салона. Трудно было оторвать взгляд от гладких ног Эш, но в этот раз мне удалось придержать член в штанах. Поездка на двенадцатый этаж также прошла в тишине. Движения Эш были нервными, словно она все порывалась заговорить, но так и не решилась. Я подождал, пока она достанет ключи из сумочки, затем отпер дверь квартиры.

– Ты зайдешь, чтобы мы поговорили? – Эш прикусила свою пухлую розовую губу, что чертовски сильно меня отвлекало.

– Поговорить? – я мрачно хохотнул. – Я плачу тебе не за разговоры, Золушка. Лишь за то, чтобы ты была моей грязной игрушкой, – я кивнул внутрь комнаты. – Отсюда и квартира шлюхи.

Эш вздрогнула, словно я физически ее ударил. Я же, напротив, вообще ничего не почувствовал. Она – лишь сексуальное вложение, а не моя девушка. И все, что между нами – порочные игры, вовсе не отношения.

– Не переживай, я дам знать, когда мне снова понадобится кто-то, чтобы отсосать член, – выпалил я и тут же отвернулся, чтобы не видеть, как эти слова разбили ей сердце. Со мной этого не пройдет. Я предупреждал ее. – Сладких снов.

Я услышал, как дверь позади меня практически бесшумно закрылась. То, что Эш проведет ночь в своей квартире из-за произошедшего этим вечером, ранило меня. Но явно не так сильно, как саму Эш. Гложущая меня боль, проникавшая до самых костей, стала прекрасным напоминанием, почему я не сближался с людьми. Они всегда, в конечном итоге, предавали.

Я поклялся, что мое сердце больше никогда не будет истекать кровью.

Ведь невозможно повторно разбить то, чего уже не существовало, верно?

Тогда как объяснить глубокую, выворачивающую наизнанку боль в моей груди?

Наверное, это... сожаление.

Эш

Чирик.

Я любила свою птичку. Креветка – лучший маленький попугайчик на планете. Только вот его чириканье было крайне недовольным. Злым. Раненным. Напуганным. И это расстроило меня сильнее всего этим вечером. Я подвела Уинстона и даже свою птичку, черт возьми.

По глупости позволила себе провалиться в небольшую сказку, где горничная становилась принцессой, идеально подходившей порочному принцу. Уинстон, генеральный директор миллиардной корпорации и самый горячий холостяк в мире, подарил мне фантазию, далекую от реальности. Он предложил мне поселиться в мире из стекла. И я примерила его, как новые туфли, ослепленная их блеском и мечтавшая стать его маленькой игрушкой.

Но мир дал трещину.

При первых признаках неприятности все, казалось, готово было осыпаться осколками к моим ногам.

И на этот раз никакой очаровательный принц не заключит меня в объятия.

Я прикусила губу, сдерживая слезы. Плакать мне уже надоело. Эмоционально я была совсем опустошена. Меня тошнило от всего этого. Проглотив комок, вставший поперек горла, я заперла квартиру и повернулась поздороваться с Креветкой.

– Креветка, – мой голос был хриплым и дрожал. Бросив сумочку на диван, я сняла туфли. – Добро пожаловать домой, – в квартиру шлюхи.

Он сердито хлопнул крыльями в клетке, а я занервничала, размышляя, как он вообще сюда попал. Очевидно, Уинстон распорядился обо всем еще во время царившего за ужином хаоса, когда написал кому-то несколько сообщений.

В квартире обнаружился не только попугайчик.

На кровати лежал пакет с туалетными принадлежностями, а еще мой рюкзак и сумка – определенно не моя – полная одежды. Даже не было нужды расстегивать ее, чтобы понять: внутри окажутся висевшие в квартире Уинстона наряды.

– Не плачь, не плачь, не плачь, – затараторила я, когда из глаз снова потекли горячие капли.

Открыла клетку, чтобы выпустить Креветку. Но вместо того, чтобы прыгнуть на протянутую руку, он вспорхнул и пролетел мимо меня, начав кружить по небольшому периметру. Он щебетал резко и пронзительно, видимо, выказывая недовольство. Бедная птичка быстро привыкла к большой игровой площадке с красивыми люстрами, высоким потолкам и огромным окнам.

– Я все испортила, – объяснила я Креветке. – Даже не представляю, что теперь будет.

Я действительно не знала.

Уинстон был не слишком разговорчив. Я даже не поняла, расстались ли мы или же мне следовало явиться завтра на работу. И будет ли он расспрашивать меня о Лео. Теперь Морелли явно зол, наверняка мою сексуальную жизнь уже вываляли в грязи, выложив в социальные сети, пока я сидела тут и жалела себя.

Я застонала, подумав о тех видео, на которых Уинстон вытворял со мной очень порочные вещи. И что все это будет выставлено на всеобщее обозрение. Может, Уинстону и было плевать на