Кактус для вашей мыши - Александра Шервинская Страница 30

– Алло…– голос со сна был хриплым и недовольным, но это – не мои проблемы, так ведь?

– Лер, привет, извини, что так рано. – Я посмотрела на часы, показывавшие семь утра. – Но у меня очень странный и срочный вопрос.

– Макс, семь утра, – я поёрзала, устраиваясь поудобнее в одеяльном коконе и пытаясь сбросить нахальную руку, щекочущую мою коленку.

– Понимаю, извини, но ты, – тут Макс запнулся, что было ему не очень свойственно, – ты случайно не знаешь, где может быть Беляев? Всё понимаю, но просто спрашиваю. Не подумай ничего такого, просто…понимаешь… Вероника волнуется, так как он прислал сообщение, что его, скорее всего, до утра не будет, но ничего не объяснил, а так как ты у нас в последнее время персона, приближённая к царскому телу, то вдруг ты знаешь…вот… Просто для него ночевать где-то вне собственного дома – не совсем обычный поступок.

– Ах, Вероника волнуется, – протянула я, наконец-то отбив атаку наглой конечности и глядя в глаза резко посерьёзневшему постельному террористу, – Максик, а откуда ты в семь утра знаешь, что она волнуется. – Беляев негромко хмыкнул, – Не подумай ничего такого… Просто спрашиваю…

– Лера, – по интонации друга детства я поняла, что кто-то очень быстро думает, – только не говори мне, что он у тебя….

– Ну а даже если и так, – я пожала плечами, – разве ты не этого хотел? Или это не укладывается в ваш с Вероникой график? Ну извини…

– Так, понятно, – Макс был на удивление серьёзен, – я к тебе сегодня заеду вечером, постарайся быть дома, хорошо? Желательно – одна.

– Макс, я не могу и не хочу тебе ничего обещать, – мне совершенно не хотелось быть белой и пушистой с человеком, который так беспардонно использовал меня в своих непонятных играх. И то, что мы знакомы почти тридцать лет, не имеет никакого значения в данном случае. Ложь, как выяснилось, может разрушить любые, даже очень давние отношения. – Я не уверена, что буду вечером дома. Так что если хочешь, приезжай днём или утром.

Не скажу, что у меня были какие-то глобальные планы на вечер, если честно, их вообще не было, но идти на поводу у Макса не хотелось из какого-то детского упрямства.

– Хорошо, – было слышно, как он, прикрыв ладонью динамик, с кем-то быстро переговорил, и что-то подсказывало мне, что это был не кто иной, как очень обеспокоенная отсутствием супруга нежная и ранимая Вероника. – Я приеду часа через три.

Какая интересная и насыщенная у меня, однако, в последнее время стала жизнь. Какая там «Санта-Барбара»! Я вас умоляю!

– А какие у тебя планы на вечер? – это уже подал голос Беляев, про которого я, погрузившись в размышления о своей нелёгкой судьбе, ненадолго забыла. – Ты куда-то собираешься?

– Да нет, – я махнула рукой и поморщилась, – просто не люблю, когда мне навязывают те или иные условия. Особенно если это делают люди, которым я раньше безоглядно верила. Ключевое слово, к сожалению, – «раньше».

– Брось, он нормальный мужик, – Беляев почему-то не разделял моего возмущения интригами Макса, хотя мне казалось, что к любовнику собственной жены он должен испытывать как минимум неприязнь. – Не он такой, жизнь такая.

– То есть ты не считаешь его поступок аморальным?! – я от возмущения даже выползла из-за подушечного холма и непонимающе уставилась на комфортно развалившегося на кровати Беляева. – То, что он меня использовал, чтобы подобраться к тебе, между прочим, не к кому-нибудь. И заставить тебя совершить какой-то там нужный ему опрометчивый шаг – это, по-твоему, тоже нормально?

– Конечно, – он был совершенно спокоен и смотрел на меня с лёгкой насмешкой в светло-серых глазах. – Лерочка, ты просто никогда не вращалась в нашем террариуме, иначе давно привыкла бы к тому, что правду там можно услышать в крайне редких случаях, что абсолютно каждый ведёт свою тщательно спланированную игру, и хорошо, если одну.

– И что, Макс тоже игрок в этом вашем мужском клубе по интересам? – я уже не была уверена, что хочу знать ответы на множество теснившихся в ещё сонной голове вопросов.

– Нет, Лера, Максим ещё игрок не нашего уровня, не дорос пока, и именно поэтому мне очень, я бы даже сказал, очень-очень интересно, для кого он всё это делает? За кого он играет? Не за тех ли, кто так активизировался в последнее время?

– Но он же вращается в ваших там каких-то бизнес-тусовках, – я вспомнила немногочисленные рассказы Макса о каких-то встречах и приёмах, над которым я всегда смеялась, потому как природа щедро наделила его язвительностью, чувством юмора и острым языком.

– Конечно, – согласно кивнул Беляев и подгрёб меня к себе под бок, легко сломив сопротивление, впрочем, не слишком активное. – Максим – талантливый аналитик, и лет через пять, если не заиграется и будет правильно себя вести, сможет занять достойное место в своей нише.

– А то, что он любовник твоей жены, это тебя тоже никак не смущает и не напрягает? – у Беляева под боком было тепло и уютно, но не спросить я не могла.

– Нет, не смущает, я же объяснял тебе специфику наших отношений. И то, что она выбрала умненького Макса, а не какого-нибудь пустоголового мачо, говорит о том, что моя дорогая супруга имеет в отношении него какие-то далеко идущие планы. Но, знаешь, меня сейчас ещё меньше, чем обычно, заботит личная жизнь моей жены. А вот моя собственная – очень даже. У нас есть ещё два часа, так неужели мы будем тратить их на разговоры об этой сладкой парочке? Мне кажется, у нас найдётся более интересное занятие.

Разумеется, занятие нашлось, причём мы так им увлеклись, что, не поставь я будильник на конкретное время, визит Макса мог застать нас в самый неподходящий момент. Проворчав что-то нелицеприятное в адрес тех, кто «ходит в гости по утрам», Беляев встал и, прихватив предварительно собранные по всей комнате вещи, ушёл в душ, а я осталась в постели, тупо глядя в потолок и пытаясь понять, как мне теперь себя с ним вести. Как вообще ведут себя любовницы крутых бизнесменов? Интересно, специального пособия нигде в интернете нет? Чего-нибудь типа «Как стать образцовой любовницей миллионера?» с советами на каждый день и ежедневным чек-листом.

Появившийся в дверях комнаты Беляев был отвратительно свеж и бодр, словно и не спал в эту ночь всего пару часов,