Буду твоей Верой - Ана П. Белинская Страница 35

— Привет, Вера! — поднимаю голову и смотрю на возвышающуюся надо мной одногруппницу — Марину. — У тебя свободно или Егор должен подойти?

Свожу брови вместе, не совсем понимая, что она от меня хочет. Собираюсь брякнуть, что графиком посещения занятий Бестужева не владею, но потом вспоминаю, что мы с ним пара, которую теперь обсуждает весь поток второкурсников.

— Вроде не должен, — неуверенно мямлю я.

— Тогда я сяду с тобой? — не дожидаясь моего ответа, Марина усаживает свою пятую точку за первую парту, где второй год я все время сидела одна. — Кстати, я — Марина!

— Садись, — пожимаю плечами. — Я знаю.

Это странно. Мне казалось, что до сегодняшнего дня Марина даже и не знала о моем существовании в нашей группе. Мы никогда не общались и даже не здоровались. Что же изменилось сегодня?

— Какие у тебя блестящие волосы, — Марина касается прядки и проводит по ней рукой. — Каким шампунем пользуешься?

«Да каким! Таким, который мама по акции в «Пятерочке» купит!» — по наитию хочется ответить, но вовремя прикусываю себе язык.

Смотрю на девушку, заискивающе разглядывающую меня. Напрашивается вопрос: «Зачем ей эта информация?».

— И глаза у тебя такие красивые, — продолжает она. — И правильно, что очки на линзы сменила, так тебе гораздо лучше!

Пока я хлопаю ресницами и перевариваю происходящее, звенит звонок и Бубновский пишет на доске тему семинара.

— Уважаемые будущие никомуненужные экономисты, — оборачивается профессор, обтряхивая о черные брюки руки от мела. — Дата сдачи ваших проектных работ назначена на 5 декабря, — смотрит в телефон, — это будет суббота.

— Как на пятое? — взвизгивает Карина. — Четвёртого же день рождения Института экономики! — возмущается Дива.

— А как эти события между собой связаны, Карина? — хмурит лоб Бубновский.

— Так праздник же… Мы не успеем подготовиться!

— У вас до пятого числа, Карина, времени предостаточно, — отрезает Марк Ифраимович. — Не отвлекаемся и записываем тему.

Карина недовольно цокает и обиженно складывает руки на груди.

— Вера, Вер, — слышу шепот Марины, поворачиваю к ней голову и приподнимаю вопросительно бровь. — А вы с Егором будете участвовать?

— В чем? — шепчу я.

— А ты разве не знаешь? Ежегодно, начиная со второго курса, в День рождения Института экономики выбирают Королеву и Короля по каждому экономическому направлению. Мне кажется, у вас с Егором есть все шансы на победу! Каринка наша с Чернышовым подали свои кандидатуры, — кивает в сторону Дивеевой. — И вам тоже надо.

— Не надо, — огрызаюсь я.

За-ведись колёсный трактор!

Таким макаром нас с Бестужевым скоро поженят! Ну и наворотила ты дел, Илюхина!

24

Ни на следующий, ни через день Егор Бестужев в университете не появляется. Сначала я неимоверно этому радуюсь, решая, что время как раз сотрет ту неловкость, которая могла бы возникнуть между нами сразу после тех трех поцелуев.

Поцелуи…

Как не стыдно это признавать, но я их помню, каждый. И особенный третий, стоя под козырьком моего подъезда, когда мы не в силах были расстаться.

К четвергу я обреченно понимаю, что скучаю по невыносимому Бестыжеву, и отрицать это бессмысленно.

Чтобы не вызвать подозрения у брата, ищу в поисковике информацию о молодежной команде ЦСКА и узнаю, что вся эта неделя у армейцев выездная. Парни играют в других городах, именно по этой причине Егор не ходит, а не потому, что прячется от меня. Я накрутила себя до такого.

Но у него ведь есть мой телефон… и он бы мог…позвонить или написать…

И у меня тоже есть его номер… но я так же не пишу и не звоню…

Вечерами, спрятавшись под одеялом точно, как мой брат, просматриваю выложенные отрывки с прошедших игр, и практически в каждом победу приносит Бестужев. Рассматриваю парня, поставив видео на паузу, впитываю каждую замерзшую на его лице эмоцию. Несколько раз за эту неделю я пробовала садиться за проект, но каждый раз заканчивался поиском интересных фактов о гандболе и игроках. Кажется, теперь я смогла бы стать гандбольным спортивным обозревателем.

Неделя в университете, на удивление, прошла спокойно. Я ожидала от Карины пакостей, но так ничего и не дождалась. Зато Артем не сводил с меня глаз и все совместные лекции я чувствовала на себе его внимание. Один раз в столовой, где он стоял сзади меня в очереди, Артем предложил оплатить мой стаканчик кофе. Я отказалась, а он и не настаивал. Почему отказалась? Не знаю. Но тогда мне показалось это внимание неправильным, не нужным, а почему не понятно.

На лекциях я теперь не сижу вблизи Чернышова, а предпочитаю забираться на галерку с Кирой, подальше от всех. К слову, за эту неделю я привыкла к возникшему к моей скоромной персоне интересу, и вопросы, подобные — «Это ты — та самая девушка Бестужева?», меня больше не вводят в ступор.

Семинары скрашивают две девочки из моей группы: та самая Марина и Олеся, которые стали ко мне подсаживаться и спасать от одиночества. Странно, но, когда я была одна против всех, одиночество меня не трогало. А это одиночество — оно другое…оно пропитано тоской и не хваткой чего-то конкретного…или кого-то конкретного…

Утро каждой субботы я уже несколько лет провожу всегда в одном месте. Именно здесь живут мои друзья, которые всю неделю меня преданно ждут, и по которым я тоже взаимно скучаю.

После общения с ними чувство одиночества немного отпускает и попрощавшись со всеми, я выхожу на ветреный проспект.