Валентина Мельникова - Колечко с бирюзой Страница 5

Наташа протянула руку, кончиками пальцев легонько тронула колючую щеку и тут же испуганно отдернула их — неизведанное раньше чувство заставило ее вздрогнуть, а сердце забиться еще сильнее.

На своей кровати заворочался Гаврюшин, приподнял голову:

— Это ты, Наташа? Парень давеча пить просил, но я побоялся дать, вдруг что случится!

— Правильно, пить ему пока нельзя, — подтвердила Наташа и добавила: — Разве только губы смочить…

— А то смотри! Мне сегодня супруга морсу принесла, нужно будет, возьми в холодильнике.

— Оставим морс на завтра…

Наташа обмакнула ватку в стакан с водой, обвела покрывшиеся корочкой губы больного, и он тут же облегченно вздохнул. Наташе даже показалось, что сведенный болью рот приоткрылся в легкой улыбке. Тогда она намочила край полотенца и слегка протерла его лицо, а потом не удержалась и осторожно ладошкой погладила колючую щеку.

Глаза больного открылись. Некоторое время он продирался сквозь паутину беспамятства, обволакивающую мозг, пытался понять, где он и что с ним случилось. Обводил глазами палату. Наконец взгляд офицера остановился на женском лице.

Офицер с трудом выпростал руку из-под одеяла, медленно поднял и прижал к Наташиной ладони, все еще касавшейся его щеки.

— Так лучше! — прошептал он еле слышно и опять закрыл глаза.

Наташа склонилась ниже: кажется, больной отходит от наркоза. Дыхание стало спокойнее, и лицо уже не такое бледное. Наташа другой рукой вновь смочила ватку, провела ею по сухим губам мужчины, отжала несколько капель ему в рот и услышала слабое «спасибо». Девушка нагнулась к его лицу и с трудом разобрала: «Не убирайте руку!»

Наташа беспомощно глянула на Гаврюшина:

— Как-то нужно предупредить сестру о том, что он пришел в себя, — и вновь склонилась к больному. Он лежал спокойно, с закрытыми глазами. Наташа попробовала отнять ладонь, но офицер тут же открыл глаза, и легкая улыбка тронула запекшиеся губы.

— Не уходите, пожалуйста!

Наташа растерянно пожала плечами. Гаврюшин глядел на них сквозь железные прутья спинки кровати. Заметив ее нерешительность, улыбнулся:

— Шустрый у нас новенький объявился! Очухаться как следует не успел, а уже девчонку на крючок подцепил!

Наташа смутилась, и мичман тут же извинился:

— Прости, Наташенька, я ведь шучу. Ты посиди пока с ним, может, действительно быстрее в себя придет. А я уж как-нибудь доберусь до поста, вызову сестру.

Он, кряхтя, спустил ноги с кровати и, придерживая левой рукой прооперированный живот, намеревался встать.

— Что вы, что вы, — испугалась девушка, — никуда не надо ходить. Нажмите только кнопку экстренного вызова над своей кроватью.

Через минуту прибежала дежурная медсестра Лидия Яковлевна. Завидев санитарку, как ей показалось, без дела сидевшую у постели больного, рассердилась:

— Ты что ж, Наталья, не можешь на ноги встать и меня позвать? Кнопки и я нажимать умею! — И медсестра склонилась над молодым человеком. — Ну вот и хорошо, Игорь! Оказывается, ты у нас молодчина! — Тут она увидела, что больной сжимает Наташину руку, строго на нее посмотрела и вновь обратилась к пациенту: — А девчонку отпусти. У нее работы невпроворот! — Отвела его руку, положила поверх одеяла. — Сейчас Семен Семеныч, хирург, тебя посмотрит, потом я сделаю укол, и будешь баиньки до самого утра. Ты еще здесь? — обернулась она к Наташе. — А ну-ка, скачи в ординаторскую, зови Герасимова. Скажи, Карташов в себя после наркоза пришел.

Наташа пулей вылетела из палаты.

Через час, покончив со всеми делами, она осторожно приблизилась к дежурной сестре, готовившейся к вечерней раздаче лекарств:

— Лидия Яковлевна, можно я вам помогу?

— Помоги. — Та искоса глянула на нее и усмехнулась: — Успела разглядеть, какого здоровяка к нам положили?

— Да, парень, сразу видно, крепкий, — согласилась Наташа. — Но что с ним случилось?

Не поднимая глаз, она раскладывала таблетки в маленькие пластмассовые стаканчики, то и дело сверяясь с листком предписаний для каждого больного.

Лидия Яковлевна поджала губы:

— Думаешь, нас ставят в известность, когда таких орлов с пулевыми ранениями привозят? Видимо, опять на границе контрабандистов или шпионов ловили. Кто их знает? Но парню бок час зашивали, если не больше. К счастью, Герасимов говорит, пуля дальше не пошла, застряла в ребрах. — Медсестра язвительно улыбнулась, глядя на санитарку. — Он ведь Семен Семеныча просил, чтобы ты к нему вернулась…

Не дослушав, Наташа метнулась к палате, моментально забыв и про таблетки, и про обещание медсестре развезти их по палатам. Лидия Яковлевна засмеялась:

— Остановись, милочка! Сейчас твой Карташов спит сном младенца, а вот утром надо будет его умыть и переодеть в чистую рубаху. Герасимов сказал, что сам контр-адмирал звонил, спрашивал о его самочувствии. Выходит, не простой он лейтенант, как ты считаешь?

— Наверно, не простой, — согласилась с ней Наташа, вздохнув: исчез повод немедленно увидеть этого самого лейтенанта.

Тут из столовой потянулись больные, и девушка бросилась им наперерез, приказав вернуть стулья в палаты. Затем Наташа вновь принялась помогать Лидии Яковлевне.

Наконец медсестра, проверив все предписания, разрешила Наташе раздавать лекарства, сама же подошла к трезвонившему телефону. И тут Наташа с изумлением отметила, как в долю секунды вытянулось и побагровело ее лицо. Лидия Яковлевна как-то вся вытянулась и, особо бережно прижимая трубку к уху, отвечала кому-то необыкновенно звонким для вечернего времени голосом. Девушка поняла: звонил кто-то из начальства. И в подтверждение ее догадки дежурная медсестра, положив трубку, перевела дух и на рысях кинулась в ординаторскую. Через минуту она вернулась с двумя дежурными врачами. Рыжеватый санитар из операционной вывез каталку для тяжелобольных, и вся компания поспешила в десятую палату. Через секунду оттуда выглянула Лидия Яковлевна и скомандовала Наташе:

— Живо открой первую палату и приготовь там постель.

— Кого-то переводят? — попыталась узнать девушка, но та махнула рукой и вернулась назад.

Первую палату на Наташиной памяти ни разу не открывали — она предназначалась для персон из высшего командования. Девушка подготовила постель, на всякий случай вымыла пол, открыла форточку и включила небольшой вентилятор: в комнате было душновато.

Вскоре по коридору загрохотала каталка, и в палату ввезли Игоря Карташова. Он не проснулся и не знал, какой удостоился чести — лежать в отдельной палате со всеми удобствами в виде туалета и ванной комнаты.

Больного переложили на кровать. Герасимов посчитал пульс, удовлетворенно кивнул Лидии Яковлевне. Потом, откинув одеяло, тщательно осмотрел повязку, охватывающую тело молодого человека от сосков до бедер. Оглянувшись на Наташу, движением руки подозвал ее: