Уильям Аллен - История Украины. Южнорусские земли от первых киевских князей до Иосифа Сталина Страница 13

В то же самое время социальный порядок на землях, принадлежавших Ольгерду, стал постепенно принимать западные формы, которые стремились вовлечь эти территории в сферу культурного влияния латинизированной Польши.

Уже в XIII в. социальные структуры Галицкого княжества и старой Киевской Руси сильно отличались. Значение торговых городов уменьшилось, а сельское хозяйство стало играть главенствующую роль. Похожий процесс происходил и в Северо-Восточной Руси, но здесь, несмотря на то что Андрею Боголюбскому не удалось подчинить бояр своей «византийской» концепции государства, положение князя постоянно усиливалось, что послужило основой для создания в начале XIV в. московской монархии.

В Галицком княжестве, в отличие от Москвы, верховодили бояре, которые не только захватили огромные территории, но и получили право раздавать земли свои приближенным по собственному усмотрению. В XIV в. появился класс крупных земельных магнатов, от которых зависел более многочисленный класс — мелких помещиков. Такая структура общества больше напоминала польскую, чем русскую.

Положение крестьян Галиции стало похоже на положение их польских собратьев. Они перестали быть «свободными» в том смысле, что подчинялись теперь не монархическому государству, а своим помещикам, которым платили оброк и на которых работали. Не имея никаких обязательств перед государством, они лишились даже самых скромных прав. Сходство с польскими условиями жизни в Галиции усилилось введением в городах Магдебургского права, принесенного в Польшу германскими иммигрантами после монгольского нашествия.

Социальное развитие Волыни и Польши пошло тем же самым путем, что и развитие Галиции, после того как Ольгерд изгнал оттуда татар. Там тоже появились классы: земельных магнатов, мелких помещиков (которые называли себя по-польски шляхтой) и крестьян, не имевших гражданских прав. В 1374 г. в городе Каменец-Подольский было введено Магдебургское право.

На таком социальном и политическом фоне состоялся брак Ягайло и Ядвиги, который разбил сердце князьям, но был весьма угоден католической церкви и военным вождям не только Польши, но и Литвы.

Уже в 1385 г. Ягайло заключил Кревскую унию с поляками, по которой согласился «навечно» включить земли Литовского княжества с его значительным русским населением и культурой в состав Польского королевства. Сам же он был признан королем Польши и великим князем Литвы. Кревская уния стала не просто личным «союзом», а чем-то гораздо большим. Основные положения соглашения, несомненно, продиктовала церковь, и их характер оказался таковым, что почти разрушал политические концепции, на которых основывался этот «союз».

В Литве оставалось еще много язычников, которых церковь собиралась обратить в католичество, но было немало и таких людей, особенно в аристократической среде, которые уже приняли православие. Попытка ввести в 1387 г. закон, запрещавший браки между православными и католиками, вызвала всеобщее негодование, и католические священники обнаружили, что по их милости в обществе возник антагонизм между двумя этими конфессиями, которого раньше невозможно было и представить. Этой ситуацией не замедлили воспользоваться Витовт (по-польски Витольд, по-литовски Витаутас), сын Ольгердова брата, знаменитого военачальника Кейстута. Несколькими годами ранее, после того как слуги Ягайло отравили Кейстута, Витовт бежал в Германию. Его поддерживали православные князья и магнаты Литвы, а также русские, опасавшиеся, что потеряют свои права и привилегии из-за принадлежности к греческой церкви. В 1392 г. Ягайло под угрозой всеобщего восстания вынужден был изменить условия Кревского соглашения. Витовт провозглашался пожизненным великим литовским князем, в то время как Ягайло оставался королем Польши; после смерти Витовта все его владения отходили польской короне, за исключением определенных земель, которые отдавались его брату Сигизмунду (он тоже обещал служить польской короне).

Сделавшись великим литовским князем и союзником Польши, храбрый и одаренный Витовт стал осуществлять свои планы по захвату восточных земель. В первый же год своего правления он овладел Смоленском, потребовал подчинения от Новгорода и пообещал отдать Псков тевтонским рыцарям. Мелкие князья, правившие землями на границе Литвы и Московии, которые располагались в верхнем течении Оки и ее притоков, подчинились Витовту. Его власть признало также Рязанское княжество, а Тверь стала его союзником.

В последней декаде XIV в. молодое Московское государство переживало самый опасный период своего развития. Победа Дмитрия Донского на Куликовом поле не избавила Русь от ига; новое нашествие татар опустошило московские земли, доказав, что Золотая Орда еще сильна. В 1382 г. хан Тохтамыш, узурпировавший власть в Сарае (эта фигура в алтайской истории уступает по значению лишь ее более знаменитому господину и сопернику Тамерлану), сжег и разграбил Москву, вынудив Дмитрия Донского возобновить выплату дани. Сын Дмитрия, будущий князь Василий I, был увезен в Орду в качестве заложника. Когда он вернулся в Москву, перед ним встала задача защиты своей земли от двух самых талантливых полководцев своего времени: Витовта, вторгшегося с запада, и Тохтамыша, угрожавшего Москве с востока. Однако Московское государство было спасено совершенно необычным сочетанием событий и вмешательством силы, которая была гораздо мощнее, чем силы Василия, Тохтамыша и Витовта.

Летом 1395 г. с Кавказа двинулся на север Тамерлан, намереваясь уничтожить Золотую Орду. Он разгромил Тохтамыша на реке Терек и, пройдя кипчакские степи, вторгся в русские земли и дошел до Ельца. Похоже было на то, что ослабленному Московскому княжеству придется повторить судьбу Киевской Руси, однако Тамерлан повернул назад, чтобы уничтожить кипчакские города Азак (Азов), Хаджи-Тархан (Астрахань) и Сарай. В это время в тылу у Тамерлана выступили кавказские союзники кипчаков. Главным среди них был молодой грузинский царь Георгий VI, который уже провел две кампании против монголов, нанеся им сокрушительные удары. Соединенные силы грузинского царя и мусульманских правителей Восточного Кавказа атаковали войска Миран-шаха, сына Тамерлана, которого отец посадил править Азербайджаном. Под Алинджаком монголы были разбиты, и весной 1396 г. Тамерлан лично поспешил в Дербент, чтобы подавить восстание лезгинских племен Дагестана, а москвичи приписали свое спасение чудесному вмешательству святой иконы Владимирской Богоматери.

Двойная угроза с востока была устранена, а счастливый случай помог русским избавиться и от угрозы с запада. Тохтамыш бежал от Тамерлана к Витовту, и тот обещал помочь ему вернуть себе ханский титул. Воспользовавшись неурядицами в Золотой Орде, Витовт в 1399 г. двинул на юг огромную армию, в состав которой входил цвет литовского рыцарства и многочисленное ополчение из западнои южнорусских земель. Однако это войско встретил на берегу реки Ворсклы, левого притока Днепра, хан Эдигей и нанес ему сокрушительное поражение. Монголам не удалось закрепить свою победу нашествием на литовские земли, но Витовт потерял свои лучшие войска, и его боевой дух был сломлен. Он отказался от своих планов подчинения Москвы и Новгорода и отдал свою дочь в жены Василию I.

Так было спасено Московское государство. Однако разгром на Ворскле укрепил связи двоюродных братьев, правивших Польшей и Литвой. Потерпевший поражение Витовт стал рассматривать Польшу как защитницу Литвы от татар и немцев. А в 1410 г. рыцари Польши и Литвы, усиленные многочисленными русскими полками, нанесли сокрушительное поражение Тевтонскому ордену в Грюнвальдской (Танненбергской) битве. Грюнвальд стал единственной крупной победой славян над германцами[12], однако она на несколько веков остановила движение немцев на восток Европы. Тевтонский орден потерял свое значение, а престиж польской монархии сильно возрос.

В первой половине XV в. негерманские нации (поляки, литовцы и венгры) господствовали в Восточной Европе под властью блестящих Ягеллонов.

Другой разновидностью славянской антигерманской реакции стало движение гуситов, получившее мощный импульс после Грюнвальда. Ягайло и Витовт вынашивали планы поддержки гуситов (Ян Жижка сражался вместе с поляками с тевтонскими рыцарями), а Витовту предлагали стать чешским королем. Однако католическая церковь в Польше упорно отвергала учение гуситов и отказывалась совмещать национальную борьбу против немцев со славянским Крестовым походом против латинян. Витовт, который захватил власть с помощью православных литовских и русских магнатов, попал под влияние культурных и политических идей западной церкви.

В 1413 г., через три года после Грюнвальдской битвы, Витовт заключил новое соглашение со своим кузеном, известное как Уния в Хородло, согласно которому пункт о вхождении владений великого князя Литовского в состав Польши после смерти Витовта был отменен. Однако при этом оговаривалось, что преемника Витовта нельзя было избрать без согласия польского короля и, соответственно, наследником польского трона мог стать только тот, кого одобрил был великий князь Литовский. Совершенно очевидно, что это соглашение создавало такие условия, при которых правители Польши и Литвы оказались в формальной зависимости от магнатов обеих стран.