Николай Шпанов - Поджигатели. Мюнхенский сговор Страница 15

Но не было ни пули, ни выстрела.

10

На следующий день, сидя за рулем, Лемке не мог думать ни о чем другом, кроме слышанного ночью.

Что было делать?.. Что делать, что делать? Открыть все генералу? Он сочтет его за сумасшедшего, а Кроне немедленно отправит его, Лемке, к праотцам и организует новое покушение. Сделать сообщение чешским властям? При его положении генеральского шофера, при том, что у него в кармане паспорт на имя Курца? Чешские власти откроют все англичанам. Они постараются оградить себя от возможных случайностей с этою проклятой сумочкой. А как только его, Лемке, участие в этом деле будет открыто, он простится с местом возле генерала, на которое его поставила партия и которое уже никогда не удастся занять ни одному ее члену...

Предоставленный себе в таком неожиданном и необычном деле, чувствуя огромную ответственность, которая свалилась на него, Лемке искал выхода. Самым правильным было бы связаться в Либереце с коммунистической организацией и посоветоваться о дальнейших действиях. Дело было большим, политическим, - он не должен был действовать изолированно от партии. Но как быть и тут с его нелегальным положением? Пожертвовать и поставить крест на возвращении в Германию?..

По прибытии в Либерец он бросился на поиски местного комитета коммунистической партии Чехословакии. Но нашел его помещение опечатанным: руководство партии в пограничных районах, приготовившись к приходу немцев, ушло в подполье. Искать его в положении Лемке было бы безнадежным занятием. Приходилось действовать в одиночку.

Лемке в подавленном настроении возвращался в гостиницу "Золотого льва", когда увидел впереди себя двух мужчин. Некоторое время он шел вслед за ними, машинально разглядывая их спины. Но чем больше он смотрел на фигуру небольшого коренастого крепыша, тем увереннее мог сказать, что он его знает. Лемке прибавил шагу и, поравнявшись с крепышом, узнал в нем Августа Гаусса, с которым встречался в Берлине как с участником антигитлеровского подполья. При виде Лемке патер было смутился, но быстро оправился и сказал:

- Сама судьба посылает мне вас!

А его спутник остановился, глядя на часы.

- Мне пора, - сказал он и, сделав приветственный жест, исчез за углом.

По манерам Роу Лемке сразу определил в нем иностранца и подозрительно спросил Августа:

- Кто это?

- Английский товарищ.

- Антифашист?

- Прогрессивный журналист. Надеется "разоблачить здесь двойственную политику британского кабинета в отношении Чехословакии.

Лемке уже почти не слушал патера. Он лихорадочно соображал: присутствие здесь левого английского журналиста в тот момент, когда будет раскрыта махинация Кроне, могло бы принести пользу. Но сказать ли обо всем патеру или только намекнуть?.. Он решился:

- Мне нужно вам кое-что сказать.

- Любое кафе... - начал было патер, но Лемке перебил:

- Нет, нет, сядем где-нибудь на бульваре... Дело, знаете ли, такое... Он настороженно огляделся.

Через несколько минут они сидели в уединенной аллейке парка. Лемке, с трудом скрывая волнение, поделился "своими подозрениями" о том, что, "как ему кажется", может быть устроено покушение на англичан и Шверера. Он не ожидал, что его слова произведут на патера такое сильное впечатление: Август изменился в лице, он даже не пытался скрыть, что озадачен. После короткого размышления он предложил встретиться вечером в гостинице, причем обещал привести с собою нескольких местных друзей. Попрощавшись, он поспешно удалился.

Сидя в дешевом ресторанчике, Лемке из разговоров местных жителей узнал, что неподалеку расположен Вацлавский самолетостроительный завод - тот самый, на котором служили Зинн и Цихауэр. Какая досада! Как мог он не взглянуть на карту!

Лемке помчался на телеграф. Неужели было упущено время, чтобы связаться с товарищами и до прихода террористки вызвать их сюда? Зинн и Цихауэр! Вот кто нашел бы путь к местным товарищам по партии, вот с чьею помощью была бы предотвращена ужасная провокация!

Телеграмма, посланная Лемке, была лаконична, но друзья, достаточно хорошо знавшие его спокойствие, должны были понять необычную тревожность ее тона и, бросив все, примчаться сюда. А что, если их нет дома или на заводе? Что, если... Их было столько, этих коварных "если", что, рассуждая хладнокровно, нечего было и надеяться на приезд друзей.

Время шло. Лемке поспешил в гостиницу, чтобы не пропустить приход Сюзанн. Он не боялся ошибиться, так как хорошо знал француженку: ему приходилось возить ее с Отто в генеральском автомобиле.

Вскоре приехал лорд Крейфильд. Он был в отличном расположении духа: осмотренная им свиноводческая ферма превзошла ожидания и постановкой дела и породами свиней.

- Просто не ожидал, что эти чехи так понимают дело, - с удивлением сказал он брату.

- Не знаю, что они понимают в свиньях, но в собственных делах их министры понимают не больше свиней! - раздраженно проговорил Монтегю, только сегодня узнавший, что нет никакого смысла ехать на Вацлавские заводы - немцы перехватили их у него под носом и уже хозяйничали там.

Бен, блаженно улыбаясь и не слушая брата, продолжал:

- Быть может, я даже не поеду завтра в Прагу. Я купил тут изумительную пару. Она словно сошла с полотна Рубенса. Ты представляешь себе эту прелесть?

А Лемке не отходил от окошка своей маленькой комнатки в третьем этаже. Его взгляд был прикован к подъезду "Золотого льва". Кто появится раньше: Зинн и Цихауэр или Сюзанн?

К своему удивлению, он увидел, что напротив гостиницы появился Роу и стал прохаживаться от угла и до угла короткого квартала. А еще через несколько минут появился и патер Гаусс. Он казался идущим в одиночестве, но Лемке тут же понял, что те четверо, что следовали парами в некотором отдалении от него, и есть его друзья. Следом за патером они исчезли в подъезде гостиницы. Но странно: патер и его друзья не поднимались к Лемке... Неужели Зинн и Цихауэр не приедут? Лемке сам не знал, что именно, но что-то ему все больше не нравилось в поведении патера. Если бы Август не знал уже всего, Лемке предпочел бы теперь сохранить тайну про себя и действовал бы один.

Лемке глянул поверх крыш на видневшуюся вдали башню магистрата с часами: могут ли еще приехать Зинн и Цихауэр?

Едва его взгляд вернулся к улице перед гостиницей, он понял: все кончено. По той же стороне, где прогуливался Роу, шла рыжеволосая Сюзанн. Но что это? Почему Роу с такой нарочитой внимательностью рассматривает витрину? Почему француженка с таким подчеркнуто безучастным видом отвернулась от журналиста? Неужели они знают друг друга? Что все это значит?

Новое сомнение вползло в сознание: не кроется ли тут подвох? Ведь если его втянут в какую-нибудь историю, гестаповцам останется только докопаться до того, что он вовсе не Курц. Можно себе представить, какой шум они поднимут тогда вокруг всего дела: "Коммунисты убили британских эмиссаров и немецкого генерала!" Чтобы избежать этого, он готов был отказаться от участия в деле... Но нет, его долг - сделать все для предотвращения провокации!

Лемке выбежал в коридор и сразу встретился взглядом с пятью парами устремленных на него внимательных глаз. Патер и все его спутники тотчас вскочили. Август проворно взбежал по лестнице.

В конце коридора послышался шум. Отворилась дверь в комнату Отто, и он вышел, предшествуемый Сюзанн.

- Угодно вам начать с генерала или вы сначала пройдете к англичанам? громко проговорил он.

Но прежде чем француженка успела ответить, Лемке был перед нею и повелительно проговорил:

- Ваш зонтик и несессер.

Он видел испуг на ее лице, слышал возглас удивления патера, заметил растерянную физиономию Отто. Едва сдерживая себя, чтобы не выхватить смертоносный снаряд, он осторожно, но настойчиво потянул изящную кожаную сумку из рук Сюзанн. Растерянность ее была так велика, что она остановилась и испуганно посмотрела на Отто. Но и тот не знал, что следует делать, так как не понимал, чему приписать странное поведение шофера. У Отто мелькнула трусливая мысль, что заговор Кроне открыт какой-то другой секретной службой, представителем которой является Курц. Что мудреного в том, что, скажем, Александер или кто-нибудь еще, о ком он, Отто, не имеет и представления, держит возле отца секретного агента в лице шофера?

Прежде чем Отто нашелся, что сказать или сделать, Лемке сбежал по лестнице, сопровождаемый четырьмя молчаливыми спутниками патера. На какое-то мгновение он задержался в вестибюле, не зная, куда девать снаряд, но, вспомнив, что патер собирался отвезти его в лес, решил именно так и сделать. Прямо против дверей гостиницы стоял таксомотор. Но когда вышел Лемке, шофер не сделал обычного в таких случаях движения, чтобы услужливо отворить дверцу, пока вслед за Лемке не выбежали те четверо. Только тогда шофер распахнул дверцу, и Лемке почувствовал, как его втолкнули в машину. Это было сделано с тою профессиональной ловкостью и силой, по которой можно было сразу угадать гестаповцев. В следующее мгновение двое из них сидели по сторонам Лемке и платок с хлороформом был прижат к его губам...