История Израиля. Том 2 : От зарождениения сионизма до наших дней : 1952-1978 - Говард Морли Сакер Страница 175

Картера с гостями Бегин проявлял такую же неуступчивость, как и Садат. Не может быть и речи, сказал он, об эвакуации израильских авиабаз или израильского анклава на Синае, а также израильских поселений в Иудее и Самарии. Будучи не в силах выносить его упрямство, Картер предостерег Бегина, что отношения между Вашингтоном и Иерусалимом могут “стать напряженными”. “Я попрошу вас, господин президент, воздержаться от угроз”, — не без резкости ответил Бегин.

Картер и его советники настойчиво предлагали один вариант за другим. Все возможные сферы соглашений были пересмотрены и уточнены при участии Агарона Барака и д-ра Осамы аль-База, ближайшего советника Садата. Наконец 12 сентября, в ходе частной беседы с Садатом, Даян наметил выход из непростой ситуации. Вернувшись к себе, он изложил свои соображения группе советников: “Надо сосредоточиться на проблемах Синая, — сказал им министр иностранных дел. — Я уверен, что Садат хочет именно этого”. И в самом деле, инстинкт в свое время не подвел Эзера Вейцмана: египтяне действительно были готовы согласиться на “большой фиговый листок” для прикрытия палестинской проблемы в обмен на гибкий подход Израиля к проблемам Синайского полуострова. Картер, в свою очередь, заметив перемены в позиции Даяна, пошел на разделение этих двух проблем и сосредоточил свое внимание на достижении двух разных соглашений: мирного договора между Египтом и Израилем и имеющей более общий характер договоренности об урегулировании палестинского вопроса.

Со своей стороны, Бегин продолжал настаивать на сохранении как синайских авиабаз, так и поселений. Картер, однако, дал ему понять (через Даяна), что в том случае, если результатом продолжающейся израильской оккупации Синая станет новая война, Израилю не следует рассчитывать на американскую поддержку. В ходе встречи с глазу на глаз с Даяном Садат также высказался в ультимативном тоне. Утомленный, на грани нервного срыва, египетский президент уже попросил, чтобы приготовили вертолет, — он не намеревался оставаться в Кэмп-Дэвиде, если не наметится выход из тупика. “И будьте добры, передайте от меня Бегину, — перешел он на крик, — что я никогда не соглашусь на сохранение поселений! Зачем вы говорите о вещах, на которые, как вам хорошо известно, я не соглашусь? Зачем нам и дальше мучить президента Картера?” И тут Садат неожиданно подсластил пилюлю. Если Израиль согласится полностью уйти с Синайского полуострова, то через девять месяцев после подписания мирного договора можно будет установить дипломатические отношения в полном объеме между двумя странами. И при этом — ни слова о Палестине. Даян поспешил к премьер-министру с этими новостями, и Бегин внимательно его выслушал.

Во время следующей встречи с Картером Бегин продолжил упорствовать, и тогда президент США усилил нажим. Если не будет достигнуто никакого прогресса на следующий день, предупредил Картер, он прекратит работу конференции и представит полный отчет конгрессу — возложив всю вину за ее срыв на Израиль. Однако вслед за угрозой прозвучало и стимулирующее предложение. Если Израиль согласится демонтировать авиабазы на Синайском полуострове, то Соединенные Штаты готовы взамен соорудить в пустыне Негев, полностью за свой счет, две авиабазы “значительных размеров и оборудованные по последнему слову техники”. В этот вечер, под нажимом Даяна, Вейцмана и Шарона (которого Вейцман специально попросил позвонить Бегину из Иерусалима), премьер-министр Израиля сдался. Он не только смягчил свою позицию относительно Синайского полуострова, но и согласился удовлетворить просьбу Садата подписать соглашение о палестинском урегулировании до соглашения о Синайском полуострове — чтобы не сложилось впечатления, будто сепаратная израильско-египетская сделка совершена за счет палестинцев. Что касается Бегина и его советников, то для них главное было — суть, а не форма.

Основы соглашений

Два предназначенных к подписанию документа были названы “Принципы мира на Ближнем Востоке” и “Принципы для подписания мирного договора между Египтом и Израилем”. При всем сходстве названий, второй документ рассматривал исключительно египетско-израильские отношения, и в нем шла речь о поэтапной эвакуации всех израильских баз и поселений из Синая. Египет, в свою очередь, признавал право Израиля на свободный проход через Суэцкий канал, Тиранский пролив и Акабский залив. Отдельные параграфы определяли вывод израильских войск с Синайского полуострова на протяжении трехлетнего периода; ограниченное присутствие египетских подразделений в некоторых ключевых местах, а также сил ООН в других, конкретно определенных, точках; установление дипломатических отношений между Египтом и Израилем по истечении девятимесячного периода. Это было соглашение, учитывающее интересы обеих сторон. Египтянам гарантировалось возвращение всех их земель. Израильтяне получали возможность на протяжении трех лет после ратификации договора сохранять 40 % территории Синайского полуострова, что давало им возможность оценить серьезность египетских обязательств.

Однако перед подписанием израильско-египетского договора предстояло разобраться со значительно более сложным документом, подразделяющимся на три части и регламентирующим ситуацию на Западном берегу и в секторе Газа. Для начала Египет, Израиль и Иордания (если последняя согласится принять в этом участие) должны будут приступить к переговорам относительно основополагающих правил формирования “органов самоуправления” на территориях. После того как они начнут функционировать, Израиль, на протяжении переходного периода продолжительностью в пять лет, должен будет ликвидировать систему военного правления и отвести войска в конкретные места, определяемые соображениями своей безопасности. Тем временем, не позднее чем через год после начала переходного периода, должны будут начаться переговоры между Израилем, Египтом, Иорданией и выбранным местным органом палестинского самоуправления, в ходе которых будет определен постоянный статус территорий и обсуждены условия мирного договора между Израилем и Иорданией.

Для Садата и Бегина Кэмп-Дэвидские соглашения стали личным дипломатическим триумфом. Возвращение Синайского полуострова в полной мере восстанавливало репутацию египетского президента. Впрочем, Садат был склонен интерпретировать и соглашение по Западному берегу и сектору Газа как значительную израильскую уступку палестинцам. Разве документ не обещал “полную автономию” и уважение “законных прав палестинского народа”? Тем более что Израиль до сих пор упорно воздерживался от официального употребления таких формулировок. В документе также говорилось, что аналогичные мирные соглашения должны быть заключены между Израилем и другими арабскими государствами, бывшими противниками Израиля, — что, в свою очередь, предупреждало какие-либо обвинения в адрес Египта относительно того, что он будто бы вернул себе Синайский полуостров, не позаботившись об интересах Иордании и Сирии.

И все-таки, если рассматривать ситуацию в истинном свете, то вряд ли можно было утверждать, будто Садат достиг (или, как настойчиво повторял Вейцман, “рассчитывал достичь”)чего-то большего, чем “фиговый листок” для прикрытия палестинской проблемы. Он согласился на весьма запутанную — предложенную, главным образом, израильской стороной — формулу, согласно которой вопрос об отводе израильских войск откладывался до последующих переговоров. Характер и рамки палестинского самоуправления также предстояло определить в ходе переговоров между Египтом, Иорданией и Израилем. Каждая из стран, по сути дела, сохраняла за