Борис Поломошнов - Похвала подлости Страница 35

— «Итальянская пресса, стремясь угодить Муссолини, испытывала определенные затруднения в подаче и пропаганде «динамики фашизма» и так и не смогла решить, объяснялась ли скоротечность военных действий (против Албании. — Б. П., Е. П.) тем, что итальянские войска так блестяще сражались, или явилась следствием того, что албанцы приветствовали их в качестве освободителей от ненавистного короля» [108, с. 137].

— «Ульрих фон Хассель, бывший посол Германии в Италии, вспоминает появившиеся в прессе фотографии Муссолини, выигрывавшего шахматную партию, хотя он вообще не умел играть в шахматы» [108, с. 49].

— «Итальянский философ Оттавио Динале превзошел всех в славословиях и дифирамбах Муссолини. Так, в июльском номере «Иерархии» в 1930 году он написал, что все достоинства и добродетели Александра Великого, Цезаря, Сократа, Платона, Вергилия и Лукреция, Горация и Тацита, Канта и Ницше, Маркса и Сореля, Макиавелли и Наполеона, Гарибальди и Неизвестного солдата (явная оплошность со стороны так и не ставшего известным в более широких, чем узкий круг ограниченных людей, философом О. Динале: Муссолини мог расценить его пассаж как упрек в том, что дуче жив; на сей раз — обошлось. — Б. П., Е. П.) воплотились в одном человеке — Бенито Муссолини» [108, с. 255].

— Из сборника упражнений по итальянскому языку, издаваемого в Италии на протяжении всего периода правления Муссолини: «Дети, любите Бенито Муссолини» [108, с. 254].

Первый рейх. Гай Саллюстий Крисп: «Мы действительно уже давно не называем вещи своими именами: раздавать чужое (курсив — Б. П., Е. П.) имущество именуется щедростью, отвага в дурных делах — храбростью; поэтому государство и стоит на краю гибели» [91, с. 32].

Второй рейх. Того, на кого поступил донос как на еретика, заставляли наизусть прочитать «Отче наш», «Верую», «Десять заповедей» или что-нибудь другое — по усмотрению инквизитора; «если обвиняемый их не знал, забыл, ошибся при чтении, то презумпция виновности (курсив — Б. П., Е. П.) приобретала совершенную силу» [60, с. 214].

Третий рейх. «Вессель (Wessel) Хорст Ганс. Один из нацистских официальных национальных героев, автор партийного гимна.

04.09.1924 г. был приговорен берлинским судом к двум годам тюремного заключения за мошенничество. В 1926-м году после освобождения из тюрьмы привлечен своим знакомым Г. Гиммлером в НСДАП. Одновременно вступил в СА и сформировал «штурм СА № 5» в Берлине. Участник боев с коммунистами. С помощью силовых методов Веселю удалось установить контроль над одним из районов города, где традиционно господствовали коммунисты. В 1928 году написал стихи на мотив старой морской песни. По информации полиции Вессель жил в Берлине и существовал на деньги проститутки, у которой был сутенером.

Был убит в уличной драке с другим сутенером А. Хелером, за что тот получил приговор — семь лет тюрьмы. Драка, в которой был убит Хорст Вессель, произошла из-за денег проститутки Эрны Енике.

«Факт» гибели Хорста Весселя в «уличном бою против коммунистов» был использован Й. Геббельсом, который сделал легенду о Весселе, погибшем за торжество идей национал-социализма.

Хорста Веселя стали называть «мучеником за идею», «Великим героем» и «Великим поэтом».

Стихи Хорста Веселя получили широкое распространение и через некоторое время стали партийным гимном НСДАП.

С 1934 года гимн Хорста Веселя исполнялся на всех официальных мероприятиях сразу же после государственного гимна. Именем Хорста Веселя была названа одна из дивизий СС» [36, с. 83–84].

Первый рейх. «Так, власти немедленно заключили в тюрьму не только Андронида, Лагия и их единомышленников, но также товарища стратега Сосикарта, обвинив последнего в том, что он председательствовал в собрании, которое решило отправить посольство к Цецилию, содействовал такому решению, да и вообще именно его считали виновником всех бед.

На следующий день… приготовили Сосикарта к смертной казни, потом связали его и не переставали мучить пытками до тех пор, пока он не испустил дух, и, все-таки, не дал ни одного из показаний, каких от него домогались.

Лагий, Андронид и Архип были отпущены на свободу, потому что… Диэдий (стратег, назначавший судей. — Б. П., Е. П.), получил талант (talanton — самая крупная денежная единица в Римской империи, эквивалентная по стоимости 26,2 кг серебра; в одном таланте — 60 мин. — Б. П., Е. П.) от Андронида и еще сорок мин от Архипа» [81, с. 181].

— «Он (Сулла. — Б. П., Е. П.) намеревался даже уничтожить Цезаря, и, когда ему говорили, что бессмысленно убивать такого мальчишку, ответил: «Вы ничего не понимаете, если не видите, что в этом мальчишке — Много Мариев». Когда Цезарь узнал об этих словах Суллы, он долгое время скрывался, скитаясь в земле сабинян (гористой области к северо-востоку от Рима. — Б. П., Е. П.). Но однажды, когда он занемог и его переносили из одного дома в другой, он наткнулся на отряд сулланских воинов, осматривавших эту местность, чтобы задерживать всех скрывающихся.

Дав начальнику отряда Корнелию два таланта, Цезарь добился того, что был отпущен, и тотчас, добравшись до моря, отплыл в Вифинию, к царю Никомеду» [80, с. 285].

— «Коллегии (collegia)… превратились в агентства по продаже крупных партий плебейских голосов. Занятие покупкой голосов достигло такого уровня, что в него потребовалось ввести разделение труда.

Так, существовали divisoses, покупавшие голоса, interpretes или посредники, и sequesters, которые придерживали деньги до тех пор, пока не становились известными результаты голосования» [32, с. 143].

— Цицерон: «Теперь следуй за мной на поле (Марсово. — Б. П., Е. П.). Скупка голосов в разгаре. «Признак, я тебе скажу» (цитата из «Илиады». — Б. П., Е. П.): плата за ссуду повысилась в квинтильские иды с одной трети до двух третей.

Ты скажешь: «Это, во всяком случае, не огорчает меня». О, муж! О, гражданин! Меммий пользуется полной поддержкой Цезаря. Консулы устроили Домицию союз с ним: об условиях сообщить в письме не решаюсь.

Помпей ворчит, жалуется, поддерживает Скавра, но неизвестно, для вида ли, или искренне. Преобладания нет ни у кого: деньги уравнивают достоинства каждого (курсив — Б. П., Е. П.)…

Мессала слаб, но не потому, что у него нет решимости: ему вредят соглашения между консулами и Помпеем. Думаю, что эти комиции будут отложены.

Кандидаты в трибуны поклялись домогаться избрания с тем, чтобы Катон был их судьей. Каждый из них вручил ему 500000 сестерциев» [111, с. 281].

— «Помпей сделал своего не блещущего способностями друга Афрания консулом, пригласив вождей триб в свои сады и там заплатив им за нужное поведение на выборах» [32, с. 144].

— «Для того, чтобы финансировать кандидатов, занималось так много денег, что избирательные кампании подняли процентную ставку до восьми процентов в месяц.

Суды, которыми теперь завладели сенаторы (курсив — Б. П., Е. П.), состязались в коррумпированности с избирательными пунктами. Клятвы как свидетельства утратили всякую ценность; лжесвидетельство стало таким же обычным явлением, как и взяточничество (курсив — Б. П., Е. П.). Марк Мессала, обвиненный в подкупе избирателей в ходе выборов в консулы (53 год до н. э.), был единогласно оправдан, хотя даже его друзья признавали, что он виновен» [32, с. 144].

— Цицерон: «К суду за подкуп избирателей привлечены все, кто домогается консульства: Меммий привлек Домиция; Квинт Ануций… — Меммия (курсив — Б. П., Е. П.), Квинт Помпей — Мессалу; Триарий — Скавра. Поднят больной вопрос, ибо обнаруживается или гибель людей, или гибель законов.

Примиряются… чтобы суд не состоялся. Дело, видимо, идет к междувластию. Консулы жаждут, чтобы комиции состоялись; обвиняемые не хотят этого, особенно Меммий, рассчитывающий, что с приездом Цезаря он будет консулом; однако мнение о нем удивительно неблагоприятное. Избрание Домиция и Мессалы, видимо, обеспечено» (тех, которые привлечены к суду за подкуп избирателей, см. выше. — Б. П., Е. П.) [110, с. 296].

«Простодушный и бедный человек может быть обвинен в любом преступлении, которого он не совершал, и непременно будет осужден» (курсив — Б. П., Е. П.) [32, с. 144].

— «Лентул Сура, оправданный с перевесом в два голоса, оплакивал свои чрезмерные расходы, так как ему пришлось подкупать на одного судью больше, чем было необходимо» [32, с 144].

— «Когда Цезарь прибыл в качестве проконсула в Дальнюю Испанию в шестьдесят первом году до н. э., он был должен 7500000 долларов; по возвращении в шестидесятом году он расплатился со всеми кредиторами одним махом. Цицерон же считал себя щепетильно честным человеком; за год своего губернаторства в Киликии он сделал только 110 тысяч долларов, и его письма полны восторгов по поводу собственной умеренности.