История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 2 - Луи Адольф Тьер Страница 35

Несчастный генерал Жюно оказался в крайнем затруднении. С одной стороны, его подгоняли приказы Наполеона и уверенность, что если он не придет вскоре в Лиссабон, то или португальский флот успеет уплыть со всеми богатствами Португалии, или он встретит организованное сопротивление, которое будет трудно преодолеть;

с другой стороны, перед ним простирались обрывистые отроги гор провинции Бейра, разделенные ужасающими ущельями, совершенно пустынными, лишенными всяких ресурсов и ставшими еще более опасными из-за осенних проливных дождей. К тому же французские солдаты, в спешке покинув Францию, не имели при себе снаряжения, оказались в большинстве разутыми и без ранцев и были не в состоянии ни выдержать продолжительный марш, ни победить сколь-нибудь серьезное сопротивление, если бы с таковым столкнулись. А последнего нельзя было исключить, ибо у португальцев оставалось 25 тысяч довольно неплохих солдат, весьма расположенных к обороне, ибо перспектива принадлежать Испании вовсе не содействовала дружелюбной встрече с захватчиками их земли. Нельзя было рассчитывать и на помощь испанцев, ибо вместо двадцати батальонов они прислали французам только восемь, питавших к тому же столь недобрые чувства к иностранцам, что их пришлось отослать обратно.

Перед лицом такой альтернативы – либо позволить совершиться в Лиссабоне событиям, достойным сожаления, либо подвергнуть изнуренные войска новым тяготам – генерал Жюно не колебался и осмотрительности предпочел послушание. Он принял решение продолжить стремительный марш через отроги Бейры, окаймляющие Тахо от Алькантары до Абрантеса. А потому не медля собрал некоторое количество башмаков, раздобыл нескольких быков и, для изготовления патронов, воспользовался имевшимся на месте пороховым складом и бумагой: объемистыми архивами кабальеро Алькантары. Затем Жюно разделил свою армию на две части, составив одну из пехоты двух первых дивизий, а вторую – из пехоты третьей дивизии, кавалерии, артиллерии и отставших. Первую часть он выдвинул вперед, а вторую оставил в Алькантаре с приказом выдвигаться, как только все отставшие подтянутся, восстановят силы и раздобудут транспорт. С собой он взял лишь несколько горных орудий, которые было проще тащить ввиду их небольшого калибра.

Двадцатого ноября Жюно отбыл из Алькантары и пересек границу Португалии по правому берегу Тахо, в то время как генерал Карафа переходил ее по левому. Конечно, лучше было перейти Тахо, добраться до Бадахоса и идти в Элваш по большой дороге, которой следуют обычно испанцы, через плоскую провинцию Алентежу. Но для этого нужно было спуститься до Бадахоса по всему полуострову, а затем длинным обходным путем добираться до Лиссабона. Наполеон, отдав, после изучения карты, приказ двигаться к Лиссабону кратчайшим путем, предписал следовать правым берегом Тахо, от Алькантары до Абрантеса. Такой маршрут был короче и позволял осуществить переход через Тахо при приближении к Лиссабону. Однако если бы Наполеон знал, что в Португалии придется столкнуться с проливными дождями, а из-за небрежения союзников армия прибудет в Алькантару измученной голодом и усталостью, он предпочел бы потерять несколько дней, нежели продолжать марш, который вскоре стал обреченным.

Тут-то и начали обнаруживать себя пагубные стороны политики крайностей, когда, желая действовать одновременно и на Висле, и на Тахо, и в Данциге, и в Лиссабоне, приходилось отдавать приказы издалека, использовать слабых солдат и неопытных генералов, тогда как крепкие солдаты и искусные генералы оказывались занятыми в другом месте. Бывают соратники, грешащие вялостью, бывают такие, что грешат избытком рвения. Последние встречаются реже и в целом более полезны, хотя иногда становятся опасны. Доблестный Жюно относился к последним. Поэтому он без колебаний покинул 20 ноября Алькантару, отослав, как мы сказали, часть испанских войск, показавшихся ему ненадежными, и направив другую их часть по левому берегу Тахо, а сам выдвинулся по правому. Из армии, которая в Байонне насчитывала 23 тысячи боеспособных солдат, он уводил с собой не более 15 тысяч: не потому что остальные погибли и заблудились, но потому что они были неспособны продолжать столь стремительный марш. Он выдвинулся вдоль Тахо по горным тропам, вынужденный непрестанно подниматься и спускаться, то восходя на гряду отрогов, отходящих от Бейры, то углубляясь в ущелья, их разделяющие. Две пехотные дивизии он направил на Каштелу-Бранку разными дорогами. Погода по-прежнему оставалась ужасной, дожди не прекращались, дорога была почти непроходима. На следующий день обе дивизии соединились в Каштелу-Бранку, и обе – в ужасном состоянии. Солдаты были бледны, обезображены и почти все босоноги. Остановиться значило умереть с голода, а кроме того потерять драгоценное время. Поэтому снова двинулись в путь в надежде добраться до богатого и густонаселенного Абрантеса, расположенного за пределами гористой местности, в открытом и плодородном краю. Двигались двумя колоннами. Первой колонне предстояло преодолеть четырнадцать лье и четыре-пять горных потоков. От дождя они так разбухли, что переправа через них была опасна. Солдаты становились в цепи, держась за ружья, чтобы противостоять бурному натиску вод. До Собрейра-Формозы добрались только к одиннадцати часам вечера, в состоянии подлинного отчаяния. За первый час собралось не более шестой части людей. Нашли каштаны, немного скота и поели. Вторая дивизия на пути в Пердигао, в свою очередь, претерпела жестокие страдания.

Наконец, после неслыханных лишений и тягот, 24 ноября войска добрались до Абрантеса в количестве 4–5 тысяч человек, бледных, исхудалых, с окровавленными ногами, в разорванной одежде и выведенными из строя ружьями, ибо солдаты пользовались ими как посохами, переходя через горные реки и карабкаясь в горы. Прибыть в таком виде к густонаселенному городу значило вызвать у отцов города искушение захлопнуть ворота перед войсками и защититься от них, попросту дав им умереть с голоду. Но к счастью, бессмертные победы, одержанные во всех концах света французскими ветеранами, защищали молодые войска везде, где бы они ни оказались. Слава французской армии была такова, что при ее приближении у населения возникало только одно чувство – желание предоставить ей как можно скорее то, в чем она нуждалась. Узнав французских солдат поближе, их переставали ненавидеть, не переставая опасаться, и предоставляли им по доброй воле то, что в первый день предлагали из страха.

Главнокомандующий пришел в Абрантес прежде своей армии, чтобы заранее подготовить помощь, какой требовало ее печальное состояние. Жители предоставили всё, чего он хотел. В изобилии собрали скот и хлеб, и, впервые после отбытия из Саламанки, то есть за двенадцать дней, солдаты получили