Конец режима: Как закончились три европейские диктатуры - Александр Баунов Страница 51

«Бункер» во главе с Бласом Пиньяром и Хосе Антонио Хироном нападает на осторожную либерализацию Ариаса с первых дней его премьерства, а после теракта для этого появляется дополнительный повод. Лидеры «бункера» готовят досье: вырезают рекламные фото с девушками в купальниках, добавляют картинки из запрещенного в Испании журнала Playboy и приходят к Франко с докладом о засилье порнографии в газетах при либеральном министре информации и туризма Пио Кабанильясе. В только что освободившейся Португалии бестселлеры — эротические и коммунистические издания, налицо порочная связь между сексом и коммунизмом.

Пио Кабанильяса увольняют 24 октября. Для этого есть еще одна важная причина: министр позволил прессе обсуждать бизнес-аферу на рынке оливкового масла, в которой замешан старший брат вождя, его давний соратник, а заодно успешный и многогранный предприниматель Николас Франко. Одновременно правительство покидают и другие либеральные и настроенные на перемены министры и замы, в том числе члены группы «Тацит». Перед уходом Кабанильяса государственное телевидение передает несколько раз за день шуточную песенку «Это праздник Бласа». Шлягер написан без всякой связи с событиями, но все понимают намек: «бункер» празднует победу.

Для отпора тем, кто разлагает государство изнутри и толкает Испанию в сторону португальского сценария, в ноябре создается «Национальная организация ветеранов» под руководством известного деятеля «бункера» Хосе Антонио Хирона — человека с квадратной головой и сползающими по углам рта под подбородок усами. Когда Хирон произносит речи, слова поднимаются и лопаются, будто медленно всплывающие со дна огромные пузыри. Создание «Союза ветеранов» спустя почти 40 лет после войны всеми понято однозначно: сплотились люди, которые постараются не допустить в Испании перемен и «цветочных революций», их война не столько позади, сколько впереди.

Тогда же, в ноябре, полиция арестовывает большую группу лидеров оппозиции, собравшихся на встречу в Мадриде. Среди задержанных новый глава Социалистической рабочей партии Фелипе Гонсалес, вместе с ним известный перебежчик из рядов режима, его бывший идеолог Дионисио Ридруэхо и несколько социал-демократов. Хоакин Руис-Хименес, бывший министр образования, 20 лет назад уволенный в результате первых после гражданской войны студенческих волнений в Мадриде, покинул собрание до начала арестов. Он демонстративно приходит сдаваться в участок.

Все это люди, широко известные в Испании и за рубежом. Происходит международный скандал, арестованных быстро выпускают. Арест явно не санкционирован правительством, скорее это акт сторонников жесткой линии среди силовиков, совершенный в надежде, что их услышит Франко: вот до чего правительство Ариаса довело страну, враги открыто встречаются в столице. Становится еще очевиднее, что после того как Франко по состоянию здоровья и возрасту отошел от ручного управления, внутри режима формируется несколько центров принятия решений.

Руководство новоявленного «Союза ветеранов» принимают и благословляют лично Франко и премьер Ариас. Как можно не благословить ветеранов? Ариас, отдав на съедение своим бывшим друзьям по «бункеру» генерала Диес-Алегриа, министра Кабанильяса и просвещенных бюрократов из группы «Тацит», все еще надеется выиграть последний бой и провести через кортесы закон о политических объединениях. Политические объединения — это апертуризм (внутрисистемное реформаторство) без монархизма. Еще генсек Национального движения Солис Руис пытался противопоставить «операции "Принц"» свою модернизацию партии власти, которая должна была стать сильнее, современнее и влиятельнее после разбивки на «объединения».

Это все тот же старый спор между персональным и партийным режимом, возрождающийся в новых условиях. Франко относится к объединениям скептически: для него это первый шаг к партиям, а партии — путь к погибели. В ноябрьском телевизионном выступлении Ариас просит для своего проекта доверия, обращаясь, очевидно, не только к гражданам, от которых мало что зависит, но к коллегам-аппаратчикам и самому Франко.

Торможение осторожной либерализации Ариаса, нападки на «дух 12 февраля», чистка либералов и апертуристов в правительстве связаны не только с мировым энергетическим кризисом, взрывом в кафе «Роландо», баскской террористической войной и забастовочным движением, но и с осенними событиями в революционной Португалии.

Глава 5

Португалия. Шипы революции

Лето 1974 г. — осень 1975 г. Два года до падения режима Франко.

Придя к власти, португальская оппозиция попадет в ловушку собственной беспощадной критики режима. Она обличала его не только в связанных с ним мерзостях португальской жизни, но и во всем на свете. Почему не все португальцы живут богато и счастливо? Почему не зарабатывают как немцы и французы? Почему не все имеют автомобиль и проводят отпуск на море? Потому что им мешает режим — единственная настоящая беда Португалии. И вот режим испаряется за сутки, и его обличители внезапно оказываются у власти. Граждане с нетерпением ждут чуда, а чуда не происходит. Оппозиция не потрудилась объяснить им, что некоторые проблемы Португалии слабо связаны с режимом и не могут быть исправлены простой заменой политической верхушки.

«Дикие» забастовки и люстрации

Первое временное правительство, пытаясь сотворить чудо, совершает обидную ошибку. Вскоре после революции оно повышает минимальную зарплату до 3300 эскудо — примерно 130 тогдашних долларов США. Для некоторых отраслей это повышение сразу на четверть, для других — на треть, а есть те, для которых это означает удвоение зарплаты.

Догадываясь, что резкое повышение денежной массы в обороте вызовет инфляцию, власть замораживает цены на базовые продукты, услуги и транспорт. Возникает товарный дефицит — очереди за хлебом, бензином, маслом, сардинами. Людям приходится бегать по магазинам в поисках товаров, которые еще вчера были в свободном доступе. Правительство пытается справиться с очередями и угрожает реквизицией торговцам, которые не обеспечат продажу дефицитных товаров.

Для больших корпораций и иностранных инвесторов резкое повышение зарплаты означает сокращение прибыли. Теперь производить в Южной Корее и Сингапуре точно выгодней. Помимо этого, арабское нефтяное эмбарго против Запада в разы подняло цены на нефть и увеличило издержки. Компании начинают увольнять работников или просто приостанавливают производство. Правительство подозревает бизнес, особенно иностранный, в контрреволюционном заговоре. Подозрительное отношение к Западу и его капиталу теперь черта не только старой диктаторской Португалии, но и нынешней свободной.

Новая власть сразу разрешила любые профсоюзные объединения, но опыта цивилизованной профсоюзной борьбы у них мало. Освобожденные профсоюзы движимы отраслевым эгоизмом, ожиданием чудес и амбициями своих лидеров. Начинается волна «диких» забастовок — не согласованных между отраслями, напрочь лишенных солидарности, выдвигающих невыполнимые требования. Даешь 30-часовую рабочую неделю! Даешь зарплату в пять раз выше государственного минимума!

Опасаясь рабочих волнений, некоторые корпорации, например работающая в Португалии американская ITT или местный конгломерат CUF, повышают зарплаты своим работникам до 10 000 эскудо, оставляя за собой право проводить сокращения. Некоторые считают это провокацией, своего рода итальянской забастовкой капиталистов: так они хотят