Константин Романенко - "Если бы не сталинские репрессии!". Как Вождь спас СССР. Страница 60

Фактически это признание того, что заговорщики уже не могли рассчитывать на массовую поддержку ни армии, ни народа. Поэтому Тухачевский, как и Троцкий, строил свои планы исходя из ориентации на внешние силы. В заявлении, написанном на 19 страницах 4 июня 1937 года на имя Ежова, Уборевич показал, что, говоря ему о сроках государственного переворота, Тухачевский сказал: он приурочен к возникновению войны (СССР) с Германией, Японией и Польшей.

Уборевич писал, что «в конце 1935 г., после Киевских маневров, Тухачевский в присутствии Якира рассказал о плане государственного переворота в условиях войны. Этот план сводился к тому, что верные заговорщикам воинские части неожиданным налетом арестовывают чле­нов правительства и руководство ВКП(б). Правда, подробностей этого варианта Тухачевский не излагал». Но он перечислил людей, играющих руководящую роль в заговоре: Якира, Гамарника, Корка, Эйдемана. Среди других участников он назвал сотрудников центрального аппарата Наркомата и генерального штаба: Роговского, Белицкого, Ольшанского, Аппогу, Левичева, а также начальника штаба Киевского военного округа Д. А. Кучинского.

Теперь приурочивание захвата власти к началу войны становилось почти основной идеей заговорщиков как внутри страны, так и за рубежом. Говоря об обсуждении вопроса отношений с немцами и «о возможных условиях предстоящей войны», Тухачевский пишет в показаниях от 1 июня: «Осенью 1935 года ко мне зашел Путна и передал мне записку от Седова, в которой Седов от имени Троцкого настаивал на более энергичном вовлечении троцкистских кадров в военный заговор и на более активном развертывании своей деятельности.

Я сказал Путне, чтобы он передал, что все это будет выполнено. Путна дополнительно сообщил мне, что Троцкий установил непосредственную связь с гитлеровским правительством и генеральным штабом и что центру антисоветского военного заговора ставится задача подготовки поражения на тех фронтах, где будут действовать германские армии».

Тухачевский лукавит, указывая, что Путна передал ему записку только от Седова. Сам Путна на допросе заявил, что, «находясь в сентябре 1935 г. в Лондоне и узнав о вызове в Москву, он сообщил об этом в Париж сыну Троцкого — Седову. От последнего с нарочным был доставлен пакет, в котором находились записка Седова к Путне и «доверительное письмо, написанное и подписанное лично Троцким» для Тухачевского. Выполняя задание Седова, он — Путна в первых числах октября 1935 г. вручил Ту­хачевскому письмо Троцкого. Ознакомившись с письмом, Тухачевский просил Путну «передать устно, что Троцкий может на него рассчитывать».

В это же время аналогичное послание Троцкого получили Пятаков и Карл Радек. На процессе антисоветского троцкистского центра 23–30 января 1937 года последний огласил его содержание: «Первый вариант — это возможность прихода до войны, второй вариант, — во время войны»[78]. Впрочем, Тухачевский и сам пояснял смысл полученных директив: «В зиму с 1935 на 1936 год, как я уже упоминал, я имел разговор с Пятаковым, в котором последний сообщил мне установку Троцкого на обеспечение безусловного поражения Советского Союза в войне с Гитлером и Японией и о вероятном отторжении от СССР Украины и Приморья. Эти указания говорили о том, что необходимо установить связь с немцами, чтобы определить, где они собираются двинуть свои армии и где над­лежит готовить поражение советских войск»[79].

Признав, что планы Троцкого были приняты как руководство к действию, Тухачевский писал: «Перед центром военного заговора встал вопрос о том, как организовать связь с иностранцами и особо с германским ген. штабом во время войны. Такие связи были намечены». Естественно, что, готовя военный переворот, Тухачевский был просто обязан заручиться гарантиями о поддержке заговорщиков внешними силами, и в первую очередь со стороны Германии. Словно облегчая такую возможность, в дело вмешался случай. 20 января 1936 года в Сандринхеме скончался английский король Георг V, и Тухачевского направили в Лондон на его похороны.

В своих письменных показаниях Тухачевский весьма скупо излагает детали своего вояжа за границу. Он лишь указывает: «Во время похоронной процессии, сначала пешком, а затем поездом, со мной заговорил генерал Румштедт — глава военной делегации от гитлеровского правительства». В действительности речь идет о главе германской военной делегации Герде Рунштедте — генерале наиболее близком к Гансу фон Секту и одновременно являвшемся другом главнокомандующего сухопутными войсками Вермахта генерала Вернера фон Фрича. Примечательно и то, что в состав германской делегации, при­сутствовавшей на похоронах, также входил и Гейр фон Швеппенбург — военный атташе Германии в Великобритании, который поддерживал дружеские отношения с подельником Тухачевского — военным атташе СССР в Великобритании К. В. Путной. Причем Гейр фон Швеппенбург, как и Рунштедт, входил в состав германских заговорщиков.

«Очевидно, — продолжал Тухачевский, — германский генеральный штаб уже был информирован Троцким, т.к. Румштедт прямо заявил мне, что германский генеральный штаб знает о том, что я состою главой военного заговора в Красной Армии и что ему, Румштедту, поручено поговорить со мной о взаимно интересующих нас вопросах.

Я подтвердил его сведения о военном заговоре и о том, что я стою во главе его. Я сказал Румштедту, что меня очень интересуют два вопроса: на каком направлении следует ожидать наступления германских армий в случае войны с СССР, а также в каком году следует ожидать германской интервенции».

Если бы дальше Тухачевский сообщил, что германский генерал дал ему ответ на эти поистине идиотские вопросы, то стало бы ясно, что он врет. Можно ли предста­вить, что профессиональный военный мог рассчитывать на то, что другой профессионал — вот так ни за что, ни про что, — за понюшку табаку выдаст (даже заговорщику) секретнейшую информацию?

Но Тухачевский пишет: «Румштедт уклончиво ответил на первый вопрос, сказав, что направление построения германских сил ему неизвестно, но что он имеет директиву передать, что главным театром военных действий, где надлежит готовить поражение красных армий, является Украина. По вопросу о годе интервенции Румштедт сказал, что определить его трудно». Вот это уже похоже на правду. И все-таки Тухачевский лгал следствию, сведя рассказ о контактах с немцами лишь до такого разговора. Так, Тухачевский умолчал и о том, что еще по до­роге в Лондон он останавливался в Варшаве и Берлине. На встречах с польскими и немецкими военными он не скрывал своего недовольства руководством СССР и преклонения перед Вермахтом. Он не пишет ничего и о других эпизодах этой поездки. Поэтому прервем признания «полководца» и вернемся к началу 1936 года.

Глава 11. «План поражения»

В опубликованных сведениях о биографии Тухачевского нет никаких пояснений о причинах, по которым уже в начале 1936 года новоиспеченного «маршала» сняли с должности начальника вооружений РККА и назначили начальником Управления по боевой подготовке. Од­нако сегодня можно оценить круг его обязанностей в соответствии с Постановлением ЦИК и СНК СССР от 22.11.34 об утверждении: «Положение о НКО СССР... Глава 4. Начальник вооружений РККА 28. Начальник вооружений РККА руководит, на основе указаний Народного комиссара обороны Союза ССР, всей работой по осуществлению строительства системы вооружения РККА и разработкой вопросов совершенствования вооружения и техники РККА.

На начальника вооружений РККА возлагается: а) ответственность за комплектное и наиболее эффективное размещение в конструкциях авиационного, бронетанкового, артиллерийского, химического и технического вооружения;

б) вооружение самолетов артиллерийскими башнями, турелями, бомбодержателями, магазинами, пушками, автоматами, пулеметами, бомбами, ПУАО, химоборудованием, радио-, телемеханическими установками и пр.;

в) вооружение танков и бронемашин башнями, подъемными и поворотными механизмами, пушками, пулеметами, ПУАО, химоборудованием, радио, телемеханическими установками, инженерно-саперным оборудованием и пр.;

г) руководство и наблюдение за разработкой новых образцов и видов вооружения, их усовершенствованием и постановкой на производство после принятия их на вооружение РККА;

д) разработка планов научно-исследовательских, изобретательских и конструкторских работ Народного комиссариата обороны в области вооружения РККА;

е) инспектирование состояния хранения, сбережения средств вооружения и военной техники во всех частях, управлениях, учреждениях, вузах, академиях и складах РККА;

ж) составление планов заказов промышленности на вооружение и техническое имущество, контроль за выполнением заказов и планирование текущего снабжения по группе подчиненных ему управлений;