Евгений Додолев - The Взгляд Страница 10

У «Птички» же был тогда бурный роман с Разбашом, а через несколько лет (6 августа 1993 года) она родила ему сына, которого назвали в честь родителя – Андрей (Альбина тогда предложила себя в крестные матери). Очень был забавный случай, когда они коллективно выехали в Софрино отдыхать. Любовница была с сыном. Были еще Саша Любимов и Сережа Бодров, которые вели постсоветскую версию «Взгляда». Пели песни, выпивали, ели шашлыки. Пили по-взрослому. «Там где клен шумел на речной водой, говорили мы о любви с тобой» – эта песня всегда в репертуаре Любимова индексировала определенную кондицию.

А утром приехали. Разбаш + Альбина. А сын Андрей узрел папу – обрадовался. Так они и завтракали: Назимова, Разбаш, Таня-»Птичка» и сын Андрей Андреевич. Высокие отношения!

Насколько помню, Лаврова пересеклась с Ивановой лет пять спустя в «Совершенно секретно». Татьяна к тому времени перенесла инфаркт, не просто прихрамывала как раньше (во время нашей совместной работы в «молодежке»), а оч основательно приволакивала ногу. Работала он простым редактором, ездила на старом «Ягуаре», который Андрей купил ей давным-давно. Экономила деньги. И все свободное время посвящала сыну. Его папа финансировал увлечение картингом и наследник всерьез занимался этим спортом.

Таня без конца хворала, время от времени ее госпитализировали. Все оплачивал, конечно, Разбаш, даже после того как их пути-дороги разошлись.

Однажды, после неудачной инъекции очередного чудо-лекарства, якобы очищающего сосуды, Татьяна оказалась в реанимации. Оба Андрея – муж и сын – катались на лыжах в Швейцарии. Вернулись они через несколько дней. Вскоре после приезда родных Иванова ушла в лучший из миров: тромб перекрыл сосуд в легком. На похоронах тамадой выступил сам Разбаш. Она умерла в январе, ее кремировали, а весной похоронили, если не ошибаюсь, на любимой даче.

После ее смерти Андреем Андреевичем занимался отец, почти все выходные проводил с мальчиком, тот учился в престижной школе «Золотое сечение», где ранее обучались его старшие братья и сестра. Они и первая жена Разбаша опекали Андрея-младшего, когда отца не стало. Андрей-младший часто гостил в барселонском доме Разбашей.

Все дети Разбаша выросли в уважаемых профессионалов, их ценят и любят.

Илья Андреевич работает в Министерстве природных ресурсов и экологии Российской Федерации, до этого занимал ключевую должность (рулил пиаром) в руководстве ОАО «Гостиничная компания» (до этого занимал должность старшего вице-президента МДМ-банка, а после смерти Андрея руководи его телекомпанией «Крылья-Медиа»). А с отцом он не сработался (пробовал силы как менеджер коммерческого департамента ВИDа). Влада Листьева, которого знал с младых ногтей, вспоминает тепло («Как-то на очередной вылазке ВИDа в Нахабино он научил меня играть в настольный теннис»).

Ксения Андреевна переехала в Амстердам.

Александр Андреевич после окончания РЭА имени Г.В.Плеханова трудится в Комиссии Таможенного союза ЕврАзЭС. Андрей Андреевич закончил Финансовый Университет при Правительстве РФ.

Экс-супруга листьевского соратника, Татьяна Разбаш работала пресс-секретарем Михаила Касьянова.

С Разбашем Таня Иванова («Птичка») рассталась не на ровном месте, между прочим. В той самой 107-метровой квартире на Красных Воротах, которую Андрей подарил возлюбленной, глава компании однажды застал ее со своим сотрудником – Тимуром Вайнштейном. Тот где-то с 1996 года работал в ВИDе редактором, проявил себя блестяще, потом вырос до продюсера листьевских программ «Тема» и «Час пик». На момент разборок с «Птичкой» Тимур, как понимаю, еще не был женат на Яне Баторшиной (она пришла на ТВ в самом начале века, до этого была главным тренером сборной Бразилии по художественной гимнастике).

Связь с «Птичкой» Андрей не афишировал. Но и не скрывал. Как впоследствии и с Альбиной.

Но! Не готов никого осуждать. И других не поощряю. Удивительное дело, что люди, в массе своей вполне снисходительно относясь к недостаткам & порокам своих друзей и соседей, при этом сурово судят всесоюзных любимцев. Иван Ургант в одном из интервью, посвященном премьере фильма «Высоцкий. Спасибо, что живой», констатировал, что, увы, все народные герои = пьяницы да наркоманы. Да. Однако то, что сойдет с рук соседу, заслуживает безапелляционного приговора в случае, если речь идет о знаменитости.

Обыватели спрашивают со всех социально-значимых сограждан по гамбургскому счету. Хотя по этому самому счету лишь великие могут спрашивать. Друг с друга. По преданию, сто лет назад именно на тайной площадке в Гамбурге собирались цирковые борцы, чтобы «промеж себя» определить, кто реально круче. И потом уже подкладываться – по циничным правилам потных договорных матчей – под тех, на кого продюсер укажет, не без куража развлекая доверчивых лохов зрителей. К вопросу о последних. Возмущаются «опусканием образа» обычно те, кто великого знать не знал. Однако считает себя при этом в праве полемизировать с родными + друзьями а, в системе координат которых сам факт того, что умерший был живым человеком, никоим образом не нивелирует его наследия. Живым! Спасибо, что таким.

К чему это? Просто вот споткнулся на истории с Тимуром (мы, замечу, не знакомы), перечитал главу и сократил ее вдвое. Купировав несколько фрагментов, зачистив несколько фамилий. А то, право, получается, как мы тогда говаривали, все под одним «останкинским одеялом». На самом деле, нравы в теле-тусовке не отличались от среднеотраслевых (если говорить о советский и/или постсоветской богеме). В кино-бомонде или у цирковых, как мне кажется, было даже круче. Я не берусь анализировать нынешнюю ситуацию, просто не в курсе (мне неинтересно). Но из песни слова не выкинешь. Тогда было так. Речь не о какой то девальвации нравов, просто гормон гулял, молодые были. Осуждать, наверное, может лишь тот, кто сам без греха. Это не я.

По качествам душевным и Андрей Разбаш, и Влад Листьев были отменными представителями рода человеческого. Не святыми, но лучше и чище оооочень многих. Помогали ближним. Искренне и бескорыстно. И сохранили главное – способность любить, не калькулируя выгоду. Были людьми. Не на 5 с +, нет, минусы у обоих были. Но оба = на пятерку. Мое мнение.

Тем не менее, если кто-то сумеет убедить меня, что в 90-х в «Останкине» нравы были не такими, как положено, я готов списать все на революционный драйв. Да, это была революция. Не только ТВ-реформа. Со всеми изъянами выжигающего пожара. Много лет спустя, когда в середине нулевых пригласил в единственный политический глянец России – журнал Moulin Rouge – экстравагантного Диму Быкова в качестве главного редактора, попросил его написать для экспериментального издания опус на условную тему «sex + революция». Цитирую:

«Революционная практика, как писал еще Ленин, всегда привлекательнее теории… И любому, кто займется формированием настоящей молодой оппозиции в России, придется его как-то решать. Да и не в оппозиции тоже надо думать о подобных вещах – как задумчиво говорил профессор в повести Житинского «Сено-солома», «люди крайне молоды. Не исключена возможность любви»… русская революция пришла не только как социальная, но и как эротическая утопия – осуществлявшаяся, впрочем, главным образом аскетами. Таков наш русский парадокс – двойственная евразийская страна сочетает восточный аскетизм в быту с европейскими разнузданными фантазиями. Собственно, это отражение генеральной двойственности всего нашего быта: живем мы как азиаты, но мыслим и мечтаем как европейцы.

Стадное чувство срабатывает в обоих ипостасях. Вопрос о том, следует ли революционеру воздерживаться от бурного секса или только им и подзаводиться, на самом деле в общем виде неразрешим. Все зависит от самого революционера. Одного – как Дзержинского – заводит аскеза, другого – как Мао Цзэдуна – возбуждает ощущение власти над женщиной, и только в силу этой власти он становится полновластным лидером революционной массы.

Можно предположить, что азиатская и, по крайней мере, исламская традиция, безусловно, требует полной сосредоточенности на революции – и отказа от любого комфорта, в том числе и эротического; даже мастурбация в таких условиях расценивается как непростительный грех. Однако революционера такого типа удивительно легко перевербовать, и в этом его главный недостаток. Влюбившись как следует, столкнувшись с женщиной, которая повернет его от революционной ненависти к счастливой любви, он быстро охладевает к революции. Подобная история изложена у Леонида Андреева в «Бездне», про которую сам он говорил так: «Будьте любезны, не читайте «Бездны», – но вопрос-то в ней поднят нешуточный. Террорист по конспиративным соображениям вынужден переночевать у проститутки, но в процессе общения с нею проникается состраданием и уважением к женщине вообще и продажной женщине в частности. Более того: если верить показаниям смертницы-неудачницы Заремы Мужахоевой, она передумала взрываться (и взрывать кафе) именно потому, что увидела московские магазины и захотела такую же кофточку, как на витрине.