Борис Кагарлицкий - Сборник статей и интервью 2004-05гг. Страница 60

Празднуя юбилей победы, кремлевская власть приписывает себе достижения сталинской эпохи, тактично отказываясь, однако, платить по соответствующим счетам. Нынешний сталинизм получается насквозь буржуазный, рыночный и прагматический. Наследники Берии и Ежова, гордясь своими историческими традициями, выступают на защиту частной собственности и итогов приватизации.

В борьбе за новые ценности сегодняшнее государство демонстрирует здоровую преемственность. В годы сталинских репрессий, когда бюрократический принцип торжествовал, судьба каждого конкретного человека могла висеть на волоске. В России времен Путина торжествует принцип частной собственности, но это отнюдь не означает, будто кто-то собирается защищать конкретного собственника.

А нравы с течением времени всё же смягчаются. Вот, например, Рыкова, Томского, Бухарина вместе с Тухачевским, Якиром и другими товарищами расстреляли. А Лебедев с Ходорковским пока ещё живы.

Кто скажет, что у нас нет прогресса?

Специально для «Евразийского Дома».

ПОСЛЕДНИЙ ПРАЗДНИК

У российской власти серьезные проблемы с праздниками.

Зачем вообще нужны государственные праздники? Не для того же, в самом деле, чтобы предоставить населению дополнительный выходной день! Нет, у праздников есть важная политическая функция. Они должны закреплять в массовом сознании единство государства и народа, обеспечивать эмоциональное сопереживание, сближающее граждан и правительственных чиновников.

Проблема постсоветского государства была в том, что все свои праздники оно унаследовало от советской власти. А придумать другие даты никак не удавалось - ни одно достижение новой власти (если таковые вообще были) не тянуло на общенародное торжество.

Постсоветские власти сначала попытались присвоить себе 7 ноября, переименовав его из годовщины революции в день примирения и согласия. Ничего не получилось - дата оказалось намертво привязана к историческому событию - взятию Зимнего Дворца большевиками. После безуспешных попыток присвоить себе праздник, власти решили просто его отменить. Предпочли отмечать в качестве национального дня 4 ноября - условную годовщину освобождения Москвы от поляков в XVII веке. Что из этого ничего не выйдет, можно предсказать заранее. Для того чтобы праздник действительно стал народным, недостаточно президентского декрета. Надо, чтобы его в любом случае, безо всяких правительственных решений отмечала изрядная часть населения.

Новогодний праздник популярен и у власти и у народа. Но он подчеркнуто аполитичен, а потому для государственных целей не годится. Что касается 1 мая, то на протяжении прошедших лет правящие круги прилагали существенные усилия, чтобы этот день деидеологизировать. Им удалось достичь определенного успеха, тем более что деидеологизация Первомая началась ещё при советской власти. В конце концов, новое название - «праздник весны и труда» (вместо «дня международной солидарности трудящихся») неофициально употреблялось уже в советское время. Точно также лишились идеологического содержания «женский день» 8 марта и даже 23 февраля, давно воспринимаемый уже не как профессиональный праздник военных, а просто как симметричный 8-му марту «мужской день».

Но относительно успешная деидеологизация Первомая имеет и оборотную сторону. Использовать его в собственных политических целях власть не может. Единственная дата, дающая кремлевским политикам некоторую надежду на единение с народом - день победы над нацистской Германией, 9 мая. От этой победы новая российская власть не отказывается. Есть возможность, не стыдясь признать преемственность по отношению к советскому периоду, одновременно отмежевавшись от коммунистической идеологии («победу одержал народ»). Воспоминание о победе в войне поддерживает дух патриотизма и укрепляет доверие к государственным институтам. К тому же в борьбе с нацизмом Советский Союз выступал совместно с западными демократиями: хороший повод позвать иностранных гостей и лишний раз подчеркнуть необходимость сотрудничества с Вашингтоном. В общем, администрация Путина просто обречена была сделать 9 мая главным праздником страны.

Увы, как всегда, получилось плохо. Народный праздник негоже отмечать, отгородившись от народа. Москву превратили фактически в закрытый город, наводнили милицией, перекрыли движение, раньше обычного закрыли метро, создав для обывателей все мыслимые и немыслимые проблемы.

Торжественный парад свелся к проезду по Красной площади 130 фальшивых фронтовых грузовиков. Новенькие, с иголочки, они сверкали широченными лобовыми стеклами, напоминавшими скорее современные «Мерседесы», нежели машины Второй мировой. Автомобили были специально заказаны, заплачено за них, наверняка втридорога, но организаторам было совершенно ясно, что грузовики, в которых возили на фронт пополнения и боеприпасы, были не слишком комфортабельны. Потому их не скопировали, а переделали - в соответствии со вкусами сегодняшнего начальства.

Большинство граждан России совсем не так представляло себе юбилей. По всей стране люди надевали георгиевские ленточки, поднимали бокалы в честь 60-летия победы, поздравляли ветеранов, доживших до этой годовщины. Но власть и народ праздновали поврозь. Вместо единения власти и народа получилось очередное напоминание об их разъединении.

А главным героем официального праздника оказался американский президент Буш. Его ждали, ему показывали парад и салют, его всячески ублажали, принимая как богатого родственника, от которого зависит семейное благосостояние.

Празднование было пышным и пустым, дорогим и неискренним. Что бы ни отмечала путинская Россия, она готова чествовать только саму себя.

Специально для «Евразийского Дома».

АНАТОМИЯ ТЕРРОРА - «КРУГЛЫЙ СТОЛ»

18 мая 2005 года состоялась встреча авторов и экспертов журнала «Свободная мысль-XXI», поводом для которой стала известная статья Бориса Кагарлицкого (http://www.aglob.ru/analysis/?id=726). В дискуссии приняли участие главный редактор «ФОРУМа.мск» А.Ю.Баранов, ведущий научный сотрудник Института проблем глобализации А.В.Суриков, директор Института проблем глобализации Б.Ю.Кагарлицкий, председатель Исламского комитета России Г.Д.Джемаль, главный редактор журнала «Свободная мысль-XXI» В.Л.Иноземцев, депутат Государственной думы А.П.Кондауров, содиректор Центра новой социологии и изучения практической политики «Феникс» А.Н.Тарасов, руководитель Центра проблем этнополитики и ислама Академии геополитических проблем Д.Ш.Халидов, шеф московского бюро телеканала «Аль-Джазира» А.Хузам.

Б.КАГАРЛИЦКИЙ: Терроризм стал одним из наиболее удобных поводов для политических спекуляций. В этом смысле проблема терроризма состоит не столько в борьбе с ним, сколько в заинтересованности правящих элит в существовании данной проблемы, в том, чтобы на деле она не решалась, а только усугублялась и перманентно сопровождала существующий порядок вещей. Существующий порядок вещей, в принципе, перестал устраивать подавляющее большинство людей. Причем не только низы общества, но и значительную часть средних слоев; не только в таких странах, как Россия, Бангладеш или Бразилия, но и на Западе. Очевиден кризис неолиберальной модели развития и существующих форм политического господства. Использовать демократические институты для сохранения статус-кво все труднее: нарастает риск того, что они будут использованы самими массами, стремящимися отыграть назад некоторые из неолиберальных преобразований и вообще изменить мир. Тем самым возникает необходимость в факторе, который «подмораживал» бы политическую ситуацию и одновременно создавал напряжение в глобальном обществе, отвлекая его внимание на ложные мишени и угрозы. Но чтобы такие ложные в историческом смысле угрозы «работали», они должны быть конкретными, поскольку людей невозможно долго пугать невидимыми призраками. Чтобы призрака боялись, он должен периодически материализовываться и наносить реально ощутимый ущерб.

Обратите внимание, что образ зловещей, всепроникающей, сетевой террористической организации, действующей на международном уровне, сначала появляется в массовой культуре и только потом начинает «перекачиваться» в реальность. Первым литературным прообразом «Аль-Каиды» можно считать сетевую террористическую организацию «Спектр», придуманную Яном Флемингом к 1961 году, когда прежние боевики прокоммунистических агентов «СМЕРШ» стали выглядеть совсем уже нелепо.

«Социальный заказ» предполагал создание новой угрозы, среди прочего придающей смысл деятельности секретной службы Ее Величества и других спецслужб. Но «Спектр» у Флеминга идеологически пуст, лишен политической, этнической, конфессиональной привязки - это абстрактные злодеи вообще. В дальнейшем на роль главных злодеев массовой литературы и голливудского кино пробуются сербы, однако затем она отводится арабам, постепенно трансформирующимся в мусульман как таковых. Саддам Хусейн как антигерой массовой культуры - это светский злодей националистического толка, который хорошо вписывался в идеологический пейзаж начала 1990-х, но потом устраивать перестал. В результате последующего смещения культурных акцентов и появляется образ «Аль-Каиды».