Коллектив авторов - Доктрина Русского мира Страница 62

Суть принадлежности к русскому народу – в неуловимом наличии особого духа. Он-то и делает русского русским. Это особый ток: он ударяет по нервам, входит в кровь, заставляет хрусталики зрачков смотреть внутрь, в туман наших русских глаз, в плёнку сладкой тоски, в бьющееся сердце, красное и живое, с кровью и вибрирующей тайной силой. Бытиё народа – таинство. Прикосновение к нему расплавляет нас.

Народ – нечто противоположное массе. Народ – это целостность, её можно ощущать и в одиночестве, необязательно видеть других. Народ – это пронзительный крик, это ветер, уносящий наше сознание в дальние дали, ток высокого напряжения, опрокидывающий в падение вверх.

Русский народ создал своё государство, отстоял его от посягательств страшных врагов с этой же самой целью. Мы выразили через державу наш вселенский масштаб, нашу глубокую, искреннюю, интимную озабоченность судьбами мира. Всех остальных народов.

На заре русской истории мы видим единство народа и государства, их синтез. Народ, перерастая внутренние пределы, возмечтал о царстве своём и породил его из себя. И жил этим государством, и лелеял его, и берёг его для своей великой души. Но, породив царство, русские как бы раздвоились, народный дух смотрелся в это зеркало, менял ракурсы взгляда, в сердцах разбивал его, чтобы снова воссоздать. Это история любви и ненависти, сближения и удаления, череды сокрытий и откровений…

Народ временами сливался с государством, проникал в него, оживлял его, а потом снова отступал, как воды отлива оставляют тревожную заржавелую конструкцию, скрипящую шестернями. Да, это наше творение, но бывали эпохи, когда казалось, что это не так. Что это нечто чуждое, внешнее, призванное не сохранить, а уничтожить народ, не возвеличить его, а унизить, не освободить мощь духа, а посадить на цепь.

Отношение русских к государству двойственно. Мы нежны к нему и жестоки одновременно, как и оно к нам. Это наш образ, наша тень, проекция наших страхов и вместилище наших надежд. Государство – это свободный двойник народа, его отражение, получившее призрак независимости. Как «дьявол есть обезьяна Бога», так «государство есть обезьяна народа». Там всё узнаваемо, но всё искажено.

Преемственность по линии народа – главная и неотторжимая. Мы, русские, в первую очередь народ. Это и делает нас теми, кто мы есть. Приходя в себя, мы идём в народ. Идя в народ, приходим в себя. В русском слиты «я» и «не я».

Русское – абсолютно. Нет ничего иного, кроме русского, так как именно русское даёт бытиё всем остальным вещам.

Сегодня мы как народ снова на перепутье. В какой раз. И снова мир, окружающий нас, полон угроз. На сей раз это не только враги и конкуренты, импортированные идеологии, принуждающие смотреть нас на самих себя и окружающий нас мир чужими глазами. Это ещё и огромная историческая усталость, навалившаяся на наши плечи. Ведь за каждый шаг по истории мы платили огромную цену. Легко понять, что тысячелетний путь принёс много разочарований, утомил тело и душу.

Но сегодня, как всегда в трудные времена, у нас нет иного выхода, кроме как искать вдохновения, жизни и смысла в нас самих. Искать в русском бытии, в нашем духе, в нашей изнурённой трудами, но осветлённой отеческой верой, национальной плоти.

Мы не масса, мы не класс, мы даже не государство – мы народ. Русский народ. Именно это наш первый и последний ответ самим себе и всем остальным. Вне народа нет бытия. И если мы снова хотим быть – не выжить, не существовать, а именно быть, – мы должны вернуться к нашему «я». Должны примириться с ним, заново открыть его в себе, омыться током нашей русской крови. Спасти мир именно в тот момент, когда окажется, что он вот-вот сорвётся в новую фатальную авантюру наподобие строительства Вавилонской башни или всеобщего растления, за которым последовал Всемирный потоп.

И даже если очистительный потоп неизбежен, мы должны твёрдо знать, что «после потопа – мы».

Быть русским – значит быть всем. Никак не меньше.

Олег Розанов

О высокой сложности России

Строя проект будущего, нужно понимать, что Россия – это чудесное кружево, которое воспринимается только в целом

В настоящее время в геополитическом, метаисторическом и информационном аспектах идёт глобальное наступление на Россию, Русский мир и русский народ. Западные медиа создают из России образ цитадели агрессии, коррупции и прочего зла, в американских аналитических докладах ей отводится роль геополитической жертвы, а научные центры уже вовсю разрабатывают план освоения российских территорий в своих интересах.

Этому массированному прессингу извне необходимо противопоставить большой, созидательный и привлекательный для Русского мира и других народов проект будущего. Что мы можем и должны предложить обществу, какая большая идея способна нас всех захватить?

Чаша весов склоняется к тому, что мы возвращаемся к своей исторической субъектности, то есть к православной русской империи – Катехону, сдерживающему мир от сползания в бездну потребительства и античеловеческих ценностей.

Существует онтологически верная концепция о том, что духовным ядром России является Святая Русь, поэтому путь укрепления России один – через возвращение православных традиций. Идея Святой Руси как национального идеала должна обрести «плоть и кровь» в практических национально-державных стратегиях. Надо понимать, что идеал Святой Руси не является романтической пасторальной архаикой, не имеет ничего общего с этническим эрзац-национализмом, но является высоким творческим национально-державным идеалом. Более того, о приверженности идеалу Святой Руси говорят не только православные интеллектуалы, но и лидеры традиционного российского ислама – такие, как Верховный муфтий России Талгат Таджуддин.

Шесть процентов нашего населения являются воцерковленными людьми. Если рассматривать это не как количественный, а как качественный показатель, то шесть процентов пассионариев вполне способны дать стране импульс для зарождения новой национальной идеи, а её воплощение будет поддержано живыми творческими силами нашего народа, большинство которого идентифицирует себя с православием. При этом важно подчеркнуть, что в России нет конфликта между верующими и неверующими; умные атеисты прекрасно осознают созидательную роль Русской православной церкви, российского ислама и других традиционных конфессий. Видимость подобного конфликта умышленно создаётся и разжигается антигосударственным меньшинством, контролирующим такие важные, ключевые высоты в стране, как подготовка интеллектуальной элиты и формирование общественного мнения средствами массовой информации.

Мир очень сложен, и в нём проигрывает тот, кто существует в рамках обособленности от мировых процессов. Вспомним, как ещё в феврале 1917 года большевики (в тот момент незначительная партия – 24 тысячи человек) уже в октябре того же года смогли организовать государственный переворот, а затем не допустить к власти куда более массовые партии и движения вроде кадетов или эсеров и победить в Гражданской войне. И все потому, что они были частью мировых процессов глобальных изменений в парадигме развития человечества, а их политические оппоненты мыслили в лучшем случае в рамках границ Российской империи.

Результат политики сознательной изоляции в нашей истории чётко проявил себя на примере старообрядческих общин. Не старообрядцы придумали трактор и изобрели танк. Как только начинает работать местечковый изоляционизм, движение заканчивается. Необходимо понимать, что существует общий мейнстрим, и мы обязаны быть частью общего процесса. Другой вопрос, что при этом мы не должны поступиться «лица необщим выраженьем», которое у нас, безусловно, есть.

Поэтому, формируя повестку дня для страны, мы должны научиться глобальному политическому, экономическому и информационному позиционированию России в столь меняющемся мире и создать привлекательную социальную модель государства, которая позволит нам собрать воедино евразийское пространство.

На сегодняшний день в мире существуют два больших мессианских проекта: русский и англосаксонский. Англосаксонский мессианский проект – это распространение силы, которая якобы способна гарантировать мир. Но какой? Однобокий мир по лекалам и в интересах «ядра» – агрессивной англосаксонской элиты. Мир, исповедующий культ двуличности власти, глобального превосходства США и их псевдосоциальных стандартов, когда вопросы добра и зла рассматриваются только с точки зрения практической пользы и личной выгоды.

Русский мессианский проект заключается в поддержании уровня справедливости на земле, позволяющего гармонично существовать и развиваться мировой цивилизации; причём наши постулаты миротворчества, незлобивости, отсутствия чувства превосходства над другими странами и народами оставались таковыми даже в то время, когда официально советское государство жило «без Бога».