Борис Кагарлицкий - Сборник статей и интервью 2004-05гг. Страница 63

Хватало понятий «бунтовщик» и «смутьян», под них подпадали и Пугачев, до основания потрясший основы империи, и безобидный болтун Чацкий. То есть все это было всегда. Но почему-то всплыло именно сейчас. Как феномен мировой политики и общественной жизни терроризм действительно обозначился буквально на наших глазах. И автор прав, когда ставит вопрос «qui prodest?» - ищи, кому это выгодно. Это и есть вопрос вопросов, потому что само понятие «терроризм» стало толковаться крайне расширительно.

Террорист - и тот, кто убивает коррумпированного чиновника, поскольку другим способом добраться до него не может. И тот, кто подрывает себя вместе со случайными прохожими просто потому, что сам по какой-то причине не хочет и не может больше жить. И тот, кто подкладывает бомбу в самолет, а сам остается на земле, прекрасно сознавая, что убивает множество ни в чем неповинных людей.

И одесские комсомольцы, которые хотели взять ларек, - классический «экс», который тоже кладется в одну корзину с терроризмом. Террористом объявляют человека, который заложил бомбу под лимузин олигарха, хотя он явно действовал из корыстного интереса и не более. Другой человек закладывает точно такую же бомбу на дороге в Чечне, чтобы подорвать бронетранспортер, и его тоже причисляют к террористам, хотя он чистый диверсант.

Террористом «номер один» у нас почему-то считают Басаева, хотя подобные акции случались и раньше, а в Буденновске мы имели дело не с терактом, а с классической диверсией. Захват лечебного учреждения как прикрытие отхода диверсионной группы - посмотрите в соответствующих учебниках. Это нехорошо, неблагородно - именно поэтому диверсантов не берут в плен. Однако к феноменологии терроризма все это имеет весьма опосредованное отношение. Теракт - это всегда message, некое послание.

Если вернуться к голливудским примерам, можно вспомнить боевики, в которых мудрый следователь-аналитик пытается распутать то послание, которое серийный убийца или террорист пытается заложить в свои преступления. Message Веры Засулич был ясен всем. Но в чем состоял message при захвате бесланской школы? Каждый из вас ответит по-разному. Значит, он не понят. Поэтому смысл анатомии и феноменологии террора - в том, чтобы получить возможность верно прочитывать message.

А пока мы вообще не понимаем, зачем произведен тот или иной теракт. Понять - значит на добрых 50 процентов приблизиться к решению проблемы.

Г.ДЖЕМАЛЬ: Подлинный терроризм всегда направлен на носителей власти. Откройте сталинский УК, статью 58, пункт 8, и вы найдете верное определение террора как «актов, направленных против представителей Советской власти или деятелей революционных рабочих и крестьянских организаций по причинам и в связи с их служебной и общественной работой».

Это единственный способ воздействовать на власть: только тогда она начинает что-то понимать. А любые взрывы прохожих, очередей, базаров, офисов и т. д. работают исключительно на власть, а не против нее. Давайте все-таки последовательно исходить из принципа «кому выгодно».

Д.ХАЛИДОВ: Согласен с основными тезисами Кагарлицкого, хотя у меня есть и некоторые замечания. Но об этом чуть позже.

Для начала хотел бы обратить внимание на эволюцию терроризма в России. Еще к июлю - августу 1999 года стало очевидным существование некоего сговора между Вашингтоном и Москвой, согласно которому Кремль получал карт-бланш на усмирение мятежной Чечни, а Белый дом - свободу рук в Афганистане. Легко было спрогнозировать, что при осуществлении операции «наследник» по обеспечению преемственности власти Кремль попытается резко дестабилизировать ситуацию. Акции террора с большим числом жертв среди мирного населения - идеальное средство для этого.

Все эти выкладки еще в начале августа 1999 года были изложены мною в статье, которую я попытался пристроить в центральные издания, но, увы, безрезультатно. Этот материал под названием «Логика большого террора в России» был опубликован в северокавказских изданиях (Дагестана и Кабардино-Балкарской Республики) только летом 2001 года. Я тогда обращал внимание на очевидные противоречия в политике Кремля на Кавказе.

С одной стороны, меры по интеграции в общероссийскую жизнь, с другой же - неявная установка на отчуждение и поддержание конфликта на постоянном, контролируемом уровне. Теракты при этом выполняют роль неких провокативных факторов, позволяющих поддерживать градус ненависти на должном уровне. Такое вот мобилизационное ноу-хау для россиян, которое решает сразу несколько задач.

К примеру, Норд-Ост был приурочен к визиту в Москву одной из влиятельных фигур верхушки Саудовской Аравии (кстати, это был первый визит такого ранга в истории). Естественно, результат переговоров этой акцией был основательно смазан, чего, очевидно, и добивались заказчики теракта. Вообще, анализ освещения кавказской (чеченской) тематики на государственном ТВ, периодически повторяющихся терактов против мирного населения и характера их подачи в СМИ дает мне основание для следующего вывода: в России сформировался симбиоз из террористов, структур государевых служб и части масс-медийного сообщества. Это - антисистема, эдакое политпиарное и силовое ЗАО, которое готовит общественное мнение России к легкому расставанию со всем Северным Кавказом, а не только с Чечней. Кстати, мало кто обратил внимание на заявление Путина после Беслана «о важности общественного контроля за спецслужбами и правоохранительными структурами». Тема эта не получила дальнейшего развития, как будто президент и не говорил ничего подобного. В общем, признаки политической шизофрении налицо. Однажды вступив на скользкую дорогу «конструирования» политической истории Отечества с помощью террора, трудно с нее сойти. И я согласен с Кагарлицким, когда в анатомии терроризма он особо выделяет этот аспект.

С другой стороны, я не разделяю скептицизм, связанный с так называемой теорией заговора. Очевидно, мы вправе говорить не о заговоре, а о стратегическом проекте того могущественного субъекта, который называют по-разному: финансовой олигархией, конгломератом транснациональных корпораций, мировым правительством и т. п. Цель проекта - в захвате наиболее лакомых кусков в разных частях света с использованием в качестве главного инструмента военно-политической машины Америки.

А международный терроризм - лишь одно из звеньев проекта и тоже очень мощный инструмент, с помощью которого решается целый ряд конкретных задач геополитического и экономического характера. Достаточно ознакомиться с обстоятельными расследованиями немецкого информагентства «EIRNA» или французского журналиста Тьерри Мейссана «11 сентября 2001 - чудовищная махинация», чтобы понять, что дело вовсе не в бен Ладене. Когда конгресс США отказывает в праве на независимое расследование и до сих пор неизвестно, были ли 20 саудовских «террористов» в самолетах, то остается только «восхищаться» разработчиками операции. Я хочу сказать, что есть теракты, за которые бен Ладен или Басаев готовы взять на себя ответственность. Но есть и множество сомнительных и анонимных терактов, подобных взрыву самолета в местечке Локарно (Шотландия, середина 1980-х), за который крайним назначили Кадаффи, или взрывам в Кении и Танзании в 1990-е годы. Как правило, именно после сомнительных (анонимных) терактов начинается бешеная пропагандистская кампания в «свободных» СМИ, подкрепляемая обычно антиисламскими или ксенофобскими (античеченскими, в частности) комментариями экспертов.

Такой сомнительный теракт может выполнять и роль операции принуждения той или иной страны к каким-то действиям. К примеру, целью теракта на острове Бали в Индонезии было принудить Австралию подключиться к антииракской коалиции. Другая задача множества терактов подобного рода - диффамация ислама, представляющего собой единственную мировоззренческую силу, способную сопротивляться американскому проекту.

Рост антиисламских настроений после каждого теракта - факт, подтверждаемый социологическими исследованиями в России и на Западе. Таким образом, в общественном мнении формируется крайне негативный образ ислама и связанного с ним терроризма, угрожающего миру и России, призванный консолидировать российскую нацию против конкретного врага.

Но это псевдоконсолидация, которая не дает позитивной программы для развития страны и притом загоняет Россию в такой коридор, где она неизбежно должна стать союзником Америки в глобальном противостоянии виртуальной исламской угрозе, вообще угрозе с Юга. Весьма авторитетная структура, недавно созданная при ООН и известная под названием «Совет мудрецов» (Россию в нем представляет Примаков), подготовила обширный доклад, где выстроена иерархия глобальных угроз. Из крупных шести блоков глобальных угроз миру, международный терроризм - лишь на одном из последних по значимости мест. Между тем для Буша и иже с ним это - проблема «номер один», и в таком качестве она навязывается всему мировому сообществу. Соответственно, политика, основанная на такой большой лжи, как концепт международного терроризма, не может не привести в тупик. А может, этого и жаждут глобальные сценаристы во всем мире и их «ученики» в России?