Николай Яковлев - Неизвестный Рузвельт. Нужен новый курс! Страница 66

Об итогах этих совещаний почти ничего не известно: на заседании правительства Рузвельт пожаловался членам кабинета: «Организованное богатство, которое до сих пор контролировало правительство (выделено мной. – НЯ.), пользуется случаем, чтобы решить, следует ли продолжить контроль над правительством или устраниться». В это время влиятельный юрист, обслуживавший корпорации, открыл на Уолл-стрит кампанию по сбору крупного фонда, который, будет передан ФДР при условии, что он в течение пяти месяцев подаст в отставку. По-видимому, то была крайняя точка зрения представителей крупного бизнеса; их основная часть, сообщил Рузвельт кабинету, не хочет «неограниченного сельскохозяйственного производства, стоит за закон об установлении максимальной рабочей недели и минимальной заработной платы, считает необходимой какую-то форму социального законодательства. Однако все это они говорят в частном порядке, и никто из них не поддержит такие предложения публично»20. Единомыслие президента и крупного капитала, достигнутое за кулисами, и определило успех последней вспышки законодательства «нового курса» в 1938 году.

Если не принять этого объяснения, тогда совершенно невозможно понять крутой поворот конгресса от его непримиримой позиции 1937 года.

Первопричина этих изменений «в верхах» – массовое движение трудящихся, развернувшееся зимой 1937/38 года. Новый кризис вызвал новый подъем демократических сил. И на этот раз они были значительно более сплоченными, чем в 1929–1933 годах. Профсоюзы КПП только что сломили сопротивление монополий в ведущих отраслях экономики. Коммунистическая партия превратилась во внушительную силу. Соединенные Штаты стояли на пороге острых классовых битв.

16 февраля 1938 г. конгресс вотировал закон о сельском хозяйстве. Отныне правительством ежегодно устанавливались квоты производства для основных сельскохозяйственных продуктов. Затем проводился референдум среди фермеров. Если две трети их соглашались, тогда квоты становились обязательными. Соответственно проводились выплаты фермерам за сокращение посевов. Для поддержания цен излишки фермерской продукции скупались правительством. В отличие от ААА, регулирование было менее мелочным. Закон 1938 года определил подход правительства США к проблемам сельского хозяйства в грядущие годы.

25 июня 1938 г. Рузвельт подписал закон о справедливой регламентации труда, установивший минимальную заработную плату в 25 центов в час с повышением в последующие семь лет до 40 центов и максимальную рабочую неделю в 44 часа с сокращением в следующие три года до 40 часов. Закон касался только рабочих, занятых на предприятиях «межплатной торговли», то есть национального значения.

Наконец 14 апреля 1938 г. Рузвельт направил конгрессу предложения о «стимулировании дальнейшего восстановления» – истратить 3 млрд. долл. по каналам WPA, ССС и т. д. Чтобы лидеры конгресса не сомневались в его намерениях, он шутливо-серьезно предостерег их: в случае сокращения сенатом и палатой представителей просимых ассигнований президент распорядится поставить перед Белым домом большой плакат с надписью «По вопросам WPA обращаться не сюда». Большая стрела будет указывать куда – в сторону конгресса. Массовая безработица и требования расширить ассигнования на общественные работы вынудили законодателей проголосовать «за». В 1938 году президент не изобрел пороха: он дал стране большую дозу лекарства, выписанного по рецепту 1933 года. Но если тогда Рузвельт был уверен в исцелении, то теперь знал – возможно лишь временное улучшение.

Накопленный опыт доказывал, что исцеление на уже испытанных путях «нового курса» невозможно. Как быть? 14 ноября 1937 г. в речи по радио ФДР сказал: «Безработица – одна из тяжелых и страшных проблем, стоящих перед человечеством… Эта проблема существует в каждой цивилизованной стране, не только в нашей. В некоторых странах ее разрешили, приступив к выполнению чудовищных программ вооружений, однако мы, американцы, не хотим решать ее таким путем». Спустя семь месяцев ФДР в публичном выступлении вновь вернулся к этой теме: «Ни одна страна не разрешила удовлетворительным образом проблему, как дать народу работу во время депрессии. Единственный метод, разработанный до сих пор, который, по-видимому, обеспечивает сто процентов восстановления или около этого, заключается в переходе на военную экономику». На этот раз президент не оговорил, что указанный путь заказан для Америки. Но чтобы следовать по нему, требовалось ослабить подлинных борцов за демократию, в первую очередь тех, кто шел с коммунистами или за ними. Фактов против не было, значит, нужно вести кампанию травли, выдвигая фантастические и необоснованные объяснения. Но как создать иммунитет для клеветников? Иски по американским законам нельзя вчинять тем, кто выступает в конгрессе или его комитетах. Там можно говорить все, что угодно, не утруждая себя доказательствами. Остальное доделает пресса – безответственные заявления украсят первые страницы газет, войдут в общественное сознание. А опровержения? Их просто не напечатают.

В 1938 году в палате представителей был создан комитет по расследованию антиамериканской деятельности под председательством М. Дайса. Он забил тревогу по поводу «коммунистической» угрозы, будто бы нависшей над США. Побочный продукт – собравшиеся в комитете ненавистники «нового курса» обливали грязью правительство, особенно обвиняя Икеса, Гопкинса и Перкинс в «коммунистической деятельности». В феврале 1939 года Икес с отвращением записывал в дневнике: «Я считаю, что сложилась в высшей степени опасная обстановка. Я не могу забыть, как Муссолини пришел к власти в Италии в результате травли «коммунистов», то же самое проделал Гитлер в Германии; Япония вторглась в Китай для разгрома «коммунизма»; Англия ползает на брюхе перед Гитлером, боясь «коммунизма». Дайс может действовать таким же образом. Вовсе не невероятно, что в результате его усилий в нашей стране будет раздута антикоммунистическая истерия, за этим появится некий человек на коне, дабы «защитить» нас от выдуманной угрозы. И тогда в Соединенных Штатах воцарится фашизм»21.

Икес попытался обратить внимание на растущую угрозу, подготовил большую речь против Дайса и его комитета. Видимо, он не понимал тактики президента… ФДР категорически заявил: «Ради бога! Не делайте этого!» А комитет в разрекламированных слушаниях шельмовал «антиамериканцами» сотни людей. Публично, за исключением одного случая, ФДР не осуждал комитет, как-то раз квалифицировал обвинения Дайса в том, что Белый дом не сотрудничает с ним, как «чепуху»22. Очень темная история, имевшая одну светлую сторону для ФДР – на фоне истериков из комитета было легко выглядеть великим «прогрессистом».

Постепенно отстоялись критерии «антиамериканизма» в представлении комитета Дайса: «вера в полное социальное и расовое равенство», «замена общественной собственности частной», «забота правительства о народе» и т. д.23

VIII

Рузвельт крайне болезненно ощущал падение своего престижа. Нападки на президента множились со всех сторон, принявшие обещания ФДР на веру в кампании 1936 года были глубоко разочарованы. Печать, как обычно, обвиняла лично президента в неблаговидных делах. Громадное распространение получила сплетня: некий филателист принес в Белый дом свои лучшие марки и показал их Рузвельту, а когда восторженный коллекционер на мгновение отвернулся, президент Соединенных Штатов стащил несколько марок из альбома. Элеонора расплатилась с филателистом за мужа.

Сплетни, распространявшиеся о ФДР, – отражение морали сытых того общества. «Конечно, – значительно говорили они друг другу, – каждый в Вашингтоне знает: этот Тип подцепил гонорею от «Эл-а-нор» (ее заразил негр). Франклин Д. помирает от венерической болезни, поэтому «Эл-а-нор» курицей скачет по стране, после его смерти она передаст США русским… Тот Тип пытается уничтожить американский образ жизни… Улыбка того Типа – результат пластической операции, он и гроша не заработал за жизнь, живет на деньги мамаши, конечно, он еврей, происходит от голландских менял, всего-навсего нью-йоркский жид»24.

Рузвельт обычно не реагировал. Редкое исключение – пресс-конференция в 1937 году. В «семейном кругу», как выразился президент среди журналистов, он горько пожаловался на информационное агентство Макклюра, рассылавшее бюллетени для 270 газет. ФДР зачитал два таких бюллетеня. 1) «В конце прошлого месяца м-р Рузвельт был найден без сознания за своим рабочим столом. Врачи обнаружили у него на шее сыпь, что является симптомом тяжелого заболевания. Немедленно началось в строжайшей тайне лечение силами лучших специалистов с отстранением от работы. Этим объясняется поездка на юг без журналистов под усиленным эскортом военных кораблей». 2) «Недавно на частном банкете в Нью-Йорке представитель компании «Америкэн синамид» в крайней форме выразил озлобление к администрации, что типично для личного отношения многих правых лидеров промышленного и финансового мира. Упомянутый человек многословно развивал тезис о том, что «параноидный тип» в Белом доме ведет страну к гибели, наилучшее средство лечения – две меткие пули, и, если это случится, он первый купит бутылку шампанского, чтобы отпраздновать радостное событие»…