Лев Успенский - Ты и твое имя Страница 50

При толковании имен мною были использованы разные пособия, в том числе старинные справочники, составленные в религиозных надобностях, так называемые святцы. Их составители обычно неплохо знали нужные для понимания имен языки. Однако они не были учеными-филологами; с научной точки зрения, не все их «этимологии» заслуживают одинакового доверия. Кроме того, им мешало их мировоззрение: они всё старались повернуть на церковный лад. Древние греки вкладывали в имя Теодор значение «дар богов» — многих богов языческого Олимпа, а монахи и священники заменяли «богов» единым христианским «богом». Имя Харис в Греции означало радостную земную любовь, пылкую и здоровую; священники же толковали его, как «любовь к распятому Христу» или как-нибудь еще того печальней и унылее. Вот почему в их толкования пришлось вносить множество поправок.

Нередко старинное объяснение оказывалось голословным. Сказано, что имя Римма означает «бросание», а на каком языке, и откуда это известно,—неведомо, Там, где рядом с этим толкованием не существует (или остается мне неизвестным) другого, более достоверного, я сохранил такие пояснения, оговорив их неокончательность и сомнительность. Их не так уж много, и отказываться от них без твердых на то оснований нет необходимости: может быть, они и справедливы. Что же до неполной категоричности таких решений задачи, то там, где дело касается этимологии слов вообще и имен в частности, это — вещь вполне обычная. Даже самое на вид удачное объяснение тут может быть заменено другим, лучшим, как только для этого найдутся достаточные основания. Ничего страшного в этом нет. Само собой разумеется, что толкования, почерпнутые мною из более современных источников, из специальных работ по ономатологии и словарей, отличаются большей твердостью. На их изменение шансов несравненно меньше.

Прежде чем углубляться в изучение списка имен, следует присмотреться к тому, как он построен.

Каждому попавшему в него имени посвящено отдельное объяснение; иногда оно состоит из двух-трех слов, иногда бывает более пространным.

Каждое объяснение начинается с самого имени. Чаще всего (но не всегда) оно дается в той своей форме, которую можно назвать русской книжной, или официальной: не греческое Александрос, не русско-народное Ляксандра, а привычное нам по литературе, документам и речи культурных людей — Александр.

Однако возможны и исключения. Так, официальная форма имени Акилина почти никогда не употребляется в живой речи; вместо нее мы пользуемся народным Акулина. Чтобы не затруднять поисков, именно эта форма и дается нами. В других случаях сделано иначе: если две формы отличаются слишком сильно и попадают в далекие части списка, они приводятся обе, со ссылками друг на дружку:

Устинья — см. Ю с т и н и я

Елеазар — см. Л а з а р ь, и т. п.

Сразу же за именем в скобках дано, в сокращении, указание на язык, из которого в свое время было церковью позаимствовано данное имя. Вот список наиболее часто встречающихся таких «помет»:

(арам.) — из древнеарамейского языка.

(вост.) — из одного из восточных языков.

(герм.) — из древнегерманских языков.

(гр.) — из древнегреческого языка.

(груз.) — из грузинского языка.

(е.) — из древнееврейского языка.

(егип.) — из древнеегипетского языка.

(перс.) — из древнеперсидского языка.

(р.) — из римского (латинского) языка.

(сканд.) — из скандинавских языков.

(слав.) — распространено в ряде славянских языков, помимо русского.

Тот, кто внимательно прочел всю эту книгу, не удивится, заметив, что 90% наших имен, в том числе самые, казалось бы, исконно русские — Иван, Марья, Федор, Кузьма, Василий, — на поверку оказываются имеющими чужеязычные корни и происхождение. Тому же, кто начал чтение с конца, с перечня, рекомендуется вернуться на стр. 37 и предварительно внимательно познакомиться с главой «Ономатомахия»: в ней рассказывается о многовековой борьбе между русскими и ввозными именами, протекавшей на Руси на протяжении долгих столетий.

После пометы о происхождении, как правило, следует само объяснение первоначального значения имени, точнее — значения того слова, из которого оно было образовано у себя на родине. Например, имя Георгий восходит к греческому слову «георгос» — земледелец; славянские варианты его — Егор, Ежи, Иржи, Юрий — тоже связаны с этим словом, но уже только косвенно. Имя Георгий в Греции и сегодня может быть понято как «земледельческий»; имени Юрий у нас никто и никогда без специального объяснения так не поймет. Его и вообще никак нельзя «понять»: имя — и всё тут!

Во многих объяснениях мне показалось полезным рядом с собственными именами привести и те, живущие сегодня в нашем языке, слова, которые родственны этим личным именам, происходят от одних корней с ними:

Лаврентий и лауреат.

Гликерия и глицерин.

Думается, такие сопоставления будут небезынтересными для любознательных читателей, а книжка моя рассчитана именно на них.

Некоторые объяснения довольно сильно разрослись, и не без причин. Есть имена, в жизни которых происходили такие любопытные приключения и которыми испытаны такие неожиданные странности и повороты судьбы, что казалось неразумным не коснуться этих особенных обстоятельств. Таковы, например, путаница с именем Герман, история изменений имени Магдалина, сложные взаимоотношения между именем Прасковья и словом «пятница». Я позволил себе коротко познакомить читателя с этими сторонами их «биографий».

Я убежден, что угодить на каждого мне все же не удалось. Один читатель не найдет в моем перечне того имени, которое носит его дядя или двоюродная сестра, другой огорчится по поводу отсутствия в нем имен нерусских, но часто встречающихся теперь у нас (Альберт, Эдуард, Аида, Виолетта). Найдутся и такие, которые будут сожалеть, что я недостаточно глубоко и подробно изложил историю имен, фамилий, отчеств, упустив и оставив в стороне огромный материал и зарубежных языков и языков братских народностей Советского Союза.

Таким читателям я могу привести в свое оправдание одно — очень малый объем моего труда. Ответы на все свои вопросы они могут найти, но уже в больших специальных работах по ономатологии. Туда я их и направляю, ограничившись здесь лишь кратким словариком наиболее часто встречающихся календарных имен.

Сокращения

(арам.) — из древнеарамейского языка.

(вост.) — из одного из восточных языков.

(герм.) — из древнегерманских языков.

(гр.) — из древнегреческого языка.

(груз.) — из грузинского языка.

(е.) — из древнееврейского языка.

(егип.) — из древнеегипетского языка.

(перс.) — из древнеперсидского языка.

(р.) — из римского (латинского) языка.

(сканд.) — из скандинавских языков.

(слав.) — распространено в ряде славянских языков, помимо русского.

Абрам(е.) — великий отец народов. В русском быту существовали варианты: Авраам, Авраамий, Аврам.

Август(р.) — величавый, священный. В русских святцах не фигурировало. До революции слово «августейший» значило «царственный».

Августа.—Женская форма к имени Август.

Авенир (е.) — отец (бог) есть светоч.

Агата (гр.) — добрая, хорошая. Ср. название полудрагоценного камня агат. Народная русская форма — Агафья (ср. Агафон).

Агафон — добрый, благородный. Того же корня, что Агата. Пушкин комически обыграл в «Евгении Онегине» тот факт, что имя это числилось у нас «мужицким», «подлым». См. в сценке святочного гаданья:

«„Как ваше имя?" Смотрит онИ отвечает: Агафон», —

«отвечает» к неудовольствию Татьяны: по ее мнению, «Агафон»—крайне неблагородное имя!

Аглаида(гр.) — дочь красоты, прелести. См. стр. 109—110 (ср. Аглая).

Аглая(гр.) — красота, блеск. В пушкинскую пору поэты любили именовать «Аглаями» пышных зрелых красавиц.

Агнесса(р.) — овечка. Ср. русское слово «агнец», родственное латинскому «агнус»—барашек (ср. имя Рахиль).

Агния(р.) — чистота, непорочность. Из agnus — агнец.

Адам(е.) — человек. Вылепленный из земли. Первоначально и буквально—красная земля,

краснозем.

Адриан(ант.) — житель Адрии. Ср. Адриатическое море. Форма Андриан—неправильна.

Акакий(гр.) — беззлобный. См. стр. 19.